Жизнь в «Крематории» и вокруг него - Виктор Троегубов

Уезжая, Симон оставил приглашение мне и журналисту Владимиру Елбаеву, с которым он непосредственно контактировал по работе. В апреле 1991 года я и Елбаев, преодолев долгие мытарства по оформлению документов, поездом выехали в Амстердам.

Первый раз выезжать в другую страну всегда волнительно. Хотя мелькающая за окнами вагона жизнь сменялась достаточно плавно – в Польше вокруг железнодорожных путей валялось столько же мусора, сколько и у наших дорог. Да и строения имели такие же блеклые, словно запылившиеся, цвета. Но чем дальше мы продвигались на запад, тем современнее становились здания и машины, наряднее люди, а с цветовой гаммой происходили и вовсе чудеса. Все казалось либо заново выкрашенным, либо только что досконально отмытым. И именно по нарастающей: Восточная Германия – чистенько, но бедновато; Западная Германия – красиво как в кино; а Голландия показалась еще совершенней и праздничней. Не стану утомлять вас стандартными путевыми заметками, остановлюсь лишь на двух моментах. Главное, за чем я ехал в Европу, – легко отгадает любой музыкант: мне нужна была новая электроакустическая гитара. Послужившая наславу ленинградская двенадцатиструнка уже отчаянно фальшивила, и ее настройкой перед концертом или записью занималась вся группа. А новый приличный инструмент купить в те времена даже в Москве было непросто, да и цена была запредельной. Так что вояж мой преследовал вполне меркантильную цель. Всеми правдами и неправдами я насобирал и назанимал 1000 гульденов (приблизительно 650 долларов), которых, по моим подсчетам, должно было хватить.

Сколько музыкальных магазинов в различных районах Амстердама я тогда облазил, знает только Володя Елбаев, вынужденный повсюду шляться со мной. Уже в первом мюзик-шопе я понял, что на нормальную гитару уйдет вся моя наличность, так что на всем остальном приходилось отчаянно экономить. У Володи, грезившего в тот момент небывалой для «совка» редкостью – компакт-диск-проигрывателем, такая покупка также досконально опустошала карман, так что по городу мы передвигались исключительно пешком, лишь в момент крайней усталости обращаясь в транспортных «зайцев». О такой роскоши, как кружка пива, мы могли, увы, только мечтать.

Думаю, многих могут удивить мои последние слова. Что за проблема в покупке кружки пива?.. Объясняется все крайне просто. Сегодняшние туристические поездки за рубеж – обыденность, доступная многим. Все уже информированы, ездили, отдыхали, знают цены. В 1991 году не существовало даже фирм, занимавшихся иностранным туризмом. Что касается кружки пива, то таковая в Амстердаме в те времена стоила ровно столько же, сколько ящик пива в Москве. Да и не было у нас свободных гульденов.

В нашем распоряжении было лишь шесть дней, раскачиваться было некогда, поэтому уже через три дня после приезда я остановил свой выбор на гитаре фирмы «Yamaha». Елбаев приобрел желанный CD-плейер, так что наши музыкальные, а одновременно материальные задачи были выполнены. Но была еще одна важная причина поездки, совсем иного характера. Дело в том, что уже в течении года шли (правда крайне вяло) переговоры о выступлении группы «Дым» в паре амстердамских клубов. Правда, в те времена интерес к России и всему российскому во всем мире уже сходил на нет, но кое-какие шансы на поездку в Голландию были. Однако к апрелю 91-го группы «Дым» – по понятным читателю причинам – не существовало. И абсолютно естественно, что во время поездки я пытался перевести все стрелки на «Крематорий». Однако Симон, прослушав привезенные мной записи «Крематория», сказал: «Если мы повесим в Амстердаме афишу группы с именем «Крематорий», на этот концерт придут только оголтелые панки и металлисты. Когда они услышат скрипку и акустическую гитару, их реакция будет резко негативной. Они сочтут, что их попросту надули. Такое выступление мы организовывать не можем». Обидно, но спорить с ним было бесполезно. После прощального вечера, устроенного нам Симоном, мы отправились в обратный путь в Москву.

Глава IV. «ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ»

Для непосредственных участников событий воспоминания о них всегда означают очень многое, в то время как остальным (не присутствовавшим) эти рассказы обычно кажутся смертельной скукой. Я мог бы много чего вспомнить о майских концертах в ДК МЭЛЗ (Московского электролампового завода), отягощенных презентацией изданной «Крематорием» книги стихов душевнобольных и выставкой их картин. Можно было бы рассказать об отличном акустическом концерте на химфаке МГУ или о выступлении в клубе «Форпост», сбор от которого был перечислен в фонд Александра Чернецкого (Саша был болен болезнью Бехтерева, очень серьезным и быстро прогрессирующим заболеванием. Многие рок-музыканты чем могли помогали ему). Или вспомнить чумовые гастроли в Смоленске. Но предвидя чью-то (вышеупомянутую) скуку, перескочим сразу на проходивший во второй декаде июня «Соловецкий рок-форум».

В общем-то, за этим официозным названием скрывалась довольно симпатичная акция. Во времена, когда различные псевдоблаготворительные мероприятия придумываются их участниками, в основном, для собственной рекламы или поддержания пошатнувшейся популярности (а чаще – и того и другого), данное событие, не только три концерта, но и паломничество на Соловецкие острова, с передачей дарственных икон (от Б.Г.) и заработанных концертами средств Соловецкому монастырю, – явилось воистину нормальной человеческой благотворительностью.

Все это затеял Борис Гребенщиков, а организационно воплотил в жизнь архангельский абориген Николай Харитонов – редактор местной рок-газеты «Кайф», давний почитатель отечественного рок-н-ролла вообще и «Аквариума» в частности, впервые пригласивший группу на Русский Север аж в 1978 году. (Впоследствии Н. Харитонов напишет книгу «Империя ДДТ».) В числе гостей Соловецкого рок-фестиваля числилась целая обойма питерцев: «Б.Г.-бэнд», пост-аквариумный «Трилистник» во главе с Дюшей Романовым и медитативное инструментальное трио «Сезон дождей». (Гитарист этой группы Алексей Зубарев вскоре после Соловецкого вояжа станет гитаристом «Б.Г.-бэнда», а впоследствии и «Аквариума».) От Украины присутствовала харьковская группа «Разные люди» во главе с Сашей Чернецким, а от Москвы имел место быть «Крематорий». Эта компания дополнялась тремя десятками журналистов и целой армией междугородних рок-н-ролльных тусовщиков.

Вообще-то, к московским командам в тех краях относятся скептически, и есть отчего. Уж слишком велик попсово-коммерческий отряд всевозможных ВИА (не только по форме, но и по сути), расквартированных в столице. А если что посерьезней, так и не найдешь сразу. К тому же питерскими музыкантами этот регион разрабатывается уже давно, и вкус слушателю привит соответственный, а он московскому музону в каком-то смысле перпендикулярен. Так что даже объявление нашего выступления на первом концерте (в Северодвинске) содержало в себе легкий укоризненный укол: «… группа из Москвы…». Но первые такты музыки расставили все по местам. Публика сразу приняла предложенные «Крематорием» правила игры и … Дальше, дабы не показаться нескромным, цитата из четвертого номера северодвинского «Кайфа»: «…Никто из двух тысяч, оказавшихся в семисотместном зале, не упал в обморок и не заплакал. Но, когда отзвучало «…Дом вечного сна…» (слова из песни «Крематорий») - зал был ни жив ни мертв. Зал не помнил себя и ликовал беспредельно… «Крематорий» на соловецких концертах спас в глазах аборигенов Русского Севера давно пошатнувшееся имя первопрестольной. Крематорцы вернули Москве доброе имя, а въехавший зал, раскачиваясь, плыл, не желая остановок».