Адмирал ФСБ (Герой России Герман Угрюмов) - Вячеслав Морозов

— Ладно, пяток минут побуду с вами.

Просидел два часа. Песни пели, он стихи читал, фокусы на картах показывал. Устроил конкурс: кто больше песен знает — моряки или строители. Начальник участка Остапенко проиграл ему бутылку «Смирновской» — побежал за ней. Шутки, веселье. Словом, создал такую атмосферу тёплую — люди отдохнули.

Своим обаянием он располагал к себе, поднимал дух, и люди после этого готовы были работать сколько потребуется. Был у нас каменщик, лезгин Алик по кличке Черкес — мастер на все руки. С ним он за руку здоровался, мастеров в любом деле уважал. Однажды приехал, поговорил о деле, потом прорабу и Алику:

— Через два часа я заеду за вами. Будьте готовы по «схеме № 8», — что означало поездку на его служебную дачу. Сам закупил всё, что надо для застолья, забрал их и увёз, чтобы они отдохнули. Надо ли говорить, что этот знак внимания они запомнили на всю жизнь?..

Владимир Иванович Петрищев:

В то время я был в ранге заместителя начальника Инспекторского управления МБ РФ. Приезжал с проверками на Дальний Восток и могу сказать, что Угрюмов был не только хорошим оперативником-контрразведчиком, но и прекрасным хозяйственником. Это в нём, как уже говорил, я отметил еще в Баку. Он во Владивостоке впервые — других подобных примеров не было! — нашёл путь облегчения острейшего жилищного вопроса. Ведь Особые отделы всегда были на обеспечении в войсках, рассчитывались между собой финорганы КГБ и Министерства обороны. А тут издали три приказа: приказ Министра обороны, Главкома Внутренних войск и директора МБ (или тогда уже ФСК — я сам путаюсь с этими реорганизациями!..): мол, чтобы получить жильё, платите денежки, господа офицеры, голубые князья… А откуда у «господ офицеров» деньги?! Семьи кормить многим не на что! Мне давали в год одну-две, в лучшем случае три квартиры — на всю военную контрразведку России. На всю! А у меня — сотни, сотни бесквартирных!..

А отсутствие жилья в то смутное время вылилось в то, что офицеры сразу перестали воспринимать назначения: лучше я здесь буду старшим опером, чем куда-то поеду начальником!

Ну и как мне его не понять?..

Владимир Владимирович Прядко:

Забегу вперед. Когда первый дом был достроен, Герман Алексеевич уже работал в Москве. Я приехал к нему на Лубянку и специально привез с собой фотографию этого дома в рамочке. И он сказал:

— Володя, это моя гордость. Это будет стоять у меня в кабинете.

56 семей при нём получили квартиры. При этом Управление контрразведки не потратило ни копейки бюджетных денег! Его схема мне показалась вначале несколько авантюрной. Да, в общем, она и была такой. Он любил авантюрные моменты. И для меня это была авантюра, но он смог убедить меня, обаять в первую очередь. Хлопнет по плечу — и что-нибудь из Вергилия: «Мужайся, юноша, так достигают звёзд!» Я согласился, хотя залогом служили лишь его авторитет и слова «По рукам!».

А у нас в фирме в то время денег — ни копейки: только организовались, начали развиваться. И я начал колебаться. После рукобитья проходит три дня — звонок!

Олег Иванович Пил-ов:

Звонит:

— Договор готов?

— Какой договор?.. А-а, понял! — Не ожидали от него такой оперативности контроля. А у него так было: раз что-то сказал, пообещал хотя бы мимоходом — значит, дал слово офицера.

Всё, я пригласил юристов, составили договор. Рассматривали все юридические тонкости договора примерно неделю. Как помню, 17 ноября 1994 года мы его подписали: «Договор на строительство группы жилых домов по ул. Некрасовской в г. Владивостоке».

Но не надо думать, что Угрюмов занимался только стройкой: оперативная работа не шла, а кипела. Успех в строительстве у него совпал с успехом в службе. Начальник отдела по борьбе с организованной преступностью и контрабандой Брязгунов Виталий Викторович в ходе оперативной разработки сумел взять с поличным на границе с КНДР наркоторговцев. По тому времени это была самая крупная партия героина, перехваченная с наркокурьерами. 8,7 килограмма чистой отравы!

Для проведения операции требовались большие деньги, чтобы показать корейцам готовность заплатить за «товар». Деньги громадные. Вышли на Черномырдина. Но он выделил недостаточную сумму. Ладно, выкрутились. Сделали элементарную подставу и взяли преступников с поличным. Государственные деньги, отпущенные на операцию, до копейки вернули.

Капитан 1-го ранга Владимир Мирсаитович Гайн-ов:

Что происходило на ТОФе до приезда Германа Алексеевича? То же, что и в стране. Царила во всём разруха. Я тогда работал в должности оперуполномоченного в информационно-аналитическом подразделении, был капитаном 3-го ранга. Угрюмов сменил Николая Васильевича Егоркина, погибшего в автокатастрофе, очень уважаемого человека, который многое сделал для того, чтобы сохранить контрразведку Тихоокеанского флота.

Угрюмов пришёл к нам в звании капитана 1-го ранга, контр-адмирала получил уже здесь — примерно через месяц. Особый отдел Тихоокеанского флота тогда ещё был отделом, а не управлением, располагался на 9-м и 10-м этажах Управления ФСК по Приморскому краю.

Обращали на себя внимание его габариты и то, что лестничный пролёт он пролетал бегом. Всё время в движении, как ртуть. Даже потом, когда у него сильно болела нога, он всегда рвался вперёд — характер.

В тот период многие сотрудники уходили: неизвестно, кому служим, неизвестно, когда тебя выкинут за борт, как ненужный балласт, — и иди в никуда, без квартиры, без работы. У меня была репутация неплохого инженера (базовое образование — инженер автоматики), рвали, что называется, на части. Наши же бывшие сотрудники, ушедшие в различные структуры, приглашали в свои фирмы. Но я увидел, что пришёл начальник именно боевой, уверенный, хваткий, деловой, — и принял решение остаться. Помню примечательную его фразу после одного из многих в ту пору ЧП: «Я не понимаю, как это так: вооружённый человек на посту пропускает бандитов беспрепятственно! Зачем же тебя тогда вооружили?» Так искренне мог недоумевать только человек с «военной косточкой».

В то время бурно росла организованная преступность, бандиты приходили в воинские части, чтобы добыть оружие, и в одной из в/ч спокойно прошли мимо охраны, которая не посмела их остановить. Нацеленность Угрюмова на то, что армия, силовые структуры должны защитить государство, обратила на себя внимание. Мы были вооружёнными людьми, но в тот период скованы идеологией «как бы чего не вышло!..» А Герман Алексеевич — это уже из дальнейшего опыта — умел рисковать и брать на себя ответственность. Умел защитить своих сотрудников. Всё, что я буду о нем рассказывать — только иллюстрация к этой фразе.