Меценаты зла - Павел Данилов

«Если выберусь – можно поступать в театральный, – мрачно заключил Громов, – играть второстепенные роли на дешевых спектаклях».

Сторож провел карточкой по модулю доступа, открыл дверь и нырнул внутрь. Кирилл успел увидеть мелькнувшие стеллажи с лазерными и огнестрельными автоматами, целую россыпь парализаторов и ядометов, и полдесятка громоздких базук «Коллапсар» первой модификации. Всему оружию было сто лет в обед, но добрее оно от этого не стало. Из средств защиты Кирилл успел разглядеть только несколько бронежилетов, соединенных с большими, бочкообразными шлемами.

Мужик вышел с парализатором, выполненным в виде пистолета. Громов принял оружие – аккумулятор был пуст на две трети.

– А зарядник? – спросил он.

– Зачем? Разрядишь – придешь за новым, – удивленно ответил сторож. – Если старейшина разрешит.

«Боятся, заразы. Перестраховываются», – подумал Кирилл. Радость за удачный ход в шахматах под названием жизнь погасла.

– Спасибо, – кивнул звездолетчик, – надеюсь, не придется его применять.

Мужик проводил его до лестницы.

– Дальше не заблудишься, – улыбнулся он на прощание.

Артур хмуро посмотрел на притороченный к поясу парализатор. Поймав взгляд, Кирилл переложил пистолет в карман-кобуру.

Зайдя домой, Громов спрятал веревки в шкаф. Вытащив пистолет-парализатор, он ознакомился с его характеристиками. «От пригоршни камней и то больше толку», – решил он, бросая оружие обратно в кобуру.

Наскоро перекусив, Громов отправился в информационный центр. Зайдя в здание кинотеатра, Кирилл остановился в тусклой прихожей. Слева стояли два автомата с попкорном, напротив двери возвышалась широкая арка, прикрытая лишь толстыми, темно-синими бархатными занавесками. Звездолетчик догадался, что это и есть вход в кинозал. Справа обнаружились две двери поменьше, почти сливающиеся с темными стенами. Рядом с одной висел модуль доступа, а на табличке значилось: «закрытая фильмотека».

Громов провел карточкой по узкой щели. Лампочка вспыхнула красным, отказывая в доступе.

– Ну да, ну да, – пробормотал Кирилл, – мы еще маленькие, чтобы смотреть взрослое кино.

Он толкнул дверь информационного центра, светильники загорелись автоматически. Полтора десятка компьютеров стояли по периметру узкого помещения.

Информационный центр напоминал школьный компьютерный класс малобюджетной деревенской школы. Видимо, при проектировании Ростислав Генрихович не уделил должного внимания компьютеризации досуга жителей бункера. Или решил, что оно и не нужно. Судя по отсутствию людей и забывчивости Матвея, старейшина оказался прав.

Громов присмотрел компьютер в уголке, где его невозможно было заметить, пока не зайдешь внутрь и не глянешь налево. Звездолетчик запустил машину и, собираясь с мыслями, начал мерить комнатку шагами.

Нужно получить доступ к главному серверу, который, наверняка, находится в администрации. Если попасть туда без паролей и записанной в идентификатор ДНК, он все равно не сможет редактировать базу данных. Значит, надо искать другой путь.

Кирилл сел на мягкое кресло и запустил несколько приложений для программирования. Тяжело вздохнув, он опустил пальцы на клавиатуру. Вначале кнопки щелкали редко и едва слышно, мысли двигались нехотя, словно тяжелые валуны в быстрой, но мелкой речке.

Время шло, клавиши стучали все чаще. День перешел в вечер, вечер сменился ночью. Громов упорно продолжал набирать код. По сути, сейчас он работал наугад. Среда программирования была старомодной и во многом нелепой, но Кирилл, скрипя зубами, освоил десятки библиотек, массивов и функций.

Лишь когда фонари обозначили рассвет, звездолетчик поднялся из-за стола. Мягкое кресло казалось тверже камня, шея едва выдерживала распухшую от напряжения голову, слегка подташнивало от недосыпа и голода. Громов, прислушавшись к своему состоянию, с улыбкой вспомнил экзамен по программированию в инженерном училище. Даже пальцы бойца после такой нагрузки согнулись и разогнулись с громким хрустом.

Сохранив программу в самом дальнем уголке компьютера, Кирилл направился в столовую. Заказав у синтезатора большую бутылку воды и пару блюд, звездолетчик отправился домой. Наскоро перекусив, он завалился спать.

Еще с полчаса перед глазами стояли знаки различных команд, из которых уставший мозг тщетно пытался скомпилировать что-то стоящее. Затем он в изнеможении уснул. Последняя мысль была о том, что программирование утомляет сильнее, чем бег по подземельям.

Проснулся Кирилл с четким осознанием, что ему делать и как изменить код. Даже не умывшись, он побежал к кинотеатру. Залетев в информационный центр, он два часа кряду стучал по клавиатуре. «Главное, чтобы подошло, главное, чтобы подошло», – бормотал он каждые пять минут.

Два часа спустя Громов протер глаза и встал. Дело осталось за малым – добыть модуль доступа для чтения электронных ключей, провода и парочку микроконтроллеров.

Кирилл вышел в фае кинотеатра. Взгляд упал на дверь закрытой фильмотеки. «Можно сковырнуть модуль прямо здесь, но если кто-то заметит его отсутствие – подозрение упадет на меня. Можно свалить и на Психа, хотя вряд ли кто поверит», – с улыбкой подумал Громов.

Завтракал-ужинал он в прекрасном настроении, словно через час у него посадка на лайнер, летящий прямиком до родной планеты.

– Ты где пропадаешь? – спросил подошедший Жак. – Я думал, ты уже сбежал.

– Развлекаюсь, как могу, – с аппетитом глотая одно блюдо за другим, беспечно ответил Кирилл. – Поэта не видел?

– Нет, – с подозрением глянув на друга, ответил француз. – Знаешь, ты прав.

– Конечно! – согласился звездолетчик.

– Я уже заскучал. Когда я мечтал о такой жизни – все было ярче и радостней. А сейчас… то, что не надоело сразу, надоест через месяц или год.

– Но надоест, – кивнул Громов. – Природа человека – бесконечна. А кто ограничивает себя лишь развлечениями, потом страдает всю жизнь.

– Чем я могу помочь?

Кирилл задумался. А потом с улыбкой ответил:

– В принципе, ты будешь только мешаться. Но из доброты душевной, я и тебя постараюсь вытащить.

– Очень радостно слышать, – скривил губы Жак.

– Тебя еще работать не отправили?

– В медицинском центре доктору помогаю, – нехотя ответил француз, – типа секретарши-медсестры. Что-то напечатать, где-то кнопку нажать…

– Новую профессию, в общем, осваиваешь, – хмыкнул Кирилл. – Ну, не плошай там. Да наворуй вещичек полезных: бинтов, обезболивающих и дезинфицирующих аэрозолей, антибиотиков хороших. Пользуйся моментом, в общем. – Громов встал из-за стола и, кивнув на поднос, сказал:

– Отнесешь заодно?

Не успел Жак ответить, Кирилл зашагал к выходу.

Поэт спал на полу в оранжереи в густой тени невысокой пальмы. Громов попинал его носком ботинка и отошел в сторону. Поэт поморщился и перевернулся набок. Ощутив щекой прохладный пол, он проснулся и сел.

– Голова болит, – потирая затылок, пожаловался он. – Спасибо, что разбудил.

– Ты мне нужен. Ночью пойдем в мастерскую.

– Жизнь становится интереснее, – улыбнулся Поэт. – Может, и до прозы когда-нибудь сподоблюсь.

– Ага, что-то вроде «Невероятные похождения Жака Озабоченного», – усмехнулся Кирилл.

– Не-е, это он пусть сам пишет, – запротестовал Поэт и, наконец, поднялся с пола. – Моя телесная оболочка требует подкрепиться.

– Иди, я здесь буду.

Когда Иван вернулся, до ночи было больше часа. Кирилл наблюдал за роботами-пчелами, методично опыляющими цветы. Крылышки у них трепетали, как у живых, но жужжания слышно не было. Громов предположил, что движущиеся крылья – всего лишь дизайнерский ход, дань привычке. А истинная причина полета – миниатюрные, ювелирной работы реактивные двигатели.

– А мед они делают? – спросил Громов.

– Довольно и того, что роботы ухаживают за живыми цветами, – глухо ответил Поэт. – Не будь в бункере оранжереи, я умер бы от тоски.

– А мне что-то и оранжерея не помогает, – мрачно усмехнувшись, сказал звездолетчик.

Фонари погасли, оставив паркетную улицу Бункер-сити в полумраке. К этому времени большинство жителей были в постели. Бездействие и скука приучили их спать по двенадцать часов. Сон захватывал вечер, ночь и приличный кусок утра. Громов, с детства пытавшийся спать не больше семи часов, жалел этих людей.

Простая арифметика давала страшный результат. Если спать хотя бы на два часа больше в течение пятидесяти лет, то оказывается, что ты находишься во сне лишних четыре года!

А если считать в привычном режиме, вместе со сном – то получалось целых шесть лет! Некоторые люди за шесть лет сворачивают горы, узнают весь мир, прочитывают сотни книг, а ты в это время будешь пускать слюни на подушку? Подобного Кирилл выдержать не мог. И сохранил верность детским расчетам, став за шесть лет бойцом, инженером и звездолетчиком высокого ранга.