Убийца среди нас - Анатолий Силин

— Глупости говоришь, — не стерпел я.

— Тем более, незачем голову забивать. Нам и без того есть над чем думать. Кстати, сейчас-то и начнутся ягодки. Пора, как говорится, брать быка за рога, и лично от меня пощады не жди.

Поглядел на Алексея, а он и впрямь озлился. На щеках не видно ямочек, глаза, всегда такие добрые, насквозь пронизывают. В общем, он и в этот раз выбил из моей головы ненужные мысли.

Дежурный предупредил, чтобы я зашел к Грузнову. Скорее всего, тот скажет, где можно перекантоваться несколько дней, пока не закончится ремонт кабинета. Но я уже определился — буду с Тереховым. Алексей пошел к себе, я — к Грузнову. "Зайдешь потом", — попросил Алексей и стал доставать ключи из кармана плаща. Я кивнул. Ох, как мне хотелось, чтобы шеф заговорил о кабинете, или о чем другом, но только не об этой злополучной встрече с Сушковым. И почему она меня так цепляет?

Тысячу раз была права матушка, когда говорила, что человек предполагает, а судьба располагает. У каждого человека своя судьба, и она может преподнести как доброе, хорошее, так и такое, что тебе совсем не по душе. Недаром же говорят: судьба-злодейка.

Уже по одному внешнему виду начальника было ясно, что Грузнов (фамилия-то какая тяжелая) не в настроении. За время службы мы научились это безошибочно распознавать. В общем, не успел доложиться, как он, словно спеша сбросить тяжкую ношу, с ходу заявил:

— Поверь, убеждал как мог, но не получилось, — и словно оправдываясь, беспомощно развел огромными ручищами. Тут же придирчиво спросил: — Чего нос повесил? Не нравится, да? А думаешь, мне было приятно целый час вдалбливать Сушкову, что ты толковый специалист и нам позарез нужен?

— Во сколько? — спросил я, понимая, что отделаться от встречи не удалось. Ну и черт с ней, с этой встречей, всю голову она мне заморочила.

Грузнов посмотрел на часы:

— В девять. Через полчасика выходи. Тут ходу пять минут, не больше.

Предупредил, чтобы в разговоре больше помалкивал и не ерепенился, так как "сушковы приходят и уходят", а нам надо работать. Вздохнув, уже более спокойно спросил:

— Где разместился?

— У Терехова.

— Оно и верно, — одобрил. — Вас сейчас как влюбленных разлучать нельзя. Ему от тебя нужна оперативная поддержка, тебе от него, сам знаешь что надо. — Предупредил: — Вернешься — загляни. И не забудь насчет выдержки…

Главный вход в здание администрации области. Простые смертные и раньше сюда не особенно стремились ходить, а сейчас тем более. Постовой из роты охраны спросил:

— Вы к кому? — услышав ответ, сказал: — Пропуск заказан, проходите, — назвал этаж и номер кабинета.

Поднялся, постучал в искомую дверь. Словно издалека донесся голос Сушкова — "входите". Дверь двойная. Подумал, что для чиновников всех рангов стало модным сидеть за двойной дверью. Еще по дороге ломал голову, как представиться. Форму одевать не стал, значит, и руку к голове прикладывать не придется. Скажу, что такой-то по вашему вызову прибыл. Прибыл или явился? Так и не додумал. Остановившись посреди кабинета, назвал должность, звание и фамилию.

Сушков оценивающим взглядом оглядел меня с головы до ног, потом с непонятным намеком произнес:

— Не знаю такого…

Ну и ну!… - шарахнуло по голове. Как это "не знает"? А зачем пригласил? Он что, издевается?! Моя реакция была мгновенной.

— Разрешите выйти?

Сушков, видимо, не ожидал такой прыти. Глаза его растерянно забегали: на меня и в сторону, вверх-вниз. Однако быстро взял себя в руки и даже как ни в чем не бывало соизволил улыбнуться. Ох и улыбочка получилась, не улыбка — гримаса больного человека.

— А вот и не разрешаю, — изрек категорично. — Ишь чего захотел! Садитесь, — и этак небрежно махнул рукой на приставной стул.

Сел, конечно, а куда денешься. Вспомнил наставления Грузнова: максимум выдержки и не ерепениться.

— У меня от вашего выступления на прошлом совещании, — нахмурив лоб, перешел к делу Сушков, — остался весьма неприятный осадок. Хотел поставить точки над "i" сразу, но вы уехали в командировку. Вот теперь этим и займемся.

— Вины за собой не вижу, — пожал я плечами, решив не хитрить и не юлить. — Говорил только факты, чем же они вас не устроили?

— Факты действительно упрямая вещь, но как вы их преподнесли… — покачав головой, продолжил: — На мой взгляд, вы опорочили уважаемых предпринимателей, наше, так сказать, будущее. Все они, по вашему мнению, воры и жулики, по которым давно плачет тюрьма. И потом, как вы посмели не поддержать просьбу губернатора? У вас что, бока слишком крутые?

Я прищурился:

— Это угроза?

— Максимов, какая может быть угроза? Нет, что вы, просто совет более опытного в жизни человека. Вы хоть помните, что наговорили?

Я попытался ответить, но Сушков начальственно махнул рукой:

— Вот, послушайте… — достав блокнот, полистал и прочитал: "Убийц надо искать среди лиц, окружавших Рюмина, многие из которых не безупречны и ради личной выгоды готовы пойти на любые подлости, вплоть до убийства". Ваши слова?

Сунув блокнот в стол, Сушков с этаким превосходством посмотрел на меня. Знакомая картина, когда-то полесский прокурор вот так же пялил глаза.

— Все правильно, мои. Я говорил, что убийцу надо искать среди окружения Рюмина. Это мое предположение, или версия убийства предпринимателя Рюмина, считайте как хотите.

— К чему же так акцентировать. Зачем поливать грязью всех? Это же непорядочно!

— Красок не сгущал и грязью не поливал. Все, о ком говорил, привлекались к уголовной ответственности. Да вы и сами об этом не хуже меня знаете. Не понимаю, почему я должен бросать расследование находящихся у меня в производстве дел по убийствам и в срочном порядке переключиться на Рюмина!

— Вы по-прежнему считаете, что в убийстве предпринимателя Рюмина замешан кто-то из своих?

— Да, считаю.

— Но ведь не сказавши "гоп", не прыгают. На вашем месте такими заявлениями разбрасываться не следовало бы, ведь так можно и опростоволоситься. А вы, не разобравшись, бросаете тень на плетень. Это сродни болтовне, а не работе профессионала.

— Считайте как хотите. Еще раз повторяю: да, уверен, что Рюмина убили люди из его же окружения. Мне это подсказывает интуиция. Хотя на сегодня, возможно, мне и не следовало бы вот так говорить. Согласно букве закона это пока должно звучать как одна из рабочих версий, которую надо еще доказать. Однако почему я не должен высказывать своего мнения? Неужели лучше думать одно, а говорить другое? Но это же будет лицемерие. А я хотел быть откровенным.

— Говорить можно что угодно, но не следует вот так спонтанно противопоставлять…

— Я не противопоставлял.

— Не выкручивайтесь. Ваши слова, что Рюмин не заслуживает внимания, потому как — мафиози. Это что за лексикон? Вы кому, Максимов, служите?

Я посмотрел в глаза Сушкову. Они не просто хитро, а злорадно блестели. Мол, давай, говори, несмышленыш, подписывай себе приговор. А я… Я уже был не в силах остановиться. Ведь велели же Грузнов с Тереховым больше помалкивать, — нет, опять связался. Но отступать было уже поздно. В голове мелькнула мысль: эх, была не была, выскажусь до конца, все равно в городе не работать!..

И — сказал. Что губернатор и его ближайшие помощнички, придя к власти, заново переженились, выбрав женщин помоложе. Так что ж, всем теперь их примеру следовать? И еще, что люди это не одобряют. Мало того, что жен поменяли, так еще квартирные и многие другие вопросы заодно порешали. Будто спешат, что не успеют. Заметил, что простым смертным это не только недоступно, но и непонятно.

— Хотите сказать, что и ваш Махинов жену поменял? — подсказал Сушков вдруг помягчевшим, елейным голосом. Ох, как обрадован моей промашке.

— Вы же знаете.

— И представитель президента?

— Да, и он тоже.

— Неужели, Максимов, вам и сказать больше нечего?

— Почему же нечего?

— Можно подумать, что у оперативников жареных фактов не хватает и заняться кроме нечем.

— Есть и что сказать, и чем заняться, но что у людей именно это на слуху.

— Ну даете, Максимов! Да вы просто…

Но сказать, кто же я есть, он не успел. В кабинет быстрым шагом вошел полномочный представитель президента Лев Гаврилович Корнаков. Он мой земляк. После школы окончил вуз, защитил кандидатскую, стал доцентом. На волне перестройки, которую активно поддержал, вознесся до необычайно редкой и большой должности. Был женат, но развелся и вновь женился на молодке, в дочки годящейся. Меня Корнаков знал, так как при встречах с жителями Полянска я "закреплялся" за ним в качестве персонального охранника. В позапрошлом году, за день до его приезда в Полянск, мне пришлось задерживать с одним участковым вооруженного рецидивиста, и я чудом остался жив.

На фуражке и брюках вечером обнаружили с Наташей две дырки. Рецидивист сдаваться не хотел, отстреливался из ружья и обреза. В перестрелке он был убит. Обо всем рассказали прибывшему Корнакову, и тот, естественно, постарался придать случившемуся особое звучание. На первых порах мне это даже льстило: еще бы, сам представитель президента мой поступок возвеличивал. Не вникал я тогда в его деловые качества, да и вникать-то, собственно, некогда было. Слышал, что из него мог бы со временем получиться неплохой ученый-химик, однако Лев Гаврилович решил посвятить себя политике.