Ставка - измена Родине - Игорь Атаманенко

Спецслужбисты — оперативные сотрудники разведки и контрразведки, как и сыщики «наружки», — видят улицу, да и все вокруг не так, как рядовые граждане. С годами это восприятие окружающего мира переходит на уровень подсознания, становится рефлекторным.

Незнакомая машина в привычном переулке, человек, который вроде бы читает газету, но на самом деле даже не отдает себе отчета в том, что держит ее в руках. Женщина в будке телефона-автомата говорит в молчащую трубку, а на самом деле — в микрофон переговорного устройства. И тот, и другая одновременно ведут наблюдение за подъездом напротив!

Все это совсем не так, как показано в кино или подано в остросюжетных романах. Профессионала, который находится под наблюдением, будь он разведчик, сам факт контроля за ним не очень волнует в каждый конкретный момент, ведь операции с тайниками, как и встречи с теми, кого надо уберечь от недреманного ока контрразведки, происходят не каждый день. Даже наоборот — именно отсутствие «хвоста» начинает настораживать…

С годами между «ведомым» и «наружкой» возникает какое-то энерго- или психополе. Вроде ничего вокруг тебя не происходит, ан, нет! — чувствуешь, что находишься под присмотром! Или — наоборот: а куда ж, черт подери, пропали «опекуны»?!

Опытные спецслужбисты никогда не оглядываются, остановившись «завязать шнурок» — примитивно! Кстати, шнурки на башмаках западного производства, особенно североамериканского, никогда не развязываются — они вощеные.

Профессионалы никогда не выглядывают из-за угла, они выпрыгивают из вагона метро или электрички в последний момент перед закрытием дверей. Они играючи водят свои скоростные, но внешне неприметные машины и не таращатся ежесекундно в зеркало заднего вида. В нужный момент они просто исчезают, причем их вроде и не в чем упрекнуть — виновата в потере «объекта» всегда «наружка»…

Как только Хэттавэй стал курировать работу с «Сфиэ», по его инициативе в посольство были доставлены девять машин с затемненными стеклами. Более того, разведчиков, действовавших под дипломатическим прикрытием, оснастили не только манекенами, имитировавшими фигуры сотрудников посольства, но и резиновыми масками для лиц, наподобие тех, которыми пользовался Фантомас в известном французском фильме.

…«Чистого» дипломата Дэвида Хилла по росту и телосложению со стороны невозможно было отличить от Хэттавэя, и он этим воспользовался сполна! Отправляясь на контрольную явку с «Сфиэ», Хэттавэй надел искусно изготовленную каучуковую маску, имитировавшую лицо Хилла. После чего преспокойно, на малой скорости выехал за ворота посольства: «Смотрите, любуйтесь, я — Дэвид Хилл!»

Иллюзион через некоторое время, конечно же, был раскрыт, но, во-первых, Хэттавэю удалось провести явку с новым агентом, а во-вторых… Во-вторых, к тому времени американцы уже перешли (правда, частично) на безличную связь с агентом — через «почтовые ящики», суть — тайники…

Зачем, спрашивается, все эти манекены и маски?

Американские разведчики рассчитывали с их помощью водить за нос нашу службу наружного наблюдения. Например, манекен разведчика-агентуриста, который должен был провести конспиративную встречу со своим агентом, демонстративно вывозили в какой-нибудь отдаленный район Москвы в обычной машине. Сам же агентурист в автомобиле с затемненными стеклами уезжал в противоположном направлении. С этой же целью, чтобы сбить с толку «наружку», использовались и маски.

Маскарадные пристрастия американских разведчиков были различными.

Майкл Селлерс, «сидевший под корягой», — действовавший под прикрытием второго секретаря посольства США в Москве, — очень любил «похипповать». Отправляясь на встречу со своими источниками из числа советских граждан, наклеивал усы и натягивал лыжную шапочку с приделанными к ней волосами до плеч.

В таком виде он и был задержан 10 марта 1986 г. во время проведения явки с агентом «Коул» — майором Сергеем Воронцовым, сотрудником Управления КГБ по Москве и Московской области. Кстати, имя изменника до самого последнего дня его инициативного сотрудничества с ЦРУ не было известно его американским кураторам. Это был, пожалуй, единственный постулат конспирации, которым овладел и до конца соблюдал Воронцов…

Поздним июльским вечером 1984 г. в квартире второго секретаря политического отдела посольства США в Москве Джона Фини раздался телефонный звонок. Мужчина на ломаном английском, который выдавал в нем славянина, путая слова заученных наизусть фраз, предложил хозяину квартиры срочно встретиться по совершенно неотложному делу.

Место встречи, названное незнакомцем, находилось от дома Фини в двух минутах езды на машине. Американец, следуя инструкциям Госдепартамента, устным рекомендациям посла и резидента ЦРУ, предписывавшим «чистым» дипломатам принимать любые материалы и самые сумасбродные предложения от советских граждан, как был в пижаме и в домашних тапочках, сломя голову ринулся к месту неурочного свидания.

Опасаясь подвоха, Фини не вышел из машины, а лишь слегка опустил боковое стекло. Невесть откуда появившийся призрак просунул в щелку пачку бумаг и тут же растворился в темноте.

На следующее утро сотрудники резидентуры подвергли тщательному исследованию ночные «трофеи». В них они обнаружили отпечатанное на машинке письмо с предложением о сотрудничестве и в качестве подтверждения серьезности намерений автора и брошюрку — «Информационный бюллетень Второго главного управления», печатный орган центрального контрразведывательного органа КГБ СССР, значившийся под грифом «Совершенно секретно». В этом номере давалось детальное описание ухищрений американских разведчиков, к которым они прибегают, чтобы оторваться от «хвоста», следуя на встречи со своими осведомителями, а также меры, предпринимаемые нашей «наружкой», чтобы свести на «нет» усилия американцев.

Американцы пришли к заключению, что инициативник знаком с методами конспирации не понаслышке, так как предложил весьма сложный вариант установления личного контакта. В случае согласия с его условиями выплаты вознаграждения, сотрудники резидентуры должны поставить машину с дипломатическими номерами посольства США в определенный час напротив магазина «Буккнига» на Кузнецком Мосту мотором к тротуару.

После этого на стене мужского отделения общественного туалета в Артистическом проезде фломастером будуг нанесены семь цифр. Помноженные поочередно на единицу, двойку и тройку, они в итоге дадут номер телефона, у которого в назначенное время будет дежурить «ночной телефонист».