Грибница - Дикий Носок

«Это ты про соседа, который тещу зарубил?» – понимающе протянул Юра.

«И про него тоже,» – ожесточенно согласился Олег.

«А главное – я знаю с чего все началось,» – закончил он.

***

Коля Закавыкин планировал вооруженное ограбление детского сада. План родился спонтанно. Аккурат в тот момент, когда Коля увидел соседку Лидию Львовну, вынимающую из почтового ящика письмо из-за границы. Письма оттуда были особенными: в узких длинных конвертах, иногда даже не белого, а, например, голубого цвета, облепленные невообразимыми в Советском Союзе марками всех цветов и фасонов. Вот они-то – марки и манили юного филателиста безмерно, словно сирены моряков с корабля Одиссея. Письма и открытки из-за границы Лидия Львовна получала несколько раз в год. Её брат работал инженером на строительстве электростанции в Алжире.

У Коли никогда не хватало храбрости попросить у Лидии Львовны хоть одну марку с конверта. Сегодня мысль о просьбе почему-то даже не возникла, а вот о вооруженном ограблении сформировалась сразу. Вооружился Коля ножом для разрезания бумаг, чтобы вскрыть конверт и забрать себе только его, а само письмо оставить владелице. Преступная Колина карьера шла по нарастающей.

Коля вежливо поздоровался с Лидией Львовной и потащился следом, отпустив ее немного вперед. Можно было и ближе, и дальше, неважно. Понятно, что в такую рань идти соседка могла только на работу. А темень по утрам стоит такая, что разглядеть кого-нибудь, если он не стоит прямо под фонарем, было практически невозможно.

В детский сад Коля Закавыкин проник без труда. По утрам двери в него не закрывались ни на минуту. Мамы и папы волоком тащили упирающихся чад, то и дело снуя туда (с грузом и напряженным лицом) и обратно (налегке, вприпрыжку – не опоздать бы на работу). Коля прошелся по коридору первого этажа – столовая, кухня, музыкальный зал, медицинский кабинет. Ага, вот и кабинет заведующей.

Сама Лидия Львовна, словно прочитав Колины мысли, выскочила из кабинета уже в платье и туфлях и бодро поцокала на ставший ежедневным утренний обход подведомственного учреждения. Коля решительно двинулся по коридору. Скороспелый его план зиял огромными дырами. Вот если бы сейчас Лидия Львовна обернулась и спросила Колю, что он здесь делает, то он не смог бы ответить ничего вразумительного. Даже ловко соврать не смог бы – не обладал таким талантом. Но грабителю сопутствовала удача. В утренней суматохе никому до него не было дела.

Кабинет Лидии Львовны был небольшим и как две капли воды походил на кабинет любого чиновника средней руки. Мрачновато-коричневые шкафы вдоль одной стены, такой же безжизненно неуютный письменный стол с другой, и два мягких стула. Уют кабинету придавали мелочи: комнатные цветы в керамических горшках, песочного цвета шторы (когда в восемь утра еще ночь, а в пять вечера – уже ночь, солнечные оттенки в интерьере необходимы, иначе кабинет превратится в медвежью берлогу), несколько ярких игрушек за стеклом (колорит подведомственного учреждения). Каракулевая шуба хозяйки, аккуратно развешанная на металлической вешалке, обсыхала от снега, перед тем, как быть убранной в шкаф. Сумка висела на спинке стула. Позабыв даже прикрыть дверь кабинета за собой, Коля ринулся к заветной цели.

Как и многие женщины, сумки Лидия Львовна предпочитала объемные, вместительные, чтобы и буханка черного вмещалась, и зонтик, и книжка, и прочее по мелочи. Поставив сумку на стол, Коля судорожно принялся дергать за молнии. Одно отделение, второе, третье. Женская сумка – черная дыра, способная поглотить безвозвратно множество вещей. Свежеиспеченный грабитель рылся в ней с азартом молодого щенка, впервые взятого на охоту, так, что возникшую в дверях хозяйку кабинета заметил не сразу.

Какое-то время она с изумлением наблюдала, как соседский мальчик – всегда вежливый и хорошо воспитанный, в отличии от большинства подростков, потрошит ее сумку. Потом, с диким криком индейца, снявшего скальп со злейшего врага, он выхватил из сумки конверт, варварски разодрал его (напрочь позабыв о прихваченном ноже для бумаг), бросил само письмо на стол и замер с конвертом в руках, заметив, наконец, Лидию Львовну.

«И что, позволь узнать, ты делаешь, голубчик?» – осведомилась она.

Парень смотрел на исподлобья и молчал. Лидия Львовна его не узнавала. Эта агрессия, настороженность, упертость. Откуда они взялись в скромном и даже несколько забитом пареньке? «Видимо из того же источника, откуда берутся странности у других людей,» – ответила она сама себе.

«Ну что же, скажу я. Ты рылся в моей сумке. Кошелек в другом отделении, Коля.»

Грабитель торопливо отрицательно помотал головой. Лидия Львовна удивленно приподняла бровь: «Ты искал не деньги? Что же тогда? Письмо? Зачем оно тебе?»

«Из-за марок. Мне нужны марки,» – открыл, наконец, рот грабитель.

«Марки? Господи, почему же ты просто не попросил? Мне они и не нужны вовсе.»

Коля задумался. В самом деле, почему не попросил? Лидия Львовна тоже.

«Извини, голубчик, оставить это просто так я не могу. Тебе придется пойти со мной,» – решительно заявила женщина.

За прошедшие дни Лидия Львовна основательно изучила вопрос и была, как говорится, «в теме». Теперь она знала, как фамилия участкового и где он помещается, и намеревалась отвести туда пойманного на месте преступления мальчишку. Незачем вызывать наряд в детский сад, пугая малышей и их родителей, и порождая городские сплетни.

Коле мысль о сопротивлении и в голову не пришла. Он сжимал в руке заветный конверт и ни о чем другом не думал.

***

Симпатия, возникшая между ними в день знакомства, законам логики не поддавалась и выглядела в глазах Лидии Львовны даже несколько неприлично, хотя никакого сексуального подтекста не носила.

Мальчик – участковый, несмотря на должность, звание и напускную серьезность, годился ей в сыновья. Выслушав ее рассказ о происшествии, он неожиданно спросил: «Этот конверт, он Вам очень нужен, Лидия Львовна?»

«Нет. Совсем нет. Но дело ведь вовсе не в конверте с марками, а в том, что он залез в мою сумку,» – возразила заведующая детским садом.

«Поверьте мне на слово, Лидия Львовна, дело именно в конверте с марками. И этот юный бандит не успокоится, пока его не получит,» – заверил ее Алексей. – «У него это что-то вроде мании, идеи-фикс. Он уже не первый раз здесь по этому поводу».

Коля Закавыкин, угрюмо насупившись, всем своим видом подтверждал его слова.

«Ничего не понимаю. Ведь Коля – хороший мальчик. И семья у него такая положительная. Уж кого-кого, но его в плохом не заподозришь.»

«Отдайте ему конверт, а?» – неожиданно попросил участковый. – «И не пишите заявление на этого дурня. У него уже второе происшествие за неделю,