Рокировка в длинную сторону - Земляной Андрей

  Вынув подарок, глава охраны вождя обомлел. Он держал в руках миниатюрный - размером в пол-ладони! - фотоаппарат. Рядом с ним в коробке лежали сменные объективы, маленький резак и контейнер для проявки пленки.

  - Ро-бот-стар - по слогам прочитал Николай Сидорович латинские буквы. - Вот это - да! Вот это порадовал...

  Он прижал к груди драгоценный подарок, и вдруг задумался: а откуда Белов узнал о его тайной страсти? Власик действительно был страстным фотографом, но, насколько он мог судить, никто об этом не знал. Даже в его ближайшем окружении. Разве что два-три человека...

  Николай Сидорович уже собрался, было, спросить: кто это проболтался, когда вдруг вспомнил, откуда прибыл товарищ Саша и успокоился. Он еще раз осмотрел фотоаппарат и вдруг обнаружил, что тот - заряжен. Разобраться в принципе действия было не сложно, и Власик решил сделать первый кадр 'Разговор с сыном'

  Сталин тем временем разглядывал маленький настольный глобус. Судя по всему, вещица была тяжеленькая.

  - И что это такое? - спросил он Сашу.

  - Глобус, дайде. Восемнадцатый век. Сделан из драгметаллов. Я подумал, что на столе в кабинете он будет хорошо смотреться...

  - Да, - задумчиво протянул Сталин. - Только знаешь что, товарищ Саша, есть мнение, что в Оружейной Палате он будет смотреться лучше. Есть мнение, что такой вещи там будет самое место... - Он помолчал и повторил, - Да, самое подходящее место.

  У Александра непроизвольно дрогнули губы. Этот подарок выбирала его младшая часть. Мальчишка был заворожен видом сверкающей кабинетной безделушки, он представлял себе, как кто-нибудь спросит товарища Сталина: 'Откуда у вас такой красивый глобус?', а тот спокойно пыхнет трубкой и ответит небрежно: 'Сын подарил...' И теперь ему - четырнадцатилетнему подростку ужасно хотелось заплакать. Человек, который решил стать его отцом не оценил его подарка...

  Но, как и для всех близких, еще был подарок и от старшей половины. Ведь не мог же мальчишка решиться подарить секретный альбом другому мальчишке, или набор косметики - совсем еще мелкой девчушке. Да и не разбирался он ни в моторах, ни в косметике...

  Саша непроизвольно шмыгнул носом и протянул Сталину замшевый футляр:

  - Вот. Это в музей не возьмут...

  Иосиф Виссарионович раскрыл мешочек, на котором шелком было выткано 'COURRIEU' и вынул оттуда великолепную вересковую трубку. Он повертел ее в руках, затем прикусил мундштук - хороша! Он потрепал мальчика по плечу:

  - Эту в музей мы не отдадим, - тут он усмехнулся. - Во всяком случае, до пятьдесят третье... до той даты, о которой ты мне говорил, товарищ Саша.

  Он ласково повернул Белова к себе и пожал ему руку:

  - Спасибо, товарищ Саша. А теперь есть мнение, что тебе все-таки пора идти спать...

  В этот день впервые за почти четыре месяца Белов заснул спокойно...

  А в Германии разразился ад. Хотя, нет: Армагеддон - вот точное название того, что началось на территории тысячелетнего Рейха. На партийный съезд съехалась ВСЯ правящая верхушка и ВСЁ руководство Рейхсвера, совсем недавно переименованного в Вермахт.

  Первый месяц страна пребывала в шоке и трауре. Все вроде бы функционировало нормально, ибо многие адъютанты и некоторые заместители уцелели, но потом...

  Первым полыхнуло в Саксонии. Трое командиров отрядов СА, которые не присутствовали на съезде (один - по болезни, остальные - по причине беспробудного пьянства) решили, что теперь у них есть все шансы подняться выше. А может быть - и на самый верх.

  Как бы там ни было, группа СА 'Саксония' развернула знамена и двадцатого октября под барабанный бой двинулась к Берлину. Где через четыре дня и была 'тепло' встречена отрядами СС района 'Берлин' и двумя полками Вермахта.

  Ефрейтор Михаэль Витман оторвался от бинокля и приказал своим пулеметчикам:

  - Шевелите задницами, обезьяны! Машинка должна стоять вон у того сарая. Бегом, засранцы!

  Ефрейтор Витман любил подражать своему командиру батальона-майоруГрезеру , который никогда не упускал случая украсить свой приказ неформальными оборотами.

  Пулеметчики бодро потрусили на указанную позицию, остальные солдаты, повинуясь жесту ефрейтора, принялись примыкать штыки к своим карабинам и прикладываться к стрельбе. А по шоссе походным порядком маршировала колонна в желто-коричневом, постепенно приближаясь к позициям Вермахта.

  Витман ждал сигнала открыть огонь, но так и не дождался. Вместо приказа 'Огонь!', откуда-то из тылов полка гулко рявкнули пехотные 7,5-сантиметровые орудия, и на дороге расцвели первые столбы разрывов.

  Штурмовики кинулись врассыпную, им вдогонку хлестнули пулеметы, но уже через несколько секунд паника от артобстрела была подавлена. Резко и жестоко. Больно уж многие штурмовики на собственной шкуре знали, что такое артобстрел где-нибудь на берегах Соммы, или пулеметный огонь у фортов Вердена. Тяжелого оружия у штурмовых отрядов не имелось, зато винтовок, револьверов и самодельных гранат оказалось в избытке. Имелись и пулеметы, так что очень скоро от дороги врезали длинными очередями станковые 'максимы' и 'дрейзе', и Вермахт понес первые потери.

  Силы, правда, все равно оставались неравными. Группа 'Саксония', у которой не было толком ни отработанного плана наступления, ни грамотного общего командования, ни средств связи, сражалась против двух полков, укомплектованных даже сверх штата - оба были учебными, и кроме постоянного состава имели еще обучающихся новобранцев. Соответственно имелось больше оружия и боеприпасов.

  И очень скоро это преимущество начало сказываться. Штурмовиков прижали к земле пулеметным огнем, и принялись методично обрабатывать минометами и пехотными орудиями. Штурмовики держались почти четыре час, но, наконец, не выдержали. Миаэль Витман видел в свой бинокль, как то тут, то там, вскакивали желто-коричневые фигурки, бросались бежать и тут же падали, ссеченные пулеметной очередью или осколками ближнего разрыва.

  - Еще немного, и эти свинские собаки побегут от нас, наложив в штаны, - удовлетворенно произнес ефрейтор. - Так, мартышки? - спросил он своих солдат.

  Но вместо ответа где-то в тылу раздался грозный рев. Разом смолкли пехотные орудия, батальонные и ротные минометы. Пехотинцы завертели головами пытаясь определить, что произошло...

  А произошло самое простое. Группа СА 'Берлин' не забыла ни 'Ночь длинных ножей', ни своего группенфюрера Эрнста, ни создателя СА - Рёма. Кто-то из группы 'Саксония' сумел связаться с берлинскими товарищами, и теперь в тыл группировке Вермахта и СС ударили озверевшие берлинцы. И если солдат еще брали в плен, то с черными 'охранниками' у штурмовиков разговор был коротким: в лучшем случае - пуля, в худшем - веревка и крепкий сук.

..

  -...Ты хоть понимаешь, маленький засранец, в кого ты стрелял?! Понимаешь?!-и с этими словами здоровенный штурмовик с железным крестом на мундире закатил Витману такую грандиозную оплеуху, что Михаэль не устоял на ногах и кубарем полетел наземь.

  - Ну-ну, Курт, старина, - вмешался другой штурмовик. - Полегче, полегче. Мальчик просто выполнял приказы своего командира, а что ему еще оставалось делать?

  С этими словами он поднял молодого ефрейтора и помог ему утвердиться в вертикальном положении.

  - Скажи, паренек: это ты угадал поставить пулемет возле той сараюшки?

  Михаэль кивнул гудящей головой. Он не был трусом и был готов к чему угодно - хоть к смерти. 'Горе побежденным!'

  - Ребята не виноваты, - мрачно прохрипел он, указывая на своих солдат, понуро стоявших рядом. - Это я выбрал место для пулеметной засады, и я отдал им приказ.

  Но вместо каких-либо репрессий штурмовик потрепал Витмана по щеке:

  - Курт, из этого парня будет толк - это я тебе как старый пулеметчик говорю. Паренек не виноват, что он - в армии. А вот кстати,-он обернулся и позвал кого-то невидимого - Гюнтер! Гюнтер! Отыщи нашего штурмбанфюрера и скажи ему, что штурмгауптфюрер Хайнц просит его подойти. У нас тут есть парочка перспективных кандидатов...

  Во второй раз в восьмой класс... Белов, топавший вместе со своими новыми братьями и сестрой, тяжело вздохнул. Дел невпроворот, а тут ещё и на учёбу тратить время. И ладно бы на что-то нужное, но ведь тут все в таком урезанном виде преподают, что он уже все давно знает!

  Московская образцовая школа номер двадцать пять, в которой учились дети Сталина, совсем недавно переименованная в 'среднюю' ,располагалась в Старопименовском переулке, в специально построенном для неё здании, что для старых школ было скорее правилом, чем исключением. Сразу же в глаза бросался полукруглый выступ подъезда на здании и балкон над ним. Ребята открыли тяжелую дубовую дверь и оказались в маленьком 'предбаннике' откуда уже вошли в высокий и просторный холл.