Венец одержимых. Золотые миражи Востока - Юрий Ходырев

успокоится, пока не добьется своего. Уговори Алексея отказаться от матери. А когда разберемся с ней, придет очередь и волчонка!

Регент прикрыл глаза и погрузился в прошлое. Когда он сидел в тюрьме, овдовевший Манул женился на юной Марии. Лет через пять он попал в Антиохию и там сошелся с ее сестрой Филиппой. Обе были редкими красавицами! С тех пор прошла целая вечность, семнадцать лет! И теперь он должен был решить ее судьбу… Он тяжело вздохнул и произнес:

– Пожалуй, ты прав… С чего же начать?

– Посоветуй Алексею назначить меня этериархом44, и ты получишь преданного человека рядом с императором.

– Отличная мысль! Завтра ты получишь искомое место…

Он отпустил Крипса и испытал внезапный прилив сил: у него объявился надежный и небрезгливый слуга, с помощью которого он с легкостью овладеет императорским венцом!

Интрига по ниспровержению Марии закрутилась немедленно. Верные люди распустили в народе слух, что она подбивает своего родственника, венгерского короля, выступить против Византии. Новый этериарх, сославшись на грозящие волнения плебса и необходимость защиты вдовы императора, поместил ее в монастырь. Это был очень рискованный шаг, поскольку сторонники Марии могли поднять мятеж. Нужно было срочно определиться с участью со-правительницы. Посовещавшись с Крипсом, Андроник отправился в покои императора.

Алексей был один и скучающе смотрел в окно. Он повернулся к вошедшему регенту и рассеянно ответил на его приветствие. Лучи заходящего солнца, подсвечивавшие его золотистые волосы, на мгновение образовали огненную корону на его голове. Андроника поначалу сбил с толку этот знак свыше, но он быстро овладел собой, шагнул вперед и пал ниц перед императором. Он взял его ступню и поставил пурпурную сандалию себе на голову. Мальчик попытался убрать ногу, но Андроник удержал ее и сдавленно проговорил:

– Василевс, я поклялся твоему отцу быть тебе первым защитником от врагов. Сейчас мои верные люди раскрыли опасный заговор. Готов ли ты вырвать измену с корнем?

Алексей испуганно посмотрел на регента и стараясь преодолеть заикание, которым страдал с рождения, ответил:

– Я тебе доверяю… Казни виновных…

Андроник отпустил ногу императора, поднялся и посмотрел в глаза Алексею:

– Ты – славный наследник римских цезарей и твоя рука не должна дрогнуть! На спокойствие державы посягает вдова императора. В свое время она, потакая своей похоти, изменила твоему отцу и вступила в связь с протосевастом Комниным. Как ты знаешь, интриган понес заслуженное наказание. Но она не может смириться с этим, и тайно подговаривает венгерского короля вмешаться в наши дела.

Мальчик растерялся:

– Ты хочешь, чтобы я приказал казнить… свою мать?!

Регент замялся, но быстро справился с волнением:

– Ты должен наказать не мать, а изменницу!

В глазах Алексея появились слезы.

Андроник смиренно сказал:

– На все твоя воля. Ты можешь простить тех, кто угрожает единству империи. Но тогда я покину тебя и буду доживать свои дни в другом, более спокойном месте…

Ужас пронзил Алексея, и на регента глянули глаза затравленного волчонка:

– Нет, не бросай меня… Что нужно подписать?..

Андроник подал ему приготовленный свиток. Император подержал его в дрожащих руках и расписался, не читая! Регент не ожидал столь простого решения трудной задачи и с трудом скрыл радость за скорбным выражением лица. Он поклонился василевсу и вышел из дворца. Разглядывая бумагу, он злорадно подумал: «Удивительно, но человек способен оправдать самую низкую подлость, если она совершена им самим!» Крипс взял свиток, еще хранивший тепло рук Алексея и в сопровождении скопца Птениота устремился в монастырь.

Мария сидела в холодной келье, скупо освещенной ущербной луной, и размышляла о странностях происходящего. Андроник не захотел успокоить беснующуюся чернь, возбужденную невесть откуда появившимися слухами о ее предательстве. Она посчитала это простым заблуждением регента, ведь она не сделала ему ничего плохого. Ее давняя связь с протосевастом, разумеется, не красила ее, но и никому не причиняла вреда. И потом, ее привязанность выглядела невинной шалостью в сравнении с разнузданными оргиями самого Андроника! В конце концов, она законная со-правительница своего сына и никто не посмеет ее тронуть. Она выносила Алексея под своим сердцем и вскормила его своим молоком. Разве может он предать родную мать?! Конечно, нет! Ее недруги еще пожалеют о своих пакостях и будут валяться у нее в ногах, вымаливая легкую смерть!

Она немного успокоилась и ее мысли унеслись в далекое детство. Ее отец, князь де Пуатье, геройски погиб от рук сарацин, когда ей было четыре года. Многие отзывались о нем, как о добром человеке и бесстрашном рыцаре. Она плохо помнила его, но любила его и гордилась им, ведь он обеспечил своей семье красивую жизнь.

Тревожное предчувствие внезапно прервало ее сладкие видения, и, похолодев, она вспомнила старое поверье: «Перед смертью душа человека летит в юность!» Ей стало не по себе, тягостное ощущение какой-то жути подступило к горлу. В тот же миг в коридоре раздались тяжелые шаги, со щемящим визгом отворилась дверь и в келью втиснулись две безмолвные фигуры. Она в недоумении привстала, но сильные руки повалили ее на ложе, тонкий жгут захлестнул и сдавил ее горло. Светлые образы милой Антиохии пронеслись перед ее глазами и исчезли во мгле.

После смерти матери император почувствовал, как вокруг него сжимается невидимая петля смерти. Леденящий страх перед обыденной жестокостью мира затопил его душу и не давал дышать. Не выдержав напряжения, он предложил Андронику венчаться на престол вдвоем. Регент вначале испугался, упал ему в ноги и униженно умолял василевса сохранить единодержавие, но потом дал себя уговорить. И под радостные крики народа из Михайловского дворца вышли два императора, и каждый сел на своего белого коня!

Исламская дуга

Ликующие толпы празднично одетых людей заполнили Дамаск, приветствуя повелителя Египта. Цветочные гирлянды украшали фасады домов и как гигантские ветви сказочных деревьев колыхались над улицами. Юсуф ехал на арабском скакуне в окружении знатнейших эмиров Египта и Сирии. Под копыта коней летели розы, нарциссы и лилии. Ласковые лучи солнца оживляли великолепную процессию, дробились яркими бликами на оружии и кольчугах воинов, рассыпались снопами искр по парчовой одежде вельмож. Оглушительная музыка создавала атмосферу великого праздника.

В сущности, это был триумф: восходящая звезда и доблестный защитник ислама победоносно шествовал по Сирии. В Багдаде высоко оценили достижения Юсуфа, и халиф пожаловал ему титул султана. Он стал признанным продолжателем дела великого Нур ад-Дина и получил почетное имя «Салах ад-Дин», что значило «Благочестие мира и веры». На монетах появилась чеканная надпись: «Султан ислама и мусульман».

Однако взять в руки наследство Нур ад-Дина было не