Этимологии. Книги I–III: Семь свободных искусств - Исидор Севильский

Цицерон в речи в защиту Милона: «Если он, не колебаясь, открыл то, что́ он думал, то можете ли вы сомневаться насчет того, что он сделал?» (Cic., Mil.,44)[437].

[3.10] (10) Довод от противоречащих (a repugnantibus)[438] — это когда то, что утверждается, опровергается некоторою противоположностью, как, например, Цицерон: «Он, следовательно, не только освободившись от таких опасностей, но и облеченный высшим званием, захотел убить тебя дома» (Cic., Deiot., 15)[439].

[3.11] (11) Довод от связанных (a coniungatis) — это когда против [довода оппонента] правдоподобно указывается, что произойдет из такой-то вещи, как, например, у Вергилия:

Рутулы мнят, что, тевкров изгнав, уж не встретят преграды

И Гесперийскую всю повергнув землю под иго...

(Verg., Aen., VIII, 147–148)[440]

[3.12] (12) Довод от обстоятельств (a causis) — это когда всякая вещь излагается как всеобщее обыкновение (consuetudo), как, например, Теренций:

Я был в чем-то прав, давно остерегаясь, чтобы ты не сделал того,

Что в обычае у толпы рабов, и не дурачил меня хитростями

(Ter., Andr., 582–583).

[3.13] Довод от произошедшего (ab effectis) — это когда нечто доказывается тем, что уже сделано, как, например, Вергилий:

Низких духом обличает трусость (Verg., Aen., IV, 13)[441]

[3.14] (13) Довод от сравнения (a comparatione) — это смысл утверждения принимается в расчет (imputatio) через соотнесение с лицами или обстоятельствами, как, например, Вергилий:

Если могла ты спасти от рук Ахейцев Энея,

Воздух пустой и туман под мечи вместо сына подставить...

(Verg., Aen., X, 81–82)[442]

[4] (14) Далее — доводы, которые называются внешними, а по-гречески зовутся α᾿ τεχνοι, то есть искусственными[443], поскольку это свидетельство (testimonium). Свидетельство состоит в истинной[444] вещи. (15) Оно делится на пять родов, то есть, во-первых, на [свидетельство] лица (ex persona), во-вторых, достоверности природы (ех naturae auctoritate), в-третьих, достоверности времени (ex temporibus auctoritate), в-четвертых, речей или дел предков (ex dictis factisque maiorum), в-пятых, пыток (ex tormentis). Третий из вышеназванных родов, то есть [свидетельство] достоверности времени, подразделяется на восемь видов: во-первых, характера (ingenoine), во-вторых, трудов (opibus), в-третьих, возраста (aetate), в-четвертых, удачи (fortuna), в-пятых, умения (arte), в-шестых, использования (usu), в-седьмых, необходимости (necessitate), в-восьмых, случайного стечения обстоятельств (concursione fortuitorum). Свидетельство вообще есть то, что создает внушение доверия при помощи некоторой внешней вещи.

[4.1] Не всякое лицо имеет вес для внушения доверия, но должно быть таким, которое хвалят за честность нрава.

[4.2] (16) Природная достоверность имеет наибольшую силу (virtus).

[4.3] Много есть свидетельств, которые приносятся достоверностью (auctoritas) [времени], то есть: характер, труды, возраст, удача, умение, использование, необходимость, случайное стечение обстоятельств.

[4.4 Свидетельство] речей и дел предков получает убедительность, когда вспоминаются слова и дела древних.

[4.5 Свидетельство] пыток приносит убедительность, когда все поверили, что [пытаемый] не желает лгать.

[4.3] (17) То же [свидетельство], которое названо «от времени», не имеет определения, так как вполне очевидно по именам своих [видов].

Топика должна храниться в памяти ораторов, [философов-] диалектиков, поэтов и юристов, поскольку предоставляет им доводы. Когда нечто доказывается в частности, это касается риторов, поэтов и юристов, а когда спорят об общем, то это, очевидно, относится к философам. (18) Совершенно удивителен род занятий, сумевший собрать воедино все, что смогли открыть подвижные и разнообразные человеческие умы в исследуемых вопросах по разным случаям, и ограничивающий свободный и поступающий по своей воле разум. Ведь мысль, как бы она ни оборачивалась, в какие бы рассуждения не углублялась, неизбежно попадает в один из вышеназванных видов.

Глава XXXI. О противолежащих[445]

Родов противоположностей (contraria) четыре. Аристотель их называл αντικείμενα, то есть противолежащими (opposita), поскольку кажется, что они как бы загораживают себе дорогу отрицанием, так как это противоположности. Ведь не все вещи, которые противолежат себе, есть противоположности, но все те, которые противолежат [именно через] противоположность (a contraria opposita sunt)[446].

[1] Первый род — это противоположные (contraria), которые Цицерон также называл различными (diversa) потому, что противолежат себе как совершенные противоположности, например «мудрость» и «глупость». (2) Этот род делится на три вида. Ведь есть некоторые из них, которые имеют среднее, и есть некоторые, которые не имеют среднего, есть некоторые, которые имеют среднее, но не имеющее названия, если только не дать его [специально]. [Например,] «белое» и «черное» имеют среднее, ибо между ними часто обнаруживается цвет бледный или серый. (3) Не имеют среднего те, поскольку одно [слово] относится сразу к двум, как «надежность» (sanitas) или «ненадежность» (infirmitas); у этих ведь нет среднего. Те же, которые имеют безымянное среднее, как, [например,] «счастливый» — «несчастный», имеют среднее «не счастливый» [и не несчастный, а так себе].

[2] Второй род — это соотнесенные (relativa)[447], которые так себе противолежат, что с собою соотносятся, как, [например,] «двойное» «одинарное». (4) Только этот род противолежащего сопоставляется сам с собою. Ведь «большее» не является [таковым], если не сопоставляется с «меньшим», а «одинарное» — с «двойным». Ведь соотнесенное соотнесенному противолежит так, [либо] как оно само, противолежащее, либо как то, чему оно противолежит, <либо как то, каким образом> происходит это соотнесение. Ведь «половинное» противолежит «двойному» и является средним для этого «двойного», и так ему противолежит, что присуще тому, чему противолежит [как часть]. (5) Также и «часть» противолежит «целому» так, что сама «часть» для «целого», которому она противолежит, является частью. Ведь вышеназванные противолежащие, которые называются противоположными, так себе противолежат, что не присущи тому, чему противолежат, и не соотносятся с ним никоим образом, как, например, «неумеренность» (iniquitas) так противолежит «справедливости» (iustitia), что не является неумеренностью справедливости, а является неумеренностью чего-то другого.

[3] (6) Третий род противолежащего — это обладание или лишенность (habitus vel orbatio). Этот род Цицерон называет «собственностью» (pivatium), поскольку указывает, что кто-то что-то имеет, потому и является собственным (privatum)[448]. У него три вида: во-первых, относительно вещи, во-вторых, относительно места, в-третьих, относительно соответствующего времени. Относительно вещи (in re), как, например, «слепота» — «зрение». Относительно места (in loco), как слепота и зрение в глазах. Относительно соответствующего времени (in tempore congruo), как, например, младенца мы не называем лишенным зубов, ибо это его младенческий возраст не дает ему зубов. Не может ведь быть лишенным зубов тот, кто их еще не