Круг следующий - Леонид Матюхин

— Вблизи дома стояли четыре машины. Иномарки. Три легковых и микроавтобус. Все они не стали въезжать во двор, а остановились на тротуаре у арки со стороны улицы. Двигатели не глушились. В микроавтобусе сидело не менее шести человек, не считая водителя. В остальных машинах — по четыре пассажира и водитель.

Номера машин записаны… А во дворе напротив твоего подъезда у забора за детской площадкой стояли, делая вид, что курят и беседуют, двое.

— Почему ты говоришь «стояли»? — спросил Сергей, — Почему все в прошедшем времени?

— Да только что ситуация вдруг резко изменилась. Мужики оставили свой пост напротив подъезда и забрались в микроавтобус. После этого и легковушки и микроавтобус спешно отъехали.

— Очень похоже, эти люди засекли, что за ними ведут наблюдение. предположил Костя.

— Очень может быть. Но если вся это история каким-либо образом связана с нами, то нельзя исключать и другого варианта. Я имею в виду — им стало известно о звонке нам твоего, Володя, человека. — Сергей немного помолчал, — А это уже наводит на размышления. Нужно будет проверить, не «сидит» ли у меня кто на линии… Из твоего короткого телефонного разговора они могли понять, что не остались незамеченными, что вызвали интерес и что в ближайшее время против них будут предприняты какие-то меры. Вот эти господа и предпочли ретироваться, дабы не нарываться на неприятности.

— Однако оставили нам номера своих автомобилей. — напомнил Леха.

— Да брось ты! — махнул рукой Володя, — Можешь не сомневаться, при проверке эти номера окажутся либо подделкой, либо ворованными. Это как с милицейским «Москвичом» из Мытищ, на котором от твоего дома «подполковник» укатил. При проверке выяснилось, что номера те с милицейской «Волги», списанной ещё в прошлом году…

— Да-а… — задумчиво протянул Костя, — Теперь уже не только людям, номерам доверять нельзя. Разве ж можно так жить? Одни разочарования… Я вот думаю, податься, может, мне в киллеры? А? Хорошо им: зарплата наверняка сдельная. Представляете — пристрелил кого, и плюй себе в потолок до следующего раза. А следующий раз может и через месяц быть… Не то, что у нас. Крутишься ежедневно как белка в колесе. Выспаться не всегда удается. Что называется, «ни сна, ни отдыха измученной душе». А потом, даже если однажды в какие-то веки и соберешься компанией, так и то, гады, отдохнуть не дадут. Чем-нибудь, да испоганят настроение… Ладно, давайте по последней, прежде чем расходиться.

— Нет, ребята. — возразил Сергей, — Никаких «расходиться». Вы остаетесь у меня. Не в первый раз. Место для сна найдется каждому. А ты, Володя, отпустишь сейчас своего человека, и возвращайся. Мы тебя ждем.

Пока Володя отсутствовал, Леха рассказал Сергею с Костей о том, как в последнее время складывались его обстоятельства. Ситуация недавно резко изменилась. Свою благотворную роль сыграли сделанные Володей аудио — и видеозаписи разговора Лехи с перехватившим его пару дней тому назад у подъезда подполковником милиции. Хотя идентифицировать этого подполковника пока не удалось, сам факт попытки нажима на Ветрова был достаточно красноречив. Естественно, Лехе пришлось познакомиться с фотографиями офицеров отделения милиции, в котором работал Фаронов. Как и следовало ожидать, среди личного состава отделения не оказалось никого, кто хотя бы отдаленно напоминал того несколько вальяжного и уверенного в себе «подполковника», что убеждал Леху представить события у «Академкниги» в виде этакой несуразной цепочки неприятных случайностей. Не оказалось этого человека и в альбомах с фотографиями уголовных «знаменитостей». Поэтому в итоге не удалось выйти на организаторов этой беседы ни через автомобиль, ни через подполковника. И все-таки эффект от контакта с подполковником был. Только вот оказался он обратным тому, на который рассчитывали планировавшие его люди. Чья-то крайняя заинтересованность в том, чтобы спустить всю эту историю на тормозах, не вызывала после увещеваний подполковника ни малейших сомнений. В равной мере очевидным теперь представлялось и то, что за всей этой историей пряталось нечто более важное, нежели случайная стычка не распознавших друг друга сотрудников одного ведомства. И подоплеку этой стычки заинтересованные лица теперь старательно скрывали, поскольку она ни в коем случае не должна была всплыть и стать достоянием гласности.

— И все-таки, мне кажется, вся эта история не имеет никакого отношения к моей работе в нашем отделе. — завершил свой рассказ Леха.

— Мы с Костей уже не раз обсуждали все это. — заметил Сергей, — Когда были в командировке. И у нас есть основания предполагать, что выход на тебя каким-то образом связан с убийством профессора… Валерия Денисовича, кажется.

— Да. Его звали именно так. — подтвердил Леха, — Но не думаю, что убийство имеет к этому хоть какое-нибудь отношение. Скорее всего, я действительно просто показался этим горе-офицерам подозрительным и они сходу решили взяться за мою «обработку»… Подобное отношение милиции к людям мне, увы, хорошо знакомо… Устали, напились, и начали срывать плохое настроение на первом, кто им почему-либо не понравился.

— А как же ты тогда объяснишь, что назначивший тебе у «Академкниги» встречу профессор как раз в это время преспокойненько отправляется не на Тверскую, где ты ждал его для разговора, а к себе домой? А потом ещё и принимал дома своих будущих убийц? — поинтересовался Костя.

— Но ведь как раз из-за неожиданного прихода к нему гостей он мог и не приехать вовремя на оговоренную встречу!

— Да нет, дорогой, «гости»-то, как теперь точно установлено, появились у него только после того, как ты привез в Управление Фаронова с Джалиевым… Где-то через час с небольшим. — сообщил Сергей, — Несмотря на то, что это не моя епархия, я все-таки по приезде специально поинтересовался ходом этого расследования. И очень насторожил своим интересом коллег…

— То, что гости появились позже, ещё ни о чем не говорит. — пожал плечами Леха.

— Еще как говорит! — возразил Сергей, — Ты только вспомни, профессор намекал Лене, что его друзья способны сделать так, что неугодный человек навсегда исчезнет. Не знаю, суждено ли было приятелю и защитнику Лены — то бишь тебе, — исчезнуть, но только не зря Джалиев именно тебя выбрал для «проверки документов». Уверен, тут не было никакой накладки.

— Точно. — снова поддержал друга Костя, — Фаронов и Джалиев действовали наверняка. Думается мне, у них в подобных операциях уже был немалый опыт. Старшина-водитель не хочет быть откровенным, боится. А может быть, у него и у самого рыльце в пушку. Только, думается мне, если эти мерзавцы при нем не убивали, то избивать-то наверняка избивали многих. И, думается, их бы ещё долго использовали для этой цели, если бы очередным их «клиентом» не стал ты… Это ж так удобно — милиционеры приглашают неугодного кому-то человека в машину и увозят. А затем выбрасывают где-нибудь по пути уже избитым. Риск для милиционеров минимальный. В самом худшем случае можно сказать, что задержанный оказался чрезмерно строптивым и задиристым, вот и пришлось в качестве защиты от его агрессивности прибегнуть к силе… Но это только в крайнем случае. Ведь какой нормальный человек будет жаловаться на милицию в подобной ситуации? Как докажешь, что тебя избили именно милиционеры? Свидетелей-то нет…

— Свидетели могли быть. Когда днем человека усаживают в машину, рядом почти всегда кто-нибудь есть. — заметил Леха.

— Да брось ты… — махнул рукой Сергей, — Вот ты, Лех, можешь ли ты вспомнить хотя бы одного из прохожих, которые находились вблизи машины, когда тебя заталкивали в нее? И даже если помнишь, то наверняка тебе никогда не отыскать ни одного из них в нашем многомиллионном городе. Более того. Предположим, ты даже отыскал каким-то чудом свидетеля. Ну и что из того? Что это меняет? Единственное, что видел этот человек, так это только то, что тебя усаживали в машину. А вот где и кто тебя избил, этого свидетель сказать не сможет. И уважаемые офицеры милиции с возмущением будут отвергать саму возможность избиения ими кого бы то ни было. Просто они по какой-то причине были вынуждены отъехать с тобой. Например — повезли тебя в отделение, а по пути убедились в своей ошибке, извинились перед тобой и высадили у ближайшей станции метро. А что было с тобой потом, кто и за что тебя избил, вот этого они знать не могут… Как тебе такой ход событий? А?

— Увы, мой опыт подсказывает, что это явно не из области невозможного. — усмехнулся Леха.

— То-то же. — сказал Костя.

— А если я назову номер машины, в которой меня избивали? Если в ней найдут следы крови?

— Ладно. Давай рассмотрим и такую возможность. — согласился Костя, Допускаю, теперь ты знаешь номер «Москвича», в котором тебя собирались умыкнуть. Но запомнил ли ты этот номер, усаживаясь в машину? Вот ты, офицер милиции, ты сам догадался обратить внимание на номер милицейской машины, в которую тебя пригласили? А?… Вот то-то же. Уверен, что нет. И никто другой в подобной ситуации не будет смотреть на номера. Тут тонкий психологический расчет. Как бы у нас не ругали милицию, но все-таки ей и доверяют… Таким образом, избитый человек почти со стопроцентной гарантией не сможет назвать номера машины, в которой над ним измывались. А чтобы не происходило случайных накладок и нежелательных встреч, в центре подобными операциями конечно же должны заниматься офицеры откуда-нибудь с окраин города.