Перемещенное лицо. Триада - Тамара Воронина

– Ты меня умыкнул.

– Я? Серьезно? Думаешь, кто-то мог меня разглядеть в этот момент? И сможет уверенно опознать? Только интересно, кто и как заставит меня трансформироваться и как человек отличит одного трансформанта от другого?

Облизнув пальцы, Дан удивился:

– Тогда почему ты не остался?

– Потому что никто не запретит ей отрядить погоню из своих псов. А они убийцы, Дан. Ты видел, как они относятся к жизни и смерти. Так что убегаем мы именно от них.

– А если догонят, мы сможем сопротивляться?

– Если они не успеют объявить, что посланы герцогиней. Если успеют, дознаватель это определит... В твоем случае. А я могу и не услышать. В случае если догонят, не вмешивайся. Я попробую справиться. А ты вроде и ни при чем. Ладно. Давай-ка ложись спать. Я подежурю. Не делай гневного лица, потом разбужу. Мне надо гораздо меньше сна, чем тебе.

Гай вытащил из своего мешка два одеяла и кинул одно Дану. М-да. Давненько я не спал под открытым небом да на голой земле. С армии.

И ничего – заснул как миленький.

Через два дня он втянулся в ритм. Очень может быть, что этому способствовали чаи Гая. Конечно, он уставал, но не настолько, чтоб ноги отказывались идти. Они добрались до дороги, и с Даном случился припадок истерического смеха: дорога была вымощена желтым кирпичом, а город, который был целью из путешествия, назывался Изумрудный. Зеленых очков на замочках там не выдавали, там просто добывали изумруды. Гай выслушал краткий и достаточно вольный пересказ любимой книжки семилетнего Данилки (ему бабуля ее подарила, когда он впервые перешагнул школьный порог с букетом георгинов с бабулиного же огорода), и ему понравилось. Никакая нечисть на них не нападала, живности, правда, тоже никакой не наблюдалось, так что им приходилось экономить припасы. И все равно осталась одна банка консервов и полголовки жирного сыра. Есть хотелось постоянно. А Гай… В общем, когда Дан закатал рукав, предлагая ему подкрепиться, он не отказался, а потом, заваривая чай, виновато объяснил:

– Иначе я все равно бы… спасибо. Я могу и не удержаться.

Зато консервов Дану досталось больше.

Дорога была странной. Кирпичи были пригнаны так плотно, что ни травинки между ними не пробивалось. И ей явно не пользовались: на кирпичах лежал слой пыли, которой очень быстро с ног до головы покрылись спутники. Дорога была настолько древней, что о ней не сохранилось и легенд. Гай просто отмахнулся: следы былых цивилизаций.

Во время следующего дневного привала Гай вскинулся и тут же поник.

– Стража, Дан. Нас все-таки выследили.

– А ты же официально ни в чем не виноват, – легкомысленно бросил Дан. Он наслаждался покоем и последним кусочком сыра.

– Полагаешь, я думаю только о себе?

Дан устыдился.

– Прости. А с чего ты решил, что стража?

– Слышу. Я… я не смогу сейчас тебя унести.

Он был почти в отчаянии. Ему было тридцать шесть лет, но если вампиры действительно живут неограниченно долго, то Гай ведь и вправду еще юноша… если не мальчик, потому он и слабее, потому и испугался костра, потому и подвержен эмоциям…

– Сколько тебе лет, если считать по-нашему?

Гай передернул плечами:

– Как это – считать возраст вампира по-человечески? Я прожил больше, чем ты, и опыт…

– А развитие? – перебил Дан. – Не опыт и знания, а развитие организма?

– Ну… – очень неохотно протянул Гай. – Четырнадцать-пятнадцать. Последний этап роста.

– То есть у своих ты еще не считаешься взрослым?

– Отвлекаешь? Ты плохой психолог, Дан. Я считаюсь юношей. Не все процессы формирования завершены. Ну вот…

Сейчас и Дан услышал странные мерные звуки, но не цокот копыт, а нечто другое. Шлепающе-царапающее… Ну да, конечно.

Из-за поворота вынырнула туша сторожевого дракона, радостно клекотнула, взлетела и шмякнулась рядом, тычась в Дана кончиком носа и посвистывая. На ошейнике болтался обрывок цепи. Порвал привязь, разнес вольер и ломанулся по следу. Как? Как нашел, где брать след?

Дан усердно чесал и гладил чешуйчатую морду, драконьи глаза, цветом очень похожие на вампирские, закатывались, горло издавало целый оркестр звуков одновременно.

– Ну прости, Шарик, прости, пришлось срочно уехать, не попрощался, оставил малыша, морковки не дал…

Гай уже стонал в изнеможении.

– Надеюсь, нам не припишут кражу общественной собственности, – утирая слезы, сказал он. – Надо же! Ну что ж, есть и плюс: можно спать без всяких дежурств. Да и… нечисть поостережется.

* * *

Шарик оказался бесценным спутником. Он неутомимо шлепал рядом, периодически требуя ласки, ревниво шипел на Гая, но не трогал его, позволял им без опасений спать по ночам и даже ухитрился как-то подгрести мерзнущего Дана себе под бочок, где Дан угрелся и уснул. Эта рептилия почему-то не была холоднокровной. А еще он пытался общаться. Дан готов был дать голову на отсечение, что в клекоте, свисте, урчании и шипении есть определенная система.

– Очень может быть, – согласился с ним Гай. – Принято считать, что они обладают зачатками разума. Но тут опять вопрос: что считать разумом? С ними обращаются, как с полезными животными: ухаживают, дрессируют, кормят, но не разговаривают, Считается, что это вредно, лишние слова могут от команд отвлечь. А ты с ним болтаешь. Он и пытается ответить. Мне вот еще кажется, что он понимает далеко не только команды или там приятные слова типа «морковка».

После этого отношение Шарика к Гаю заметно изменилось. Он и вампира к себе подгреб ночью, и шипеть на него перестал, и даже морду ему под руку подсунул. А главное, на следующие день вдруг ускакал в околок и призывно там заквакал. Дан и Гай свернули и обнаружили целую бригаду роскошных чистеньких белых грибов. Они наелись, набрали впрок (Гай обещал, что пару дней он грибы сохранит), накормили Шарика. Он налопался сырых, но жареные тоже трескал, блаженно жмурясь и посвистывая.

Вампир и человек шли в Изумрудный город по дороге из желтого кирпича в сопровождении ящерицы-переростка (ящера?), и это было смешно, но почему-то и очень увлекательно. Данила Лазарцев вошел во вкус местной жизни. Ему всерьез нравилось.

* * *

Изумрудный город был жуткой дырой. Грязный, пыльный, прокопченный. Но в нем имелась хорошая гостиница и несколько других, похуже.

Их появление произвело фурор: в Шарика тыкали пальцами. Он-то нас и выдаст в итоге, подумал Дан, но ведь он же нас и защитит. Со стражей объяснимся, а благородными он плотно пообедает.

Что еще нравилось Дану в этом мире: отношение к домашним животным. Никому не придет в голову не пустить в гостиницу путешественника с собакой. Просто собаке отведут место на конюшне. Вот и Шарику целое стойло предоставили. Лошади пофыркали немного, но в целом восприняли соседа нормально. Домашние животные бывают разные, кто гавкает, кто мяучит, кто свистит.