Бессметрный - Татьяна Солодкова

— Что ж, кажется, я только что переквалифицировался из «братьев» в «мужья», — усмехнулся Рис, поравнявшись со мной по пути к каюте Стэнли.

Вот уж точно час от часу не легче. А ведь я даже об этом не подумала, сосредоточившись на том, что мне придется звать братом капитана, я совершенно забыла, что при таком раскладе моим «супругом» станет Эшли, который только позавчера признавался мне далеко не в дружеской симпатии.

— Похоже, — с деланной беспечностью откликнулась я. — А ты, небось, уже репетировал, как изображать бывшего наркомана?

Рис глянул на меня немного обиженно.

— Между прочим, полночи вчера не спал, читал про наркозависимых.

— И как? — с искренним участием поинтересовалась я.

— Познавательно.

Я рассмеялась. Несмотря на то, что произошло на Одине, с Эшли мне все равно было общаться проще, чем со всеми остальными лондорцами. И то, что мне придется изображать его жену, для меня на самом деле ничего не значит, я только не хотела сделать ему больно.

— Из меня выйдет вредная женушка, ты захочешь развода, — заявила я, стараясь по максимуму свести ситуацию в шутку.

В ответ Эшли беспардонно ткнул меня локтем в бок.

— Что ты, дорогая, как я могу тебя бросить, когда ты должна лечить своего брата.

Я рассмеялась.

Нет, зря я переживала насчет Риса, с его стороны проблем не предвидится. Он все прекрасно понял тогда на станции, и вновь перешел на дружескую «волну». Для меня это было облегчением.

Распрощавшись с Лорой, а затем и с Эшли, капитан позвал меня в свой кабинет.

— Проходите, присаживайтесь, — пригласил он, открыв дверь.

Я пожала плечами и молча приняла приглашение, заняла стул для посетителей.

Тайлер снова был серьезен, будто действительно другой человек, а не тот, с кем я обнималась всего полчаса назад. Братишка, тоже мне…

Вместо того чтобы занять место хозяина кабинета, капитан пристроился на краю стола, тем самым оказавшись ко мне ближе, чем мне бы хотелось. Я сцепила зубы, но промолчала.

— Вы уже выполняли подобные задания? — как ни в чем не бывало спросил он.

— Вы же знаете, что нет, вы читали мое досье.

— А в театральный кружок ходили?

Возможно, я придумывала, но мне послышалась насмешка.

— Если вы о том, смогу ли я сыграть свою роль, — отчеканила я, — то не беспокойтесь, я сделаю все необходимое.

А вот теперь Тайлер уже не скрывал усмешки:

— Некоторые люди долгие годы учатся актерскому мастерству, а потом всю жизнь его совершенствуют, а вы необычайно уверены в своих силах. Для новичка.

Я почувствовала жаркую волну раздражения. Чего он хочет? Я же сказала, что справлюсь. Это нужно для дела, и у меня просто нет выбора.

— Если вы о том, насколько мне будет неприятно называть вас своим братом, — холодно сообщила я. — Чертовски. Но я смогу.

Однако Тайлер на мой резкий тон не обиделся.

— Нет, я не об этом, — заявил он, чуть склонившись вперед, тем самым как бы нависая надо мной. — Я вот о чем.

Его ладонь накрыла пальцы моей руки, лежащей на подлокотнике. Я вздрогнула. В последний момент сообразила, чего он добивается, и не убрала руку, но и этого мгновения колебания хватило, Тайлер увидел именно то, что ожидал.

Застигнутая врасплох, теперь я смотрела на него волком. Капитан же сам отодвинулся от меня.

— Понимать свою задачу разумом — это одно, — сказал он, — а вот следить за реакциями тела — совсем другое. Я же ваш брат, забыли?

— И что вы предлагаете? — огрызнулась я, злясь еще больше от понимания его правоты. — Обниматься с вами весь оставшийся день?

— Нет уж, увольте, — Тайлер даже скривился, представив себе подобную перспективу, а мне принесло моральное удовлетворение, что ему неприятна моя близость так же, как и мне его. — Я просто хочу, чтобы вы были готовы к тому, что ждет нас на Сьере. Вы должны не просто сыграть, вы должны вжиться в образ, пока вы сами не поверите в свою легенду, никто не поверит.

— Для вас, я смотрю, менять личины не проблема, — я все еще злилась.

— А я ходил в театральный кружок, — само спокойствие, сегодня вестись на мои провокации он явно не намеревался. Это раздражало еще сильнее.

— Наверное, Гамлета играли, — проворчала я, сложив руки на груди, принимая «закрытую» позу. На самом деле мне было чертовски страшно от одной мысли о предстоящей операции, и злость была единственным средством скрыть свой позорный страх.

— Йорика, — невозмутимо отозвался Тайлер.

Я собиралась высказать очередную колкость, но после такого ответа откровенно растерялась.

— Ну, знаете ли, я, конечно, не специалист по древней литературе, но даже мне известно, что Йорик предстает в пьесе в виде черепа, а не персонажа.

— Ну, что поделаешь, — капитан развел руками, — когда в нашем театре ставили Шекспира, мне досталась лишь роль ответственного по реквизиту. Пластиковый череп был моим любимым, — и он ослепительно улыбнулся.

Черт бы его побрал. Издевается.

Я глубоко вздохнула, пытаясь вновь начать контролировать разбушевавшиеся эмоции. Помимо всего прочего, ему определенно нравилось меня доводить, значит, мне просто необходимо успокоиться.

— Я уверена, что справлюсь, — твердо сказала я. — Не спорю, это будет непросто, но я все сделаю, как нужно.

Тайлер кивнул, не уверена, мне или каким-то своим мыслям, наконец, убрал с лица все фальшивые улыбки и посмотрел на меня уже серьезно.

— А Эшли?

— Что — Эшли? — на автомате переспросила я, но капитан не счел нужным пояснять, просто пристально смотрел мне прямо в глаза, ожидая ответа. — Что он вам рассказал? — поинтересовалась я, сдаваясь. Наверное, он прав, сейчас слишком многое стоит на кону, чтобы изображать из себя дуру.

— Он ничего мне не говорил, — заверил Тайлер, и я сразу ему поверила, — но я знаю его слишком хорошо. Эшли от вас без ума, лейтенант, и я не хочу, чтобы это стало проблемой.

— Тогда почему бы вам не поговорить об этом с ним?

— Сейчас я говорю с вами.

Я снова заскрипела зубами, но все-таки сдержалась. И как этому человеку удается выводить меня из себя за такой короткий срок?

— Для меня это не будет проблемой, — заверила я, подарив собеседнику ледяной взгляд.

— Знаю, — он ни капли не удивился. — Но мне бы очень хотелось, чтобы это не стало проблемой для Эшли.

— Почему?

Тайлер скривился:

— Ну же, не заставляйте меня говорить очевидные вещи. Потому что он мой друг, вот почему.

И чувства друга ему не безразличны. Конечно… А в моей бесчувственности он, похоже, даже не сомневался. Тем лучше.