Ёжка против ректора - Ирина Эльба

— Ничего, завтра эта лужа окажется в нашей власти и тогда…

Что будет тогда, знать категорически не хотелось, а уж участвовать — подавно!

— Повелитель Октарон, извините за очередной вопрос, но почему вы назвали меня льдинкой?

После этого в помещении воцарилась тишина, а я почувствовала волны напряжения, рванувшие от шиалла.

— Потому что льдинка и есть, — по — доброму улыбнулся великан, заглядывая в размороженное магией окно. — Я вижу связь между вами.

— А — а-а, так вот в чем причина! — выдохнула я, хотя в глубине души, очень — очень глубоко, готова была расплакаться от разочарования. — Это не та связь, на которую вы намекаете. Все несколько сложнее.

— Неужели? — Насмешливо осведомился ледяной, вызывая нехорошее подозрение. — А мне казалось, что брачный обряд весьма прост.

Хорошо, что свой бокал я оставила на столике! От такого заявления я невольно приоткрыла рот, а руки нервно дрогнули. Не — е-ет, великан наверняка ошибается! Я точно знаю, что провела обряд «Кровный брат»! Все слова и действия… Нет, бред!

— Девочка, я никогда не ошибаюсь, — словно прочитав мои мысли, ответил великан, и сбежал от дальнейших расспросов, дыхнув на окно.

Некоторое время я сидела молча, не в силах собраться с мыслями и взглянуть на шиалла. Молчал и он, позволяя мне первой сделать шаг.

— Сколько у нас времени до операции по захвату мага?

— Чуть больше суток.

— Успеем перенестись в степь? Мне необходимо… Хочу поговорить с бабушкой.

— Придется сделать несколько переходов, но да, успеем, — голос Мстислава звучал как-то подозрительно ровно, даже холодно.

— Тогда не будем терять времени, — произнесла я, мысленно умоляя духов предков остановить это самое время, горной рекой хлынувшее в мою жизнь.

Заметка девятая, о тайном и явном

Письмо Деду Морозу: «Дорогой Дедушка Мороз, я очень хочу, чтобы в этом году ты мне подарил толстую пачку денег и худое телосложение. Я надеюсь, ты не перепутаешь, как в прошлом году»

Сезон дождей… Время, когда духи предков оплакивают землю и растения, которым предстоит погрузиться в зимний сон, чтобы следующей весной дать жизнь новым побегам. Короткий промежуток перед приходом зимы, когда шаманы северного племени призовут стужу и накроют мир белым одеялом.

Я никогда не любила сезон дождей. Холод мелкой мороси, стылый воздух, проникающий под одежду и оставляющий ледяные поцелуи на теле. Мне, дочери летнего солнца, была неприятна сама мысль о холодах, но я их терпела. Стойко пережидала из года в год, в тайне мечтая перебраться ближе к морю. Увы, мечты имеют свойство не сбываться…

Создав небольшой купол, скрывший от дождя, но не способный спасти от пронизывающего ветра, я спешно побежала к одному из шатров, расписанному оберегающими символами. На Мстислава, что сразу же свернул к отцовской палатке, даже не посмотрела, чувствуя странную горечь от разочарования. А с чем оно было связано, не могла объяснить даже себе.

Скользнув в теплое нутро шатра, посмотрела на дедушку, любовно полирующего свой ятаган. Потом перевела взгляд на бабушку, перебирающую гадальные кости, и с улыбкой кинулась обниматься. И сразу стало так тепло и хорошо. Вот еще бы с мамочкой и папочкой увидеться, но это потом… А сейчас есть дела поважнее.

— Дедуля, можно поговорить с бабушкой наедине?

— Обидел кто? — нахмурился Старейшина.

— Все хорошо, дедуль, честно — честно! Мне по личному вопросу, как маг к магу.

— А, ну тогда ладно. Пойду передам потомкам, что внучка вернулась.

— Поверь, они уже знают, — пробормотала я, даже не заметив, как улыбка сползла с лица.

— Ну так пойду гляну, кто там сплетни по племени разносит. А заодно поговорю… за жизнь.

— Дедуля…

— Я пошел!

И все, спорить было бесполезно. Умоляюще посмотрев на бабулю, убедилась в солидарности с дедулей, и оставила все на волю предков. Надеюсь, шиалл сумеет о себе позаботиться!

— Что случилось, мой свет? — тихо спросила бабушка, поглаживая пальцами кости.

— Бабуля, мне очень нужно знать… Понять, не ошиблась ли я…

— Ну же, свет мой, смелее.

— Прошу, посмотри тот день, когда я провела обряд на крови. Я хочу быть уверенна, что… это был именно он.

— Сомневаешься?

— Теперь — да, — не стала скрывать я, умоляюще заглядывая в родное лицо.

— Кидай кости, мой свет!

И я облегченно выдохнула, поняв, что бабушка согласна. Заглядывать в прошлое — тяжело и неприятно. Продираться через толщи былого, чтобы отыскать то единственное, нужное и неповторимое. Я знала, чем грозит прогулка по путям памяти, но мне действительно нужно было знать. Лишний раз доказать себе, что не ошиблась и все сделала правильно. Ведь в противном случае… Даже думать об этом страшно!

Собрав тринадцать костей, каждая грань которых имела свою руну, подержала их в руках и, прежде чем бросить на стол, зажмурилась, умоляя предков о милости. Один удар сердца… Один вдох… И мощный поток силы, закрутившийся вокруг нас и выдирающий сознание из тел. Разрывающий пространство и время, и стремящийся вглубь памяти, чтобы выбросить на задворках ключевого, искомого события.

«Кровь… Рубиновая жидкость, что течет по телу и несет с собою жизнь. Для одних она — пища, для других — источник силы. Но всегда, абсолютно всегда она — Жизнь! Жизнь, которую можно замедлить, повернуть вспять… вернуть…

Магия крови, страшная сила, которую боятся и ненавидят. Волшебство, дарующее власть над живыми и мертвыми. Самое темнейшее искусство, которое может помочь…

Больше я не раздумывала. Приложив прокушенное запястье к губам Мстислава, и проследив, чтобы моя кровь попала ему в рот, я сама слизала алые капли с его подбородка. Первая ступень…»

Наблюдая за своими действиями со стороны, я поражалась тому странному блеску, что сверкал в черных глазах. Страх исчез, оставляя место пониманию — так и должно быть.

«Ровные лини рисунка на плоти — его и моей — в знаках связи и бесконечности. Вторая ступень…»

Четкие и уверенные движения. Ни одного лишнего пореза, ни одной кривой линии. Да, все правильно, все верно.

«И третья, последняя, после которой уже ничего нельзя будет исправить или изменить — заклинание „Кровный брат“. Древний обряд, проводимый между воинами, доверяющими друг другу спину. Объединение не только жизней, но и душ. Магия, способная вытянуть из-за Грани и вернуть к жизни. Темнейшая магия…

Слова лились странной, пугающей мелодией, застывая в воздухе натянутыми нитями силы. И эти нити связывали нас, отрезая последние пути к отступлению.

Продолжая петь, я с каким-то внутренним удовлетворением наблюдала, как начинается процесс исцеления Мстислава. Сила текла из меня в шиалла — кровного брата, постепенно восстанавливая и… возвращая. И я очень надеялась, что к нам вернется тот же мужчина, что уходил за Грань».