Борьба со смертью - Поль де Крайф

морских свинок, не давая им вертеться, Спенсер быстро впрыскивает им эту кашицу из клещей.

Они оба посмеиваются над жалобными криками морских свинок...

Но через три дня гладкая шерсть животных взъерошилась. У них поднялась температура, и они худели так стремительно, что буквально таяли на глазах. Через несколько дней все они передохли.

Смерть наступила неслыханно быстро.

Из нелепой идеи возник новый, неизвестный раньше научный факт... После того, как клещ напивается в первый раз крови здоровой морской свинки, он из безвредного насекомого превращается в нечто не слишком симпатичное. Но что из этого следует?

V

Первые мартовские ориентировочные опыты стали уже воспоминаниями. Был жаркий июль, и наши ветераны сидели в своем школьном домике, защищенном горами от малейшего ветерка, Но все они чувствовали себя отлично. Стремительно, как пожаре, они снова и снова подтверждали факт превращения безвредных клещей в смертоносных после первого же глотка крови.

В этом факте не заключалось ничего существенного для победы над пятнистой лихорадкой. Но это их не беспокоило. Наслаждением было для них следить, как сделанное наблюдение повторялось снова и снова, с точностью механизма, как оно оказывалось правильным.

Билль Геттингер волновался не меньше других. Он был всего лишь лаборантом. Каждую копейку, которая оставалась у него из денет, посылаемых им матери, он откладывал на. осуществление своей мечты, на изучение медицины. Он был помешан желании стать самостоятельным исследователем, как Паркер, Спенсер. Какое счастье для Билля, засучив рукава, возиться с клещами и морскими свинками! Всем своим существом он чувствовал, что помотает великим людям (великим для Билля Геттингера) вписывать новые страницы в историю медицины. Такое счастье редко выпадает на долю будущих студентов. Билль это знал и старался изо всех сил быть достойным этого счастья.

В один из жарких дней, какие бывают только в Монтане, Билль почувствовал озноб. Он работал несколько медленнее обычного, в руках была какая-то слабость, ноги отяжелели, Спенсер обратил на это внимание. Он всегда говорил: «Билль неутомим, он замечательный помощник».

Биллю не хотелось рассказывать Спенсеру об ознобе. Несколько дней назад он вместе со Спенсером вынимал насосавшихся кровью клещей из морской свинки. Немного погодя, Спенсер увидел, как Билль сдирает у себя на шее маленький прыщик.

- Осторожней, Билль. Помни, что мы держали в руках, - предостерег его Спенсер.

Но ведь клещи опасны только тогда, когда они впитаются в тело...

Билль посмотрел на свои руки.

Да, конечно, вы правы, доктор. Но я вымыл руки, - сказал он. Билль был крепыш, миниатюрное издание Коуэна.

Но сегодня, несмотря на жару, Билль дрожал стучал зубами. Он был как-то разбит и утомлен, и мысли у него путались.

- У тебя кости не болят, Билль? - спросил его Спенсер вскользь. Билль рассмеялся и сказу, что завтра будет совершенно здоров. Спенсер плохо спал эту ночь.

На следующее утро Билль притащился в лабораторию. Лицо у него побагровело, яркое июльское солнце резало ему глаза. В лаборатории все притихло.

Они все окружили его, велели ему замолчать и мерили ему температуру, он пытался смеяться.

- Покажи-ка мне твои запястья, Билль,- сказал ему Спенсер. А потом они сразу отвезли его в маленькую Гамильтонскую лечебницу, которая помещалась над аптекой.

Было чрезвычайно трудно уложить там Билля в кровать Эту ночь Спенсер не спал совсем. «Проклятье! Я это. одолею, я справлюсь с этим!» - кричал им Билль. Один Спенсер уже не мог удержать его. Прохожие останавливались улице показывали друг другу аптеку. - Как смели привезти этого мальчика в город?

«Дайте сюда, этого проклятого кролика!» - рычал Билль Геттингер. Температура у него была уже 40 градусов и все подымалась. Он кричал и проклинал воображаемых клещей и морских свинок.

Ему было очень нехорошо. Он заново переживал все свои опыты, гнался за зараженными клещами, которые удирали сильнее обычного от него и, такой больной, казался еще гораздо сильнее обычного.

Именитые граждане Гамильтона останавливались, услышав рев и возню над аптекой. "Безобразие!... Устроили в городе рассадник заразы..."

Шесть следующих ночей Спенсер не спал. Было тяжело смотреть на Билля. Он изо всех сил старался скрыть свой страх, но отступал и снова бредил.

- Билль продолжал экспериментировать и в бреду, до последнего дня, - рассказывал Спенсер.

Билль Геттингер так и не стал врачом. Но все же он испытал больше счастье, поработав с Паркером и Спенсером.

Точно следуя закону о рабочем страховании, правительство Соединенных Штатов назначило матери Билля Геттингера пенсию в пятнадцать или может быть даже в 30 долларов в месяц... Это было очень щедро со стороны правительства. Приблизительно такую же сумму послал матери Билль как раз в тот день, когда поцарапал себе шею.

Спенсер и Паркер не были популярны в городе. Правительство собиралось закрыть лабораторию. Ведь это же было просто убийство - приглашать туда людей на работу.

Паркер и Спенсер повесили над школьным домиком огромный плакат:

КАЖДЫЙ, ВХОДЯЩИЙ СЮДА, ПРИНИМАЕТ ЭТО НА СВОЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ!

На место Билля Геттингера они взяли другого помощника. Но они уже не смеялись за работой, как раньше.

VI

Никто из них не ждал от этих опасных опытов никаких личных выгод. Они работали и работали, - подсознательно чувствуя всю важность того, что они делали. Паркер вернулся к своим планам сортировки клещей. Спенсер об этом и не думал. Но оба хватались то за одну, то за другую соломинку и надеялись. Уж давно Риккетс (задолго до того, как он поехал в Мексику, чтобы там погибнуть в бою с мексиканским тифом "табардилла") сделал открытие, излучавшее слабый свет надежды. Она нашел, что животные, - включая человека, - перенесшие пятнистую лихорадку, приобретают иммунитет. Две обезьяны, стоявшие одной ногой в могиле, и несколько несчастных морских свинок бог знает как выжили после пятнистой лихорадки. Тогда он впрыснул им огромные дозы инфицированной крови. Ни одно из животных не погибло.

Разумеется, Спенсер понимал, что глупо даже и мечтать об иммунизации путем заражения, когда имеешь дело с болезнью, смертельной в восьми случаях из десяти. Но он все же надеялся. Ведь плоские голодные клещи, собранные Паркером с кустов Бледжетского ущелья, были сами по себе совершенно безвредны. Если же кашицу из таких голодных клещей, которых Паркер все еще хранил в коробочках из-под пилюль, впрыснуть морским свинкам, - они делаются иммунными. Отчего?

Но даже Спенсер был недостаточно смел для того, чтобы впрыскивать пастухам и фермерам, в качестве предохранительного средства, живых, хотя бы и безвредных, голодных клещей, собранных на опасных участках.

Но вот лето прошло, наступила осень. Паркер