По велению судьбы - Натали Вокс

Сердце Марии пело от радости. Как он открыт сейчас, как честен… Да, у нее по-прежнему есть от него тайна. Вскоре ей волей-неволей придется признаться ему, но не теперь, когда душа переполняется счастьем под его ласковым взглядом…

Дверь в спальню настежь распахнулась, и разбуженная Мария вздрогнула. Щурясь от света лампы, она глядела на Георгия, стоящего в изножье постели в одних только выцветших джинсах. Но все равно он был великолепен. И Мария тут же простила ему то, что он разбудил ее сегодня, когда впервые за несколько дней она блаженно уснула…

Вот только его глаза…

— Ч-что случилось? — пробормотала она.

— Я захотел есть! Пошел вниз, на кухню, и по пути вспомнил о бумагах Аристидиса, которые тот счел нужным самолично доставить мне. Но если они такие важные, с чего это вдруг он тотчас убрался восвояси?

Только тут Мария заметила коричневый конверт, который он яростно сжимал в руке. Сердце ее бешено забилось.

— Но теперь я понимаю. Аристидис просто был смущен, — с тем же ледяным спокойствием продолжал Георгий. — Ведь когда я дал ему разрешение вскрыть личный сейф Алессандро, ни он, ни я не предполагали, что там окажется нечто конфиденциальное…

И он что-то швырнул на постель. Это была цветная фотокарточка. На ней — маленькая рыжая девочка…

Черты Георгия исказила ненависть.

— Ты жаждала мести, правда? Ты терпеливо выжидала подходящего момента!

10

«Она жаждала мести?» Ошеломленная чудовищным обвинением, Мария вскочила с постели и умоляюще протянула руки к Георгию.

— А вот про это забудь! Сейчас меня меньше всего волнует твои соблазнительные прелести! — ухмыльнулся он.

Внезапно застыдившись своей наготы, Мария поспешно обмоталась простыней.

— Откуда ты это взял?

Вместо ответа Георгий рассыпал по кровати, словно колоду карт, еще с дюжину таких же карточек.

— Мария Росария с рождения до девяти лет! И судя по мордашке, детство у нее было не больно-то счастливое… Вот тут в глазах слезки, а здесь на ногах — подозрительные синяки. — Его низкий голос дрогнул. — Представляю, как страдал Алессандро, получая столь болезненные напоминания о твоем существовании! Какой же жестокой была твоя мать!

— Но ведь я пыталась признаться тебе…

— Это мать научила тебя ненависти? — продолжал Георгий, словно не слыша ее.

— О чем ты говоришь?

— Ты намеревалась открыть правду, дождавшись приезда Елены, чтобы как следует насладиться произведенным эффектом!

Глаза Мария широко раскрылись.

— Я никогда бы так не поступила! Никогда!

— Разумеется, ты не хотела до поры до времени предоставлять неопровержимые доказательства того, кто ты на самом деле такая. Просто упомянула пару раз, что ты дочь Алессандро, прекрасно понимая, что я не поверю! — презрительно говорил Георгий.

Оглушенная потоком обвинений, Мария растерялась.

— Я все еще не понимаю…

Одно неуловимое движение — и он оказался рядом с ней.

— Ты выжидала, чтобы нанести смертоносный удар! Тогда, в Риме, когда Елена нагрянула в твой дом, ты еще не была готова. Да, я слушать тебя не желал, но ведь ты даже попытки не сделала доказать, что это правда! Ты не могла не знать про фотографии и документы!

Георгий грубо отшвырнул ее от себя.

— Поверь, у меня и в мыслях такого не было! Ох, неужели ты мог подумать, что я ожидала смерти отца? Алессандро никогда не говорил, где хранит фотографии, и не упоминал ни о каких документах… Что за документы?

— История твоей жизни с самого рождения. Черт подери, он разузнал о тебе все, прежде чем вы встретились!

Новость эта потрясла Марию. В ее короткой жизни было столько боли! Но она всеми силами пыталась скрыть это от Алессандро, желая его защитить. И как оказалось, напрасно!

— Как связался Алессандро с твоей матерью? — холодно спросил Георгий.

Мария без сил опустилась на кровать.

— Заболела его секретарша. В агентстве он отыскал маму. Их связь длилась всего пару недель, потом он порвал с ней…

— …Потому что погибли мои родители, и они с Еленой стали моими официальными опекунами! Представляю, как часто думала ты о том, какой могла бы быть твоя жизнь, если бы этого не произошло!

Странно, но отчего-то Марии подобное никогда даже не приходило в голову. Она была зачата по воле случая двадцать с лишним лет назад, когда брак Алессандро пошатнулся. По иронии судьбы вскоре после этого в результате автокатастрофы Георгий и Елена получили долгожданное дитя. Девятилетний мальчик сумел восстановить то, что грозило вот-вот рухнуть…

— Но Алессандро даже не подозревал о маминой беременности, когда они расстались. Он узнал все слишком поздно, когда ничего поделать было уже нельзя…

— Ложь! Он получил первую фотографию вскоре после твоего рождения вместе с запиской, гласящей, что он стал отцом девочки, с которой никогда не встретится, так как ее мать уже замужем за другим! Когда снимки перестали приходить, он заволновался и бросился тебя разыскивать.

— Но он даже не знал фамилии отчима.

— Господи, как же ты должна ненавидеть нас с Еленой за все то, что пришлось тебе пережить! — простонал Георгий.

Он отвернулся, словно не мог больше глядеть ей в глаза. Тело его будто свело судорогой.

— Я ни к кому не питаю ненависти! — выкрикнула Мария.

И тотчас вздрогнула, вспомнив, как несколько раз, еще при жизни отца, вспыхивали в ней недостойный чувства к членам его законного семейства. Но как давно это было!

— Алессандро никогда не волновала моя мама, — с трудом выговорила она. — Он ни на секунду не переставал любить Елену. Даже если бы он с самого начала все знал, то все равно не развелся бы с нею ради матери! Думаю, и она это знала, поэтому и лишила его всяких шансов.

— Ты и меня лишила всяких шансов! — горько воскликнул Георгий. — Ты спокойно смотрела, как я с ума схожу от мысли, что ты спала с Алессандро! Даже когда видела, что у меня сердце разрывается, ты не…

— Но я ведь все время твердила, что мы с ним не были любовниками!

— Прекрасно зная, что в это поверить невозможно! Чем еще, кроме твоей беременности, можно было объяснить столь нелепое завещание? Только ты одна виновата в том, что я о тебе думал, как к тебе относился! — Георгий ожег Марию взглядом. — Но я жил с полным сознанием того, что не стремлюсь уйти от возложенной на меня ответственности! А ведь он доверил мне свою единственную дочь! Господи, как страшно я его предал!

— Нет, ты не предавал его. С его стороны было дикостью потребовать, чтобы ты на мне женился! Понимаю, он желал нам обоим добра, но все равно это дико!