Александр Солоник - киллер на экспорт - Валерий Карышев

— Ни о чем не думайте, ни о чем не беспокойтесь, — казалось, пределам проницательности Куратора нет границ. — У нас в Москве будет время много времени. Успеете осмотреться, изучить ситуацию. Может быть, что-то к тому времени и изменится…

Ничего не ответив, Солоник отвернулся к иллюминатору. Он понял одно: человек, который ликвидирует Сибиряка, долго не проживет. Смерть «запасного» Шаповалова тому подтверждение…

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Как все-таки странно устроен человек!

Россия, Москва, аэропорт Шереметьево-2 — международные воздушные ворота столицы с огромной, невидимой невооруженному взгляду инфраструктурой внутренней безопасности. Наверняка и у местных ментов, и у эфэсбэшников, и у пограничников есть соответствующие ориентировки на «опасного рецидивиста А. С. Солоника», объявленного в международный розыск. Тем не менее приятно ступить на родную землю. И пусть тут, в России, у беглеца было куда больше огорчений, чем радости, — теперь об этом не хочется вспоминать…

Так уж, наверное, устроен всякий человек. Все скверное, что когда-то произошло с ним, быстро забывается, стирается, как надписи мелом на классной доске в школе. А хорошее, отпечатавшись в сознании, остается навсегда, навечно…

Саша, задрав голову, стоял неподалеку от стоянки такси. Пальто расстегнуто, длинный шелковый шарф развевался на ветру. Улыбаясь какимто своим мыслям, он смотрел, как над зданием аэровокзала проплывают редкие облака.

Куратор легонько подтолкнул его под локоть.

— Поехали.

К стоянке подкатила серая «Волга». Усевшись на заднее сиденье, Солоник, едва машина тронулась, не отрываясь смотрел в окно, словно боясь пропустить что-то важное.

— Соскучились? — с едва уловимой иронией спросил серенький.

Вопрос этот показался Саше неприятным, и он не стал отвечать.

— А тут о вас помнят… И ждут, — все тем же тоном продолжил его спутник. — Ладно, сейчас отвезем вас на конспиративную квартиру. Три дня — на отдых и адаптацию, а затем займемся делом…

Начало лета 1996 года выдалось в российской столице дождливым. После изнуряющей афинской жары Солоник с удовольствием вдыхал влажный воздух, пахнущий прелой землей и бензином, наслаждался прохладой и спокойствием тихих улочек в центре Москвы, воскрешал в памяти события минувших дней.

Вот тут, в районе Покровских ворот, небольшое уютное кафе, где он иногда проводил вечера с Аленой. Чуть подальше — ночной супермаркет, где на него наехали шадринские, которых он не только поставил на понятия, но и сумел подписать под себя. А за углом салон «Версаче», где когда-то, совсем в другой жизни, он любил одеваться. Ну а если проехать несколько километров, будет ночной клуб «Арлекино», где он совершил первое громкое исполнение…

С самого приезда Куратор не отставал от него ни на шаг. Вот и сегодня, расположившись на скамейке в тенистом скверике, он то и дело бросал на своего подопечного быстрые, пронзительные взгляды, словно стараясь прочесть его мысли.

А Саше хотелось одного — без какой-либо определенной цели сидеть здесь, в центре города, рассматривать прохожих, вспоминать былое…

Листва на деревьях в скверике казалась свежей, будто бы вымытой. В лужах, оставшихся после ночного дождика, отражалось высокое голубое небо. Все вокруг выглядело нарядным, праздничным, даже серые типовой застройки дома.

В такие минуты кажется, что вовсе нет в мире ни зла, ни зависти, ни обмана…

— Сейчас вы увидите объект в движении, — голос серенького прозвучал столь неожиданно, что Солоник непроизвольно вздрогнул. — Видите, там, на углу, темно-зеленый «Опель-Фронтера»?

— Ну, вижу…

Ухоженная иномарка была щегольски обвешана хромированными противотуманными фарами.

— Минут через десять к нему подкатит еще один джип — «Гранд-Чероки». Это уже его автомобиль. Сибиряк выйдет из машины и скорей всего пересядет в «Опель». Следите внимательно, не отвлекайтесь.

Спустя минут десять к «Фронтере» действительно подкатила машина Липчанского. Правая задняя дверца открылась, и из «Чероки» вышел тот, кого Солонику предстояло ликвидировать.

Сибиряк словно сошел с собственной фотографии. В каждом своем движении он демонстрировал уверенность и одновременно вальяжность, своего рода светскость, что ли.

Киллер профессионально оценивал ситуацию. Охрана, по всей вероятности, оставалась в «Чероки». Что касается самого вора, то он вел себя на редкость свободно, а с точки зрения безопасности — неосмотрительно.

— На мой взгляд, его лучше всего ликвидировать где-нибудь на улице, тихо произнес серенький, не глядя на подопечного.

— Автомат?

— Пистолет-пулемет. С глушителем. Автомат — слишком громоздко.

Тем временем Сибиряк, открыв дверку «Фронтеры», сел в машину. Темно-зеленый джип медленно тронулся, а «Чероки» с охраной покатил следом.

Саша продолжал следить за машинами, но в этот самый момент Куратор, быстро взглянув куда-то в сторону, бросил:

— Там ваш друг, шадринский, вы наверняка должны его помнить. Остановился, смотрит… идет к нам. По-моему, он вас узнал. Нас не должны видеть вместе, я сейчас отойду вон туда, к киоску, а вы поговорите с ним немножко. На всякий случай возьмите номер его телефона. Скажите, что не против дальнейших контактов, пообещайте дать о себе знать. Если все-таки спросит, кто я, скажите, старый приятель из Кургана.

Поднявшись, Куратор двинулся в сторону газетного киоска.

Спустя несколько секунд Македонский услышал над ухом знакомый с хрипотцой голос:

— Братан — неужели ты? Вот кого уж никак не ожидал встретить!

Солоник поднял голову — перед ним, дружелюбно улыбаясь, стоял атлет в кожаной куртке — высокий, с квадратными плечами и неестественно бледным лицом.

Этот человек — бригадир шадринской группировки — был отлично знаком Солонику, который с подачи своих хозяев внедрился в эту группировку в качестве штатного киллера. По мнению структуры, стоявшей за этим внедрением, подобное давало ее подопечному отличное прикрытие в криминальном мире Москвы. Александр Македонский довольно удачно вжился в роль двойного агента, используя новое положение к собственной выгоде. Зачастую интересы его хозяев и шадринских полностью совпадали, как это было при ликвидации Бобона-Ваннера. В результате один и тот же заказ оплачивался дважды.

После скандального бегства Македонского из «Матросской тишины» ходили упорные слухи о причастности к его побегу шадринских. Слухи эти наверняка муссировались теми, кто в действительности организовал побег. На самом деле после июля 1995 года Солоник не общался с лидерами шадринской группировки, а сегодняшняя встреча, судя по всему, была тонко и грамотно подстроена Куратором…

Шадринский не в силах был сдержать своего восхищения беглецом, бесстрашно разгуливающим по Москве.

— А я смотрю — ты это или нет?

Саша скосил глаза в сторону киоска — серенький стоял всего в нескольких метрах, шелестел газетой, делая вид, что читает. По этой мелкой детали Солоник окончательно убедился: такие встречи, как эта, не происходят случайно.

— Ты что — неужели в Москве теперь? — не уставал удивляться шадринский. — Да мусора на ушах стоят, ищут тебя! Тут про тебя такие слухи ходят! — И недавний компаньон Македонского принялся взахлеб пересказывать то, что тому наверняка было известно.

— Извини, не могу с тобой тут долго находиться, — киллер поднялся, явно намереваясь уйти. — Оставь мне номер своего мобильного, позвоню…

Тот с готовностью полез за записной книжкой, черканул номер, вырвал листок и сунул его в руку Солоника.

— Не вопрос, звони! А то мы с пацанами уже волноваться начали — где ты, как, почему о себе знать не даешь?!

— Ты меня не видел ни в Москве, ни вообще… Позвоню через месяц, не раньше…

— Не вопрос, — шадринский выглядел слегка ошарашеным — то ли тем, что киллер, которого вовсю разыскивают, свободно разгуливает по Москве, то ли его прохладной интонацией. — Звони… Ты смотри, осторожней… Сам понимаешь!

Но Солоник уже не слушал его. Круто развернувшись, он двинулся к мужчине с газетой в руках, стоявшему у киоска.

План по ликвидации Сибиряка был продуман до малейших подробностей, и, казалось, ничто не сможет помешать его осуществлению.

Липчанский обитал в фешенебельной гостинице «Палас». Человек широкой души, он был любим всем персоналом: от дежурных администраторов до уборщиц. Несколько номеров, оплаченных Сибиряку неизвестной столичной фирмой, были превращены в настоящий офис, где вор принимал коллег и друзей.

Сибиряк периодически выезжал из «Паласа», и, по мнению Куратора, ликвидировать Липчанского удобней всего у подъезда отеля.

Солоник получил в распоряжение новые, безукоризненно исполненные документы на имя российского гражданина Сергея Потапова, темно-синюю «восьмерку» с форсированным двигателем и оружие для ликвидации — девятимиллиметровый пистолет-пулемет «Хеклер и Кох» с оптическим прицелом. «Гранд-Чероки» Сергея Сибиряка не был бронированным, а тридцать патронов из магазина мощного пистолета-пулемета и снайперские навыки киллера не должны были, по мнению Куратора, оставить жертве хоть какие-то шансы на спасение.