Девушка с часами вместо сердца - Питер Свенсон

Карин подергала ручку, но дверь была заперта. Они переглянулись.

– Проверим другие окна? – спросил Джордж.

– Я подумывала вломиться.

– Давайте сперва хотя бы обойдем дом – вдруг где-то открыто. Предлагаю разделиться и встретиться позади.

– Лучше держаться вместе, – возразила Карин. – У меня мурашки от этого места.

Они двинулись вокруг дома по часовой стрелке. Дверь гаража оказалась заперта, пришлось сделать крюк. Короткая полоска двора отделяла темную стену дома от напиравшего леса. Сам двор не убирали, должно быть, с зимы – трава, вымахавшая по колено, полнилась дикими цветами. Джордж вторгся в заросли, высоко поднимая ноги, чтобы придавливать траву. Снизу взлетела мошкара.

– Сучья природа, ненавижу ее, – проговорила Карин, шедшая прямо за ним.

– Вообще?

– Издалека смотреть могу, но только не погружаться.

С этой стороны дома нашлось только одно окно: горизонтальный прямоугольник с замшелым деревянным ящиком для цветов, из которого торчали какие-то побеги. Вдоль фундамента стояли бутылки из-под молока и деревянный поддон, черный от гнили и плесени.

– Если встать на ящик, можно заглянуть в окно, – сказал Джордж.

Он поднял поблекшую пластиковую клеть, обнажив участок влажной черной почвы – ящик стоял здесь очень давно. Зеленая змейка скользнула в трещину, что расколола фундамент. Карин коротко заполошно взвизгнула, схватив Джорджа за руку.

– Просто ленточная змея[34], – утешил он. – Наша официальная рептилия, символ штата.

– Плевать! Я в босоножках! Идем дальше – может, найдем окошко пониже.

Джордж согласился и опустил ящик из-под молока.

Задний дворик оказался таким же запущенным, но вдоль дома тянулось раздолбанное кирпичное патио, некогда обустроенное. Повсюду виднелись остатки мебели. Круглый стеклянный стол был залит черной водой; два стула лежали опрокинутые. Большим грилем очень давно не пользовались, его металлические рукояти и ножки проржавели, а сочленение одной украсилось ныне пустым гнездом пчел. Между патио и домом нашлись стеклянные двери – широкие, раздвижные. Карин попробовала открыть, но те были на замке. Через стекло они заглянули в гостиную. Состояние патио навело Джорджа на мысль, что картина внутри будет не лучше, но помещение выглядело жилым: низкий потолок, расчехленная мебель, книжный стеллаж во всю стену, камин из кирпича. На приземистом столике перед софой громоздились стаканы, пепельницы и грязные тарелки.

– Чуток подается, – сказала Карин, снова потянув дверь.

Джордж взялся за ручку и поднажал. Дверь была не то чтобы прочно заперта, ее заело; он сумел приоткрыть ее на полдюйма и увидел, что засов не задвинут. Присел на корточки, осмотрел нижний шпингалет. Там сидел тонкий деревянный дюбель. Джордж велел Карин приналечь еще и проследил, как тот согнулся и выдвинулся.

– Думаю, если поднатужимся, сломаем его.

Они взялись за ручку вдвоем, уперлись ногами и приложили весь свой вес к жалкому деревянному предохранителю. Тот продержался миг, а потом раздался на удивление громкий щелчок, и дверь отворилась. Джордж полетел на землю, Карин упала сверху. Она неуклюже скатилась, и оба нервно рассмеялись.

– Ау! – крикнул Джордж в полумрак, хоть и не сомневался, что дом пуст.

Он вошел вместе с Карин и помедлил, давая глазам привыкнуть. Воздух был затхлый, с примесью гнили. Джордж подошел к кофейному столику, заставленному грязной посудой со следами пищи, окурками и пеплом. На сигарной коробке лежала пара почерневших ложек, в которых, как понял Джордж, готовили героин или кокаин. Захотелось убрать ложки и открыть коробку, но что-то подсказало не прикасаться.

Карин вошла в кухню, находящуюся прямо за гостиной. Джордж видел ее через внутреннее окно. Девушка стояла, озираясь.

– Что там, в кухне? – спросил он.

– Мерзость, – отозвалась она.

– Неограненных алмазов нет?

– В темноте не разберу.

Джордж щелкнул выключателем, проверяя, есть ли электричество. Наверху зашуршал вентилятор, и Джордж выключил его.

– Свет есть, – объявил он. – Давайте вы поищите здесь, а я спущусь вниз.

Карин вернулась в гостиную, держа руки вдоль тела, будто боялась испачкаться в грязи.

– Почему вы постоянно хотите разделиться? Я не собираюсь бродить здесь одна. Давайте сначала тут разберемся.

От гостиной начинался коридор. В нем не было окон, тьма царила почти кромешная. Джордж снова взялся за выключатель, зажег два из трех встроенных в потолок светильников. Стены выкрашены в унылый серый цвет, на них – ни картин, ни фотографий. Ковер, который, насколько понял Джордж, покрывал весь этаж, был темно-зеленый, в тон лесу. Оставалось только гадать, сколько грязи и копоти в нем накопилось. В конце коридора оказались две двери, одна напротив другой. Джордж заглянул в открытую: спальня с обоями в мелкий цветочек, кучей прикнопленных постеров и фотографий в рамках. Он вошел, Карин – по пятам. Комната, похоже, принадлежала девочке-подростку. На постерах были рок-группы, а на снимках – девчонки, наряженные на школьный бал или в хоккейной форме. В углу стоял небольшой сосновый стол; на нем – доска объявлений, залепленная иллюстрациями из гламурных журналов. В противоположном углу находилась узкая односпальная кровать – не застеленная, а накрытая пухлым спальным мешком и с подушкой без наволочки.

– Вы видели женщину, которая здесь жила, – заговорила Карин. – Сколько, думаете, ей было лет?

– Трудно сказать. Она была наркоманка. Я бы дал немного за двадцать, но выглядела на сорок. Не подросток, уверен.

Карин остановилась у стола, рассматривая скрепленный спиралью блокнот.

– Вам что-нибудь говорит имя Кэтрин Аллер?

Джордж ответил, что нет.

Карин положила блокнот на место.

– Идем дальше?

Они вернулись в коридор. Джордж открыл дверь напротив – и в нос ударила вонь. Это была маленькая, отделанная кафелем прачечная – гаже всего, что они до сих пор видели. Помимо грязной стиральной машины и сушилки, помещение было заставлено большими мусорными баками, забитыми, в свою очередь, мусорными мешками. Один, переполненный, вывалился и лопнул. Из дыры натекла неопознаваемая черная жижа, на которую слетелись огромные ленивые мухи.

– Похоже, здесь была помойка, – сказал Джордж.

– Почему не снаружи?

– Не знаю.

Джордж зажал нос и рот и заглянул поглубже, не заходя в комнату. Между стиральной машиной и сушилкой виднелась глубокая, кубической формы раковина из белого пластика, усеянная черными крапинами. Над ней вились мухи. У дальней стены лежал толстый, размером со скатанный ковер, рулон прозрачной полимерной пленки длиной футов шесть. Концы его были туго перетянуты желтой нейлоновой веревкой. Получилась как бы огромная конфета «Тутси ролл» в фантике. Комната хорошо освещалась благодаря окну над раковиной, но Джордж все равно пошарил по стене в поисках выключателя. Не найдя, задержал дыхание, шагнул внутрь и потянул за шнур, свисавший с флуоресцентной лампы; в ее ровном, ярком свете помещение стало еще отвратительнее.

– Что вы делаете? – донесся до него голос Карин.

Джордж углубился в комнату, девушка отступила дальше в коридор.

– Хочу взглянуть, что это.

Он сел на корточки у рулона пленки. Потревожил мух. Те заметались в тесном пространстве, гудя, как ожившие электрические провода. Слоев в рулоне было много, но Джордж различил в середине нечто темное, пяти-шести футов в длину. И вдруг с полной уверенностью осознал, что это такое.

– Что вы там нашли? – спросила из коридора Карин.

– Пока не знаю. – Джордж глотнул воздуха, стараясь подавить рвотный позыв.

Он заставил себя склониться над пленочным рулоном, уперся ладонью в смутное пятно. Слои спрессовались, обозначив содержимое. Темное лицо, различимый лоб, тени глазниц. Всклокоченные волосы. Джордж убрал руки с пленки. Труп, потревоженный в своем временном саркофаге, заполнил каморку густым смрадом разложения. Джордж выпрямился и пулей метнулся в коридор, но остановился, осознав, что заспешил не туда. Склонился над глубокой пластиковой раковиной, и его вырвало. Карин странно притихла.

– Что там такое? – негромко произнесла она, когда он закончил. – Покойник?

– Да. Завернут в пленку. Надо вызвать полицию.

Он открыл кран, и тот несколько раз фыркнул, прежде чем выдать хилую струйку воды. Джордж понимал, что не должен ничего трогать на месте преступления, но отчаянно желал хотя бы немного прополоскать рот, а уж потом убраться как можно дальше от этого дома. Пригнувшись, он набрал в рот отдававшей ржавчиной воды, затем сплюнул в раковину. Карин отошла на пару шагов. Ее глаза тускло блестели, и Джордж подумал, не шок ли у нее.

– Мы обязаны вызвать полицию, – повторил он.