Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 1 - Георг Борн

— Была с ним женщина на лошади?

— Нет, не было. Он был завернут в темный плащ, мне он показался карлистом.

— Ты не ошибся! Какая досада, что я изнемог от вредных испарений и поддался обманчивому призраку, я уже так близко подъехал к шпиону, а теперь он, я думаю, далеко впереди меня!

— Он у хозяина соседнего поля взял свежую лошадь и ускакал.

— Так достань и мне другую лошадь, самую быструю, какую только найдешь, я заплачу тебе на вес золота. Вот, возьми кошелек и приведи лошадь!

— Я бы и без золота это сделал, потому что вы офицер королевской армии, — сказал поселянин, — но ведь вам нужен превосходный жеребец, чтоб догнать того карлиста, по чьей милости вы попали в болото. Я приведу вам лошадь из деревни, у меня есть одна на примете, с ней вы, наверное, скоро настигнете этого негодяя! Я тоже приверженец Марии Кристины и очень счастлив, что мог спасти одного из ее офицеров!

Пока Олоцага пил вино из манерки, которая еще лежала подле него на траве и как нельзя более пригодилась ему в дороге, радушный поселянин пошел через пашню за обещанной лошадью. Скоро он возвратился с таким мускулистым, стройным, арабским жеребцом, что королевский офицер одобрительно улыбнулся.

— Благодарю за все, что ты для меня сделал, мой добрый друг, — сказал Олоцага, пожимая руку поселянина и давая ему несколько золотых дублонов.

— Стоимость лошади я приму, но больше ни реала! Да сохранит вас Пресвятая Дева! Теперь будьте покойны и поезжайте по следам, опасность миновала!

Королевский офицер вскочил в седло и, дружески кивнув головой, поскакал по узенькой тропинке, которая извилинами тянулась между полем и лесом. Он должен был неутомимо скакать несколько часов кряду, чтоб возвратить потерянное время и подъехать поближе к карлисту, который заманил его в болото, надеясь навлечь на него неминуемую смерть. Но извилистые дороги и разные холмы, лежавшие впереди, ограничивали кругозор, так что Олоцага, проскакав целый день без устали еще не мог увидеть шпиона. Он рассчитал, что сделал более тридцати миль, и подумал о Приме и Серрано, которые в эту минуту, вдали от него, с таким же остервенением и с такой же быстротой преследовали неприятелей.

К вечеру он приехал в одну из больших, многолюдных деревень, которые были разбросаны по плодородным равнинам. Окруженные садами, эти низенькие, построенные из глины и покрытые тростником домики поселян имели веселый, приветливый вид.

Олоцага почувствовал, что он должен был подкрепиться здесь пищей, чтобы продолжать погоню. Поэтому он завернул в бедный деревенский трактир и заказал бутылку вина, а для закуски не мог найти ничего, кроме любимого блюда испанцев из смеси говядины, шпика, цветной капусты, перца и лука. Вино оказалось лучше, чем он думал. Отдохнув минуту, он продолжил погоню со свежими силами.

Когда он выехал из деревни на дорогу, усаженную деревьями, он вдруг увидел перед собой карлиста, который преспокойно пообедал в деревне, воображая, что неприятель погиб от ядовитых испарений. Олоцага приостановился от радостного волнения, теперь успех погони был обеспечен! Он во весь опор припустил свою лошадь, и она помчалась с такой быстротой, что он все ближе и ближе подъезжал к неприятелю, почти уже находившемуся в его руках.

Тогда карлист обернулся, точно предчувствуя опасность и, несмотря на сумерки, уже покрывшие поля и лес, узнал в настигавшем его всаднике своего преследователя. Он пришпорил свою лошадь и, нагнувшись, понесся по дороге, которая теперь все более и более удалялась от леса и извивалась по низменным полям, покрытым роскошными посевами. Вдруг карлист повернул прямо через нивы к подымавшемуся на горизонте горному хребту, который скоро узнал Олоцага — это была Сьерра-де-Сейос. Копыта его лошади уничтожали посевы, но при такой погоне на жизнь или смерть он об этом не заботился. Олоцага последовал за ним.

Таким образом при ярком лунном свете понеслись оба всадника, с ужасающей, неимоверной быстротой, точно два призрака, так что поселянин, увидевший их издали, перекрестился. Все чернее подымались горные вершины, все ближе подъезжали к ним, достигнув уже безлюдной степи, шпион и его преследователь.

Было уже, пожалуй, позже полуночи, когда Олоцага заметил, что лошадь карлиста едва двигалась с места, как он ни силился заставить ее бежать.

Они приблизились к огромному выступу темной горной цепи, со множеством пропастей и рытвин, за которыми лежала деревня Сейос.

Олоцага скоро увидел, что его лошадь начала ослабевать, и пробормотал проклятие, но вслед за этим должен был сам себе сознаться, что она превосходно выдержала скачку. Когда он снова поднял голову, карлист исчез. Олоцага вздрогнул: «Куда мог деваться так скоро всадник?» Мрачные тени достигающих до облаков скал темными массами возвышались перед ним на краю пустынной степи, так что он должен был напрягать свое зрение, чтобы разглядеть что-нибудь.

Наконец, радость блеснула на его озабоченном лице: он увидел, как шпион, лошадь которого пала, быстро и ловко бежал к горному выступу, по-видимому, для того чтобы спрятаться там.

Он хотел достигнуть прохода Сьерры-де-Сейос, который был виден на широкой расщелине горного хребта, освещенной луной.

— Ну, теперь ты попался, мошенник! — с удовольствием пробормотал Олоцага. — Или ты мне покажешь теперь ваш притон, куда явится и Жозэ, а за ним Серрано и Прим, или получишь двойную награду за твой злодейский умысел отравить меня в болотах, который тебе чуть-чуть не удался.

Он проскакал мимо лежавшей замертво лошади беглеца и как раз перед собой увидал узкую мрачную тропинку, уходившую в скалы. Его лошадь теряла последние силы и едва передвигала ногами. Олоцага поудобнее закинул ружье на плечо, взял свой пистолет и соскочил с усталой лошади, предоставляя ее самой себе. Пристально осматриваясь кругом, он осторожно пошел за шпионом. Тропинка, кое-где освещенная луной, пролегала между серой зубчатой скалой и глубокой пропастью с отвесным обрывом. Олоцага сознавал, что в этом опасном месте он погибнет, если к карлисту подоспеют на помощь. Хладнокровно, держа наготове свой пистолет, спешил он далее. Наконец, он увидел перед собой беглеца, который искал куда ему спрятаться.

— Один из нас погиб, — сказал про себя Олоцага, — он или я! По-моему, пусть лучше он! Стой, каналья! — крикнул он громко, так что гул неприятно раздался в обрыве. — Стой, или я пошлю тебе отсюда столько пуль, что какая-нибудь да попадет в тебя, как ты ни увертлив!

Шпион, притаившийся в расщелине скалы, ответил своему преследователю выстрелом. Пуля ударилась о противоположный обрыв. Олоцага немедленно пошел к опасному человеку. Смерть была у него перед глазами, но он не в первый раз встречал ее с тем железным спокойствием, которое дается в минуту высшей опасности. Карлист должен был еще зарядить ружье, он и спешил воспользоваться этим промежутком. Олоцага заметил, что рука неприятеля высовывалась из трещины, и выстрелил, подойдя к нему поближе. Тысячи отголосков раздались вокруг. Послышалось страшное ругательство — он попал в руку шпиона. Сделав несколько шагов, Олоцага очутился возле него.