Пламя Деметры - Вадим Проскурин

2

Вот уже вторую неделю Рональд Дэйн пребывал в глубокой депрессии. Его раздражало все - утренний проливной дождь и послеобеденная жара, тошнотворные болотные миазмы и дурнопахнущие зеленые бабочки, которые ухитрялись как-то просачиваться даже в кондиционированные помещения, изолированные от окружающей среды. Его раздражали непрестанно мяукающие лягушки и молодые крокодилы, деловито переползающие по территории стройки от одной канавы к другой. Но больше всего Дэйна раздражало то, что в будущем не было видно никакого просвета.

Жизнь покатилась под откос в тот проклятый миг, когда Дэйн поехал с Якадзуно, даже не удосужившись выяснить, куда они везут начинку золотой статуи. Тогда Дэйну казалось очевидным, что революция победила, сопротивление жестоко подавлено и для любого здравомыслящего человека нет альтернативы, кроме как сломя голову бежать в ближайшее отделение братства и предлагать новой власти свои услуги. Дэйн и сам не знал, почему он сразу не поступил так, зачем он ждал столько времени, почему он сразу не избавился от пакетов с дьявольским порошком, испортившим ему не только карьеру, но и всю судьбу.

Чертов Якадзуно! Молодой и бестолковый мажор, любимый сынок высокопоставленного менеджера, не способный ни на что, кроме как мешать нормальным людям делать свою работу. Когда он прибыл на Деметру на грузовом поезде и сунул Дэйну под нос пластиковую карту, подтверждающую специальные полномочия, Дэйн ощутил первое нехорошее предчувствие. Тогда он прогнал от себя тревожные мысли, а зря.

Якадзуно унизил Дэйна, заставил опытного контрразведчика подчиняться своим приказам, приказам сопливого юнца, и, само собой, ничего путного из этого не вышло. Расследование было провалено, пришлось обращаться за помощью в коммерческую разведслужбу, а этот щенок даже не понял, что связался вовсе не с частными сыщиками, а с самой СПБ - службой планетарной безопасности.

А потом началась революция. Комплекс зданий "Уйгурского палладия", к счастью, не вошел в список целей первого дня, но все равно этот день был ужасен.

Над Олимпом выросла ядовитая поросль ядерных грибов, даже сквозь туман отчетливо видимая в инфракрасном диапазоне. То и дело земля начинала дрожать, и тогда на долю секунды начинали работать выключенные электроприборы, а затем приходила ударная волна, тяжким молотом ударявшая в толстые стены. К счастью, здание устояло, но всем, кто был внутри, пришлось изрядно понервничать. И вот представьте себе - на улице хлещет, как из ведра, причем дождь не простой, а радиоактивный, никакая связь не работает, что происходит снаружи, неизвестно, директор пропал бог знает куда, топ-менеджеры перепились, люди нервничают, что делать, никто не знает... Врагу не пожелаешь. И еще этот порошок в сейфе... И такое жуткое состояние длится день за днем, радиация медленно спадает, связь восстановилась, но легче не стало, потому что по всем каналам телевидения передают только революционные речи да рекламные ролики типа: истребляйте мародеров без пощады... тьфу! И никто не знает, что делать - сдаваться новоявленным революционерам или ждать, когда правительственные войска подавят этот чертов мятеж. И нет никого, кто мог бы принять решение вместо тебя.

Когда Мусусимару-младший вместе с сумасшедшим терминатором Ратниковым ввалились в его кабинет, Дэйн поначалу даже обрадовался. Вот, наконец-то появились те, кто готов принять решение. А если решение окажется ошибочным, то во всем будет виноват сопливый сынок старого перца Хируки. И что стоило Дэйну уточнить, куда они хотят отвезти этот порошок - нет, обрадовался, как мальчишка, забыл про все на свете, открыл сейф и бегом к машине.

Пока они ехали по пустынным улицам испуганного города, у Дэйна не было ни малейших сомнений в том, что и Якадзуно, и Анатолий уже успели подлизаться к братству и теперь они помогут и самому Дэйну выслужиться перед новой властью. Дэйн все понял только тогда, когда увидел затравленные глаза избитой узкоглазой девчонки, которую мучили страшные зеленые ящеры.

Какова подлость - связаться с чужой расой, с врагами рода человеческого! Никогда еще люди не использовали чужих, чтобы получить преимущество во внутренних человеческих разборках. Люди могут ссориться, могут мириться, но люди всегда люди, а чужие всегда чужие - это аксиома, это понимают все, кроме наркоторговцев, свихнувшихся от собственного зелья. Интересно, кстати, куда они теперь девают свои наркотики... не иначе, сами жрут.

А потом сопливый мерзавец Якадзуно сделал Дэйну укол морфия, а Ратников ударил его в челюсть, и Дэйн провалился в тяжелый сон без сновидений. А потом было ужасное пробуждение и долгая дорога по темным зловещим коридорам и испуганные бабы, прятавшиеся от Дэйна за титановыми дверями, и долгое унижение, когда пришлось объяснять бестолковому малолетнему уроду в голубой повязке на лбу, что за люди сегодня днем посетили это чертово заведение. И это было только начало...

Дэйна долго допрашивали, вначале обычным образом, потом с помощью химии. Дэйн ничего не скрывал, но ему не верили, они снова и снова задавали одни и те же вопросы, и казалось, этот ад никогда не кончится. Когда Дэйн пришел в сознание в больнице под капельницей, он сразу подумал, что ему очень повезло, что он не умер от передозировки феназина.

Выздоровление затянулось. Когда Дэйн снова вернулся в комплекс "Уйгурского палладия", он увидел, что здание опустело, а двери опечатаны. Одна из крупнейших компаний, когда-либо созданных человечеством, обанкротилась в считанные недели.

Дэйну позволили забрать свои вещи и дали временное жилье в бесплатной гостинице. Пока он валялся без сознания, деметрианские деньги приказали долго жить и все гостиницы стали бесплатными. Деньги больше ничего не значили, теперь важно было только то, кто ты такой в иерархии братства и какую пользу можешь принести абстрактному общему делу единения, процветания и чего-то еще в том же духе. Рональд Дэйн не занимал никакого места в иерархии братства и не мог принести общему делу никакой особенной пользы.

Он был неплохим контрразведчиком, он так и написал в заявлении на биржу труда, но ему сказали, чтобы он не обольщался, вакансий для него не будет. У братства уже есть своя служба безопасности, она называется "особый отдел", и ею уже, по слухам, начали пугать непослушных детей. Братство не настолько нуждается в кадрах, чтобы набирать на такую ответственную работу людей на бирже труда.

Через неделю Дэйн был готов на любую работу. Он так и написал в новом заявлении и тут же получил направление на стройплощадку в джунглях рядом с Нью-Майами. Ему предлагалось начать карьеру заново, с самых низов, с должности простого строительного рабочего. Он пытался протестовать, но ему объяснили, что его профессиональная квалификация не входит ни в один из особых списков и потому он обязан трудоустраиваться на общих основаниях. А если он не согласен с общим порядком, тогда нечего было ставить подпись под заявлением, иначе разговор будет короткий. Дэйн уже знал, что братство поощряет расправы без суда и следствия над недовольными новой властью, дескать, революционное правосудие не нуждается в громоздкой и бюрократической судебной системе. Поэтому другого выхода, кроме как подчиниться, не было.