Против «мессеров» и «сейбров» - Сергей Крамаренко

– Вы можете идти, а ты, Куманичкин, останься.

Мы, бледные от пережитого, выходим в приемную. Минут через десять выходит Куманичкин:

– Ну, поехали.

Всю дорогу мы едем молча. Шарапов сидит мрачный. У меня на душе радостное чувство, мне поверили, но переживаю за товарища. Приехав в гарнизон, Куманичкин нам говорит:

– Шарапова командующий отправляет на Дальний Восток, а относительно тебя, Крамаренко, будет решать.

Проходит несколько недель. На партийном собрании полка меня в числе других летчиков выбирают делегатом на партийную конференцию дивизии. Через три дня мы выезжаем в Кубинку. Все делегаты полка держатся вместе. Впереди командир – Куманичкин. Войдя в вестибюль Дома офицеров, мы останавливаемся, чтобы раздеться и зарегистрироваться.

Внезапно все поворачиваются. В клуб входит группа офицеров. Впереди – Василий Сталин. Увидев Куманичкина, он подходит к нему:

– Здравствуй, Куманичкин, привез своих орлов?

Затем, увидев меня, спрашивает:

– А как Крамаренко здесь оказался?

Куманичкин отвечает:

– Товарищ командующий! Коммунисты полка доверяют ему, вот делегатом выбрали.

Василий Сталин слегка улыбнулся:

– Ну, раз коммунисты доверяют ему, то и я доверяю. Назначай его командиром звена. Я утвержу.

Так я, один из немногих, бывших в плену, был восстановлен в рядах полноправных летчиков Московского военного округа и стал принимать участие в воздушных парадах.

Без колебаний я скажу, что Василия Сталина летчики любили. Несмотря на то что он был сыном самого Вождя, он честно воевал в Отечественную войну, прошел и Сталинград и дошел до Берлина, а для любого фронтовика это значит многое. Он добился того, что в Московском военном округе для всех летчиков были построены благоустроенные домики, переселил их из казарм и общежитий. А когда при подготовке к августовскому показу авиатехники на аэродроме Тушино летчик из его 32-го гвардейского полка Аркадий Макаров столкнулся с ведомым на пилотаже и оба выпрыгнули, то, узнав об этом, Василий Сталин немедленно помчался к месту происшествия и, увидев обоих летчиков живыми, обнял и расцеловал их.

До сих пор в Москве стоят прекрасные благоустроенные здания, за постройку которых Василия Сталина разжаловали и посадили в тюрьму. Я уверен, что история все расставит по своим местам и имя Василия Сталина войдет в историю Великой Отечественной войны как образец честного и смелого летчика и командира. Могу сказать, что это было время, когда сыновья высших руководителей Советского государства показывали пример в его защите. В воздушных боях погибли Тимур Фрунзе, Леонид Хрущев, Владимир Микоян. Сражались на фронтах войны и вернулись победителями Василий Сталин, Алексей и Степан Микоян, Александр Щербаков – сын 1-го секретаря Московского Комитета партии, члена Политбюро. Впоследствии Степан Микоян и Александр Щербаков стали летчиками-испытателями и были удостоены высших наград Родины – званий Героев Советского Союза.

Отвлекусь, но остановлюсь на судьбе упомянутых мною летчиков. Тимур Фрунзе вместе со Степаном Микояном осенью 1941 года прибыли в Багай-Барановку – доучиваться в запасном авиаполку. Но вскоре, не пройдя полностью программу из-за недостатка горючего, Тимур Фрунзе был направлен под Москву в 161-й истребительный авиаполк. 19 января 1942 года Тимур со своим ведущим старшим лейтенантом Шутовым вылетели на прикрытие наших войск в районе северо-восточнее Старой Руссы, где смело вступили в бой с семью немецкими самолетами. Вскоре самолет ведущего Шутова был подбит, и он произвел вынужденную посадку в расположении наших войск. Тимур Фрунзе в одиночку продолжал сражаться против семи немецких истребителей, но его самолет был подожжен, а затем очередной снаряд попал в кабину и убил Тимура. Посмертно летчику 161-го истребительного авиаполка Тимуру Фрунзе было присвоено звание Героя Советского Союза.

Совсем иначе сложилась судьба Степана Микояна. После окончания летной школы на самолете И-16 он был направлен в зап, затем в 16-й иап под Москву. Он был отобран Василием Сталиным для формирования 434-го авиаполка (впоследствии 32-го гвардейского), где в октябре 1941 года впервые вылетел на новом истребителе Як-1. Вылет был необычным. Летчикам разрешают вылет на новом типе самолета после провозки на двухместном учебно-боевом самолете такого же типа, – но его промышленность только готовилась выпускать. Вместе со своим командиром Василием Сталиным Степан подошел к стоявшему на стоянке «яку». Сам Василий только недавно, также без провозки, вылетел на этом самолете, и тот полет только случайно не закончился катастрофой. Дело в том, что длина пробега Як-1 на посадке почти в два раза больше, чем для И-16. Василий не смог приземлиться с первых двух заходов, приземлился он только с третьей попытки, и то чуть ли не на середине аэродрома. Стремительно пробежав оставшуюся половину, самолет выскочил на проходившую за аэродромом линию железной дороги. К счастью, склон перед рельсами оказался пологим. Он подбросил самолет вверх, и тот, перелетев рельсы, опустился и побежал по ровному месту уже за рельсами.

Рассматривая самолет, Степан услышал команду:

– Степка, залезай в кабину! Застегни парашютные лямки.

Посидев некоторое время и немного привыкнув к приборам и рычагам управления, тот услышал:

– Ну как, хорошо в кабине? Попробуй запустить.

Запуск оказался очень простой – гораздо проще, чем на И-16. Несколько движений рычагами и кнопками – и мотор заработал. Немного поработав на малых оборотах, Степан дал сектор газа вперед. Мощный мотор взревел, самолет задрожал, словно готовясь к прыжку. Убрав двигатель снова на малые обороты, он вдруг услышал неожиданное:

– Ну как, полетишь сам?

Степан уже слился с машиной и ответил:

– Полечу!

– Тогда так: выполнишь полет в зону, там сделаешь четыре виража, пикирование, горку – и на посадку. Давай выруливай, я пойду на СКП (стартовый командный пункт).

Взлет и полет в зону Степан выполнил вполне нормально. Потом он воевал под Москвой, был ранен, обгорел, полгода лежал в госпитале – и снова на фронт. После войны окончил Военно-воздушную академию, стал летчиком-испытателем, испытывая новейшие самолеты – сначала винтомоторные, затем реактивные. За мужество и отвагу при испытаниях новой авиатехники ему присвоят звание Героя Советского Союза. Он пролетал почти 50 лет, став заслуженным летчиком-испытателем, генерал-лейтенантом авиации, но при этом остался самым скромным, внимательным и отзывчивым человеком.

Судьба его младшего брата Владимира трагична. Так же после выпуска из школы он пришел в 434-й авиаполк, и так же Василий Сталин выпускал его на Як-1 без провозных полетов. Но то ли оттого, что Владимир хотел показать себя прекрасным летчиком, то ли оттого, что он стремился самоутвердиться, но вместо простого полета по кругу, он показал весь высший пилотаж прямо над аэродромом. Но Василий Сталин спросил у стоявших рядом летчиков: «Он нормальный ли?!» – и приказал арестовать Владимира на 5 суток за воздушное хулиганство. Впоследствии Владимир отважно сражался с немецкими асами под Сталинградом, но в воздушном бою «Мессершмитт-109» расстрелял его самолет, при этом летчик, видимо, был убит и вместе с самолетом врезался в землю.