Воспитание дикости. Как животные создают свою культуру, растят потомство, учат и учатся - Карл Сафина

каких масштабов оно может дойти. Ахав дал клятву преследовать Моби Дика до самых дальних уголков Земли, но народы индустриализованного XX века превратились в этакого коллективного Ахава, едва ли не более одержимого в своей погоне.

После того как основным источником топлива и смазочных материалов для человеческой цивилизации стала нефть, необходимость убивать китов ради масла и освещения, по сути дела, сошла на нет. (Эдвин Дрейк пробурил первую в мире нефтяную скважину в Тайтусвилле в 1859 году.) Но по мере того, как нужда в продуктах китового промысла неуклонно снижалась, китов продолжали добывать все больше и больше. К 1940-м годам люди убивали кашалотов главным образом ради того, чтобы использовать части их туш для изготовления таких новых изобретений, как нитроглицерин и маргарин, а также смазки новых машин и станков, хотя все эти нужды, в сущности, вполне можно было бы удовлетворить и с меньшими мучениями.

Промысел начинался когда-то с того, что люди на весельных лодках подбирались к китам вплотную и метали в них стальные гарпуны, чтобы добыть жир для ламп и свечей. Прошло время, и вооруженные пороховыми пушками суда, чьи двигатели работали на нефтяном топливе, – настоящие плавучие фабрики – теперь могли преследовать китов со скоростью, которая и не снилась гребцам, сидящим на веслах вельботов. Пока китобойный флот был парусным, синий кит оставался для него недосягаем. Когда же люди перешли на моторы, они перебили 90 % синих китов. Механизация каждой ступени процесса привела к тому, что теперь люди могли превратить плывущего кита в масло и удобрение всего за час.

Десять региональных популяций пяти видов китов были либо истреблены, либо уничтожены настолько, что сегодня практически не наблюдается восстановления[93]. Это касается и гладкого кита в Северной Атлантике, и гренландского кита в восточной части Арктики, и синего кита в субантарктических водах, и других.

С начала XVIII и до конца XIX века парусные китобойные суда добыли примерно 300 000 кашалотов. Дизельные моторы и пороховые гарпунные пушки позволили китобоям XX века повторить успех прошлых двух столетий за каких-то 60 лет, а потом удвоить это число всего за десятилетие в 1960-х. Если считать всех китов в совокупности, то XX век унес три миллиона их жизней[94].

В век освоения космоса люди придумывали все новые причины, оправдывающие это ненужное уже избиение. Корм для кошек и собак. Удобрения. Корм для пушных зверей на зверофермах. За XIX столетие люди выбили 60 миллионов американских бизонов и миллиарды странствующих голубей, однако в переводе на общий тоннаж этого массового истребления китовая бойня XX века может, несомненно, заткнуть их за пояс.

В 1946 году страны, занимающиеся китобойным промыслом, создали Международную китобойную комиссию, назначение которой состояло в том, чтобы защитить промышленную добычу китов от их чрезмерного истребления… в результате промышленной добычи. Внутренняя противоречивость цели вылилась практически в полную недееспособность этого органа. Обычные бюрократы, которых страны-участницы посылали на регулярные заседания комиссии, подолгу морочили друг другу головы «оценочными данными» о том, сколько китов они сами могут разрешить себе убить. Поскольку каждый из них хотел вытребовать себе долю побольше в общей квоте, то, чем больше оказывалась квота, тем, естественно, больше была и каждая доля.

Путаясь в сетях этого самообмана, члены комиссии состряпали вымученное понятие: «условная единица синего кита»[95]. В итоге страны голосовали за то, сколько кому достанется «единиц синего кита». При этом они постановили, что «единица синего кита» означает соответственно одного синего кита, либо двух финвалов, либо двух с половиной горбачей, либо шесть сейвалов. Эти совершенно иррациональные соотношения не были основаны ни на чем, кроме как на относительном содержании жира в одном мертвом ките. Не учитывались ни численность популяции каждого вида, ни скорость воспроизводства, ни то, как тяжело те или иные виды переносят массовый промысел. Не учитывалось и то, как продолжение охоты на самые многочисленные из оставшихся видов облегчит полное истребление наиболее редких из них. Ничто из этого в расчет не принималось. Так что в 1960-е годы чиновники Международной китобойной комиссии орудовали этой совершенно бессодержательной «единицей» подобно пьянице, который бездумно размахивает заряженным пистолетом, совершенно не понимая правил игры, в которую ввязался, и не сознавая ее последствий.

Вот лишь крохотный пример того, как люди с бесстрастными лицами выносили абсолютно произвольные решения, обрекающие на гибель тысячи китов, а может быть, и в три раза больше заявленного числа – этого мы никогда не узнаем. Привожу выдержку из отчета председателя от 1963 года:

На следующий антарктический сезон поступили заявки: 4000, 10 000 и 12 000 единиц синего кита… В итоге, по предложению представителя комиссии от Японии, поддержанного также представителем комиссии от СССР, предельно допустимым количеством принято 10 000 единиц синего кита. Решение поддержано семью голосами «за» при одном «против» и пяти воздержавшихся. Некоторые члены комиссии, собиравшиеся голосовать за 4000, отказались от своего намерения, поскольку три страны заявили, что при таком уровне промысла деятельность их китобойных флотов окажется нерентабельной. В случае если бы такое предложение было принято, это дало бы им возможность высказать свои возражения в пределах установленного законом 90-дневного срока. В таком случае квота снова вернулась бы к уровню 15 000 единиц синего кита.

В конце концов от глупой «единицы синего кита» все же отказались. Вместо этого каждая страна стала сама назначать себе, сколько китов какого вида можно убить: столько-то таких, столько-то других…

Не имея ни малейшего представления о клановой и семейной структуре популяций – словом, не зная о китах ровным счетом ничего, кроме того, как их убивать, члены комиссии «постановили», что североатлантические кашалоты – это одно «промысловое стадо», а в северной части Тихого океана таких «промысловых стад» два. Недолго думая, они провели на картах линии – здесь можно убивать столько-то, а здесь столько-то. И еще провели девять таких линий в Южном полушарии. Вот так кашалоты, поделенные своими врагами по всем морям, были отданы на полное промышленное истребление.

В эпоху парусных китобойных судов мировой промысел кашалота достиг пика в 1830-х годах, когда ежегодно добывали около 5000 китов. В период с 1900-х по 1920-е годы его интенсивность устойчиво снижалась, опустившись до примерно 1000 китов в год[96]. Но с 1964 года – того самого, когда The Beatles исполнили в «Шоу Эда Салливана» свою знаменитую «I Want To Hold Your Hand», – и по 1974 год промысловые страны доложили о добыче 267 194 кашалотов[97].

Официальные предельные цифры по добыче китов всегда занижаются, потому что китобои систематически лгут. После Второй мировой войны, в период с 1947 по 1953 год, советские китобои сообщили о добыче 2710 горбатых китов в Южном