Подъем и падение Запада - Анатолий Уткин

В январе 1933 г. рейхсвер состоял из 100 тысяч человек. Через год вермахт насчитывал уже 240 тысяч, в августе 1935 г. — 350 тысяч (плюс 48 эскадрилий люфтваффе), в сентябре 1938 г. (ко времени Мюнхенского соглашения) — 550 тысяч в сорока двух дивизиях и 243 эскадрильи самолетов (1230 боевых машин). К сентябрю 1939 г. в 117 дивизиях вермахта было 1,4 миллиона человек и 226 эскадрилий. К моменту решающего наступления на Западе немцы располагали 157 дивизиями (2,4 миллиона человек) и 2 574 танками. К роковому для нас часу, в июне 1941 г. вермахт насчитывал 180 дивизий (3,2 миллиона человек).

Процесс, начатый после поражения в Первой мировой войне, завершился. Его результатом была мощная, вооруженная новейшим боевым оружием армия, готовая к мобильной современной войне, хорошо подготовленная физически и тактически, воспитанная в духе расового превосходства, высокомерная и уверенная в успехе.

«Моя борьба» — это, по существу, немецкий вариант социал–дарвинизма, имеющего давние исторические корни в традиционной германской философии и политике. Смысл истории — борьба наций. «В конечном счете победит необходимость в самосохранении… Человечество достигло величия в вечной борьбе, и оно погибнет в случае вечного мира… Природа размещает живые существа на этой планете, все остальное — свободная игра сил. Она (природа) передает свое хозяйское право своему любимому ребенку, самому сильному в плане мужества и способностей… Наиболее сильный должен доминировать и не смешиваться со слабым, жертвуя тем самым своим величием. Только рожденный слабым может считать такой ход вещей жестоким. Желающие жить должны сражаться, а тот, кто не желает сражаться в этом мире вечной борьбы, не заслуживает права на жизнь. Если даже это звучит жестоко — такова природа вещей».

Кто же является избранным сыном природы, наиболее мужественным и способным, кому провидение дало «права хозяина» на этой земле? Арийской расе. «Вся человеческая культура, все шедевры искусства, науки и технологии, которые предстали перед нами сегодня, являются почти исключительно продуктом арийцев… — Прометея человечества, передающего божественную искру гения, горящую во все времена, освещающую ночь молчаливых тайн». Арийцы заняли это место авангарда человечества, силой отодвинув другие расы. «Первые проявления культуры были арийскими, и, встречаясь с другими более низкими народами, они подчиняли их своей воле… До тех пор, пока он (ариец) безо всякой жалости охраняет свое место хозяина, он остается не только верховным распорядителем, но и охранителем и распространителем культуры». Угрозой господству арийцев является смешение крови с другими расами. Особенно опасно такое смешение с евреями и славянами. (Напрасно учителя в школе говорили молодому Шикльгруберу, что в немцах в результате столетий общения течет, в частности, много славянской крови.) Низшей расе славян предназначено было в будущем валить лес для арийцев и добывать воду для херренфольк, расы господ.

Для Гитлера немцы — «высшие человеческие специи на этой земле», и они останутся таковыми, «если позаботятся не только о выращивании собак, лошадей и кошек, но и о чистоте своей крови». Народ, его чистота — превыше всего. «Народное государство должно служить охранителем будущего на тысячи лет вперед, в свете этой перспективы эгоизм и индивидуализм ничтожны и обречены на гибель». Неспособность прежних режимов на германской земле сохранить германскую расу чистой «похитила у нас мировое доминирование. Если бы германский народ обладал родовым единством, германский рейх сегодня безусловно был бы хозяином мира».

Во втором томе «Майн кампф» Гитлер снова подчеркивает мысль, что главной целью Германии должно быть «укрепление континентальной мощи посредством завоевания новых земель и территорий в Европе». Второй том вышел в свет 11 декабря 1926 г. Отношения с Россией названы здесь «самым важным вопросом внешней политики». Задача национал–социалистской внешней политики формулируется так: «…собрать силы нашего народа и бросить эту мощь вперед по дороге, которая выводит нас из прежних ограниченных пределов жизненного пространства нашего народа к новым землям и территориям».

Все остальное мелочи. «Восстановление границ 1914 г. — политический нонсенс такой грандиозной величины, что думать об этом почти преступление». Единственно, ради чего можно пролить германскую кровь, так это для «обеспечения германскому народу земли и территории, которая может быть ему дана на этой планете». Подобные грандиозные планы могут быть осуществлены лишь за счет России. «Гигантская империя Востока готова рухнуть». По мнению Гитлера, Октябрьская революция была не чем иным, как попыткой смены прежней элиты в 1917 г. славянской массой. Но оказалось, что эта масса не способна к политической активности ни в какой форме. В результате прежняя германская правящая группа была заменена новой элитой — еврейской группой. Однако евреи не могут ни организовать государство, ни сохранить его. Следовательно, делает вывод Гитлер, «мы избраны Судьбой быть свидетелями катастрофы, которая будет самым мощным доказательством правильности расовой теории».

Освальд Шпенглер, автор известной книги «Закат Европы», так прокомментировал их победу: «Эти шумные торжества лучше бы поберечь для дня реальных и определенных успехов во внешнеполитической области». В те дни третий рейх был еще дипломатически изолирован и в военном смысле беспомощен. В марте 1933 г. маршал Пилсудский предложил Франции осуществить превентивную войну против Германии.

В «Майн Кампф» Гитлер поставил задачу объединения Австрии и Германии. Включение Австрии в рейх служило предпосылкой всех прочих начинаний, а именно экспансии в юго–восточном направлении, о необходимости которой Гитлер заявлял с первых страниц своей книги. Объединение Германии

и Австрии «должно быть достигнуто всеми возможными средствами, ценой всех наших жизней». Новое государство, «Дойчостеррайх», открыло бы для Германии «как дверь в Чехословакию, так и более величественный портал в юго–восточную Европу», — писал наблюдавший за Гитлером Черчилль.

Ялмару Шахту было поручено планирование военной экономики, и тот в течение года вместе со своим штабом экономистов завершал подготовку перевода 240 тысяч предприятий на военные рельсы. В течение пяти лет была мобилизована германская индустрия и создано невиданное вооружение для разворачивающейся армии. Тем временем военные теоретики вырабатывали новую стратегию.

Ллойд Джордж сказал: «Я хотел бы видеть во главе нашей страны человека таких же выдающихся качеств». Даже группа англиканских священников выразила «безграничное восхищение моральной и этической стороной национал–социалистской программы, ее ярко выраженной поддержкой религии и христианства, ее этическими принципами, такими, как борьба с жестокостью в отношении животных, вивисекцией, сексуальной агрессивностью и т. п.». Английский журналист Вернон Бартлет, бравший у Гитлера интервью, буквально воспел его «огромные карие глаза — такие большие и такие карие, что поневоле становишься лиричным». И это при том, что у Гитлера были голубые глаза.

Но что там политики прошлого и увлекающиеся журналисты! Министр иностранных дел Джон Саймон отмечал в Гитлере «скромность и желание уединиться, определенно мистический темперамент, отсутствие всякого интереса к делам Западной Европы». Саймону нужно было обладать незаурядным воображением, чтобы описать Гитлера королю как «австрийскую Жанну д’Арк с усами». Ведущий историк эпохи Арнольд Тойнби был «убежден в искренности Гитлера, в его желании сохранить мир в Европе и крепкую дружбу с Англией».

Наиболее проницательный политический обозреватель своего времени Уолтер Липпман, прослушав по радио 19 мая 1933 г. выступление Гитлера, охарактеризовал его как «подлинно государственное обращение», дающее «убедительные доказательства доброй воли» Германии. «Мы снова услышали, сквозь туман и грохот, истинный голос подлинно цивилизованного народа. Я не только хотел бы верить в это, но, как мне представляется, все исторические свидетельства заставляют верить в это». Оказывается, преследование евреев служит «удовлетворению желания немцев кого–нибудь победить», это «своего рода громоотвод, который защищает Европу». И так писал Липпман!

Британская радиовещательная корпорация организовала в 1934 г. серию передач под общим заглавием «Причины войны». В двух первых передачах ораторы говорили о злой роли «торговцев смертью», о вреде национализма, о сети дипломатических соглашений, которыми соседи окружили Германию, «ранив ее гордость». Шестнадцатого ноября, когда у микрофона встал Черчилль, англичане услышали нечто новое. Дипломатические попытки изолировать третий рейх направлены на «обуздание агрессора», но — это должно особенно волновать европейцев — сдерживающие силы слишком слабы, им трудно будет выстоять против тевтонской мощи. А если эти силы ослабнут, серия кризисов приведет к войне. «Великие войны начинаются только тогда, когда обе стороны полагают, что у них хорошие шансы на победу». Черчилль призвал слушателей подумать о том, что всего лишь в нескольких часах полета от них находится семидесятимиллионная нация «самых образованных в мире, умелых, научно оснащенных, дисциплинированных людей, которых с детства учат думать о войне и завоеваниях как о высшей доблести и о смерти на поле боя как о благороднейшей судьбе для мужчин. Эта нация отказалась от всех своих свобод, чтобы увеличить свою коллективную мощь. Эта нация, со своей силой и достоинствами, находится в объятиях нетерпимости и расового высокомерия, не ограниченного законом… Можем ли мы в таких обстоятельствах повернуться спиной к Европе?.. У нас есть лишь один выбор, это старый мрачный выбор, стоявший перед нашими предками: либо подчиниться воле сильнейшей нации, либо показать готовность защищать наши права, наши свободы и собственно наши жизни».