Заговор невест - Лиза Хендрикс

– А я-то удивлялась! До сих пор вам не так часто звонили. У этого мистера Оливера, на которого вы работаете, такая резкая манера разговаривать.

– Вы очень мягко выразились, – усмехнулась Тара, глядя на верхнюю записку: «Позвони мне. Оливер».

– Совершенно не похож на Брайена, – продолжала женщина. – Он всегда такой вежливый и обходительный. Не то чтобы слишком уж любезный, если вы меня понимаете. У него всегда найдется для меня анекдот.

– У Брайена? – Тара просмотрела остальные записки. Еще три от Оливера, но четвертая была и правда от Брайена. «Я всегда довожу до конца то, что начал», номер телефона и подпись. Голос, который звучал у нее в голове, так же не походил на голос Оливера, как и записка. – Брайен достаточно остроумен, но я никогда не слышала, чтобы он рассказывал анекдоты.

– Как странно. Но ведь он знает, что я их записываю и посылаю моему брату в Бостон. Во всяком случае, когда он заезжал, то был очень разочарован тем, что не застал вас, но анекдот мне все-таки рассказал. Я бы вам его пересказала, но только я покраснею до корней волос. – Она нагнулась вперед, как будто сообщала какую-то тайну. – Они не всегда приличные, но смешные. Такой милый молодой человек. И такой красивый.

– Что да, то да. Спасибо. – Тара поспешила наверх, чтобы не слышать больше ничего о совершенстве Брайена Ханрахана. «Красив тот, кто красиво поступает».

Она подключила мобильный телефон к линии гостиницы и набрала прямой номер Оливера. Он поднял трубку на втором гудке.

– Это я, босс.

– Когда я получу пленку? – В этом был весь Оливер: никакой преамбулы.

– У меня все в порядке, спасибо. Финн прислал вам материал из Энниса?

– Он прошел в вечерних новостях вчера вечером. Тебе следует иногда смотреть передачи собственной компании.

– Я в отпуске, как вам известно.

– А Келлехер – нет! Мне нужно что-нибудь пристойное, чтобы оправдать его командировку в этот край обитателей болот.

– Вот что мне в вас нравится, Оливер, так это ваше уважительное отношение к чужому мнению!

– Пленку! – повторил он. – Как продвигается твой сюжет о Ханрахане?

– Мы над ним работаем. Вчера провели с Брайеном полдня, и у меня в кармане лежит от него записка с предложением закончить интервью. Его бабушка сказала, что побеседует со мной, и у меня есть пленка, где мы его снимали в Крук-Миле. Он позволил нам поехать с ним.

– Несчастный случай на заводе? Почему же я не получил материал? Можно было бы использовать его в вечерних новостях.

– Мы снимали не аварию. Это снято после нее, когда он беседовал с официальными лицами. То, что у меня есть, лучше сработает в моей передаче, нежели в качестве отдельного сюжета.

– А как насчет твоего таинственного сюжета?

– Я уже говорила, что это займет некоторое время. У нас есть тонны пленки – мы уже и сегодня снимали, собственно говоря, – но это развивающаяся ситуация, и если я хотя бы заикнусь о ней раньше нужного момента, мы все испортим. Вам придется набраться терпения.

– Значит, ты хочешь сказать, что отняла неделю рабочего времени Келлехера, использовала тонны пленки и у тебя всего один материал, который я смогу пустить в эфир в обозримом будущем? И ты призываешь меня набраться терпения?

– Если все суммировать, то именно так, – ответила Тара. – Кроме того, мы обнаружили, что конюх Брайена – прекрасный скрипач. – Она рассказала ему о Томми и о концерте в Балливогане.

– И по-твоему, этот материал стоит двухнедельной зарплаты Келлехера?

Сарказм в голосе босса заставил Тару поморщиться.

– У меня здесь развиваются два больших сюжета, Оливер, которые с лихвой окупят и деньги, и время. Обещаю, они вам понравятся, но вам придется довериться моему мнению.

На противоположном конце многомильной телефонной линии громко зашелестела бумага.

– Если бы я тебе не доверял, ты бы не получила Финна. Мне надо что-нибудь иметь в руках, Тара. Что угодно. Или мне придется его отозвать. Мэв все еще болеет.

– Боже! Она все еще в больнице?

– Она вернулась домой в воскресенье, но доктор велел ей полежать, пока все не будет в полном порядке. Поэтому я попал в трудное положение. Я плачу операторам за переработку, а ты держишь у себя человека, который снимает один двухминутный репортаж в неделю. Это нехорошо.

– Мы пришлем вам что-нибудь непременно.

– К пятнице. Или пусть Финн возвращается.

– Я понимаю. – Она попыталась его умаслить. – Во всяком случае, мне вы ничего не платите.

– … И надеюсь, что ваш репортаж не обойдется мне слишком дорого. До пятницы.

– Есть, сэр. Передайте Мэв от меня… – В трубке воцарилось молчание.

– … привет.

Тара положила трубку. Прелестно. Просто прелестно! Ее история разворачивается, а теперь им придется тратить время, чтобы отыскать местный колорит для умиротворения Оливера и его бухгалтеров. На самом же деле ей хотелось попасть в деревни и поговорить с людьми, которым она звонила.

Эти встречи оказались очень познавательными. Вызывающими раздражение, но познавательными, особенно дискуссия с секретаршей мэра Данлоу. Когда Тара упомянула, что разговаривала с несколькими людьми, недовольными проектом Ханрахана, женщина рассмеялась.

– Позвольте, я угадаю. Это, должно быть, Лайем Делани, шкипер Руэйн и отец Юстас.

– Откуда вы знаете?

– Долгий опыт общения, по крайней мере со шкипером и Лайемом. Их можно было бы назвать профессиональной оппозицией – они против всего, что мы пытаемся делать в нашей бывшей деревне. Надеюсь, вы не восприняли их всерьез?

К сожалению, Тара именно так их и восприняла. Очень даже всерьез, в основном потому, что отец Юстас некогда был священником прихода в Траллоке.

Ей еще предстояло много работы. Она не хотела снимать разноцветные кусочки.

Она порвала записки от Оливера и выбросила их, Осталась только записка от Брайена.

Должно быть, он писал ее сам. Она была написана другим почерком, решительным и нетерпеливым – такими были его ладони на ее коже. На секунду она погрузилась в воспоминания. Если бы…

Тара схватила щетку и нервно провела ею по волосам. Это не имеет никакого смысла. Она не собирается заводить роман с Брайеном Ханраханом. Она бросила щетку в верхний ящик туалетного столика, сунула записку в карман куртки и пошла на встречу с Финном, с которым договорилась о ленче.

Он как раз входил в кафе Дигана, когда она показалась на улице. Он подождал ее и открыл перед ней дверь.

– Здравствуй, Тара. – Сиобейн приветствовала их дружеской улыбкой и проводила к столику. – Привет, оператор. Пришел за своими рыбешками, да?

– Рыбешками? – Финн выпрямился, всем своим видом демонстрируя негодование. – Хорошенькое дело! Сначала мне приходится делиться уловом с женщиной, которая смеется над моей рыбной ловлей, а теперь ты преуменьшаешь размер этого улова. Ничего себе!

– В реке есть рыба и покрупнее. – Сиобейн лукаво улыбнулась. – Я сама поймала несколько штук. Сегодня утром, между прочим.

– Неужели? – спросил Финн, глядя на нее с неожиданным интересом. – Где?

– Какой же я рыбак, если покажу тебе место? Хочешь, чтобы папа приготовил твою мелочь?

– Пусть просто поджарит их и положит на тарелку с вареным картофелем, – попросил Финн. – Просто и вкусно.

– И мне тоже, – сказала Тара. – Только положите на тарелки немного зелени. Этот человек никогда ее не ест, пока ему не напомнишь.

– Мой брат такой же.

Сиобейн исчезла на кухне. Финн проводил ее взглядом.

– Хорошенькая женщина, правда? – спросила Тара.

– Угу, – кивнул Финн.

– И остроумная.

– Очень.

– И к тому же она ловит рыбу.

– Правда.

– Почти идеально тебе подходит. – Тара вздохнула. – Жаль, что ты женат. Теперь давай продумаем, что мы будем делать сегодня после ленча. Оливер требует от нас сюжет.

– Видели бы вы, во что превратилась его комната, – говорила Мэри в тот вечер, вытирая стойку бара в пабе «Нос епископа». – На потолке черное пятно сажи, а на стене прожженная дыра размером с мою голову. – Она руками показала круг вдвое больше, чем ее голова. – Слава Богу, что ничего не загорелось, кроме его проклятой ветчины.

– Радуйся, что он высунулся в окно, когда Мартин пустил в ход свой огнетушитель, – вмешалась Сиобейн. – Если бы он сделал это в комнате, ты бы несколько недель отмывала там грязь.

– Как будто я не знаю!

– Бедный Рори, – загрустила Крисси. – Ты его выгнала из дома?

– Я бы и выгнала – как для того, чтобы помочь нашему делу, так и для того, чтобы избавиться от него, – но Хью не разрешает. И если честно, он впервые доставил нам какие-то хлопоты. – Мэри снова провела тряпкой по стойке. – Но клянусь, если он еще раз хотя бы откроет банку бобов у себя наверху, то отправится спать на верстак в гараже.

По залу пронесся одобрительный гул. Паб рано наполнился людьми – деревенские женщины каким-то образом узнали о том, что Тара и Финн собираются снимать заседание «Суда». Женщины оставили места для Эйлин и Пег, а также место за центральным столом для Тары, но пока она помогала Финну ставить свет.