Дроны над Курской дугой - Алексей Андров

продвижения нет. Немцы перегруппировались и оказывают жесточайшее сопротивление, — докладывал штабной офицер.

Генерал Малиновский нахмурился:

— Нужно срочно ввести танки, иначе нас скинут обратно в реку.

— Танки готовы, товарищ генерал, — отозвался Громов, — но без чёткой разведки их бросать в бой нельзя. Я отправлю ещё несколько «Комаров». Нужно точно знать, где немцы держат основные силы.

Малиновский кивнул, понимая, что в этой операции информация с беспилотников может быть ключом к успеху. Громов дал сигнал операторам, и новые аппараты поднялись в воздух, снова отправляясь в опасный полёт над берегами Северского Донца.

* * *

Часть III: «Ответный ход немцев»

Немецкий командный пункт в районе Изюма, позиции 24-го танкового корпуса вермахта.

Небо над Изюмом сгустилось до глубокого серого цвета, словно поглощая дневной свет и погружая местность в сумеречный мрак. В блиндаже командного пункта царила напряжённая атмосфера. Генерал-полковник Эберхард фон Макензен, угрюмо изучавший оперативную карту, наконец поднял голову и строго обратился к своим офицерам:

— Господа, мы теряем инициативу. Советские части переправились через Донец и закрепились на правом берегу. Если мы не остановим их сейчас, завтра они будут здесь, в Изюме.

Офицеры молчаливо переглянулись. Наконец заговорил начальник штаба, полковник Ганс Келер:

— Господин генерал-полковник, 17-я танковая дивизия уже начала движение. Дивизия СС «Викинг» тоже выдвинется через два часа.

Макензен кивнул:

— Отлично. Перебросьте их немедленно и обеспечьте плотное прикрытие от советских беспилотников. Больше никаких сюрпризов с воздуха!

— Господин генерал-полковник, разрешите представить вам подполковника Вернера Фогеля, — полковник Келер жестом подозвал стоявшего в стороне офицера. — Он назначен вместо полковника Рота и готов представить новый план борьбы с беспилотниками русских.

Фогель уверенно шагнул вперёд и коротко отдал честь:

— Подполковник Фогель к вашим услугам, господин генерал-полковник. У меня есть опыт борьбы с русскими дронами под Курском, и я подготовил несколько новшеств, которые помогут нам.

— Докладывайте, Фогель, и побыстрее! — нетерпеливо бросил Макензен.

— Русские сейчас чувствуют себя уверенно в воздухе, — начал Фогель. — Их аппараты небольшие, маневренные, трудноразличимые и весьма эффективные. Противостоять им на большой высоте практически невозможно. Но у нас есть шанс сбивать их на подлёте к нашим позициям, прямо над передовой.

— И как вы собираетесь это сделать? — скептически спросил генерал-полковник.

— Мы используем специально оборудованные машины с мощными прожекторами и установками радиоэлектронной борьбы, — уверенно продолжил Фогель. — В дополнение к этому, я предлагаю использовать аэростаты с подвешенными металлическими сетями. Это позволит создать труднопроходимый барьер для беспилотников, которые идут на низкой высоте.

Макензен задумчиво помолчал, затем резко кивнул:

— Отлично, Фогель. Приступайте немедленно. Нам необходимо, чтобы ваши методы начали приносить результаты уже сегодня ночью.

— Будет сделано, господин генерал-полковник, — решительно ответил Фогель и, резко повернувшись, вышел из блиндажа.

Через несколько часов на передовой началась оживлённая работа. Солдаты быстро устанавливали установки РЭБ и растягивали тросы для аэростатов. В воздух один за другим поднимались огромные шары с металлическими сетками, похожие на гигантские ловушки для птиц.

Наступила ночь. Первые советские беспилотники появились около полуночи. Они медленно и уверенно приближались к немецким позициям, не подозревая об опасности.

Внезапно ночную тишину прорезали яркие лучи прожекторов, ослепляющие дроны. Одновременно станции РЭБ начали заглушать радиосигналы. Несколько беспилотников ударились о металлическую сетку аэростатов и начали беспомощно падать на землю.

На командном пункте Фогель напряжённо следил за действиями своих солдат. Когда он увидел, как очередной советский аппарат беспомощно вращается в воздухе, теряя управление, на его лице появилась удовлетворённая улыбка.

— Отличная работа, господа, — произнёс он, обращаясь к подчинённым. — Новый сюрприз для русских.

Но в глубине души он прекрасно понимал, что советские инженеры скоро найдут ответ на эти новые меры. Однако сейчас важно было выиграть время и остановить советские части у Северского Донца. Фогель ещё раз взглянул на ночное небо, усеянное прожекторами и аэростатами, и тихо произнёс самому себе:

— Пусть попробуют пройти здесь. Мы встретим их во всеоружии.

* * *

Часть IV: «Кровавый тупик»

Плацдарм на западном берегу Северского Донца, 18–24 июля.

С рассветом 18 июля на западном берегу Северского Донца разгорелось жестокое противостояние. Генерал Малиновский решил ввести в бой последние свежие резервы — 23-й танковый корпус и 1-й гвардейский механизированный корпус, надеясь прорвать немецкую оборону и выйти на оперативный простор. Танки Т-34 и КВ рвались вперёд, утюжа землю, вспаханную артиллерией. Однако немцы, предвидя этот ход, заранее подтянули мощные подкрепления.

Вскоре поле боя превратилось в огненный ад. Немецкие резервы из 17-й танковой дивизии и дивизии СС «Викинг» бросились навстречу советским танкистам. Столкновение стало ожесточённой дуэлью брони и стали.

— Подтяни вторую роту! — отчаянно кричал в рацию генерал танковых войск Алексей Попов, командир 23-го танкового корпуса. — Нас прижали! Мы под огнём! Повторяю, под огнём!

Грохот снарядов, лязг траков, дым и пламя танков, превращавшихся в горящие факелы. Каждое продвижение советских войск встречало яростное сопротивление немцев, которые с фанатичной решимостью шли в контратаки.

Громов наблюдал за происходящим с передового командного пункта. Он понимал, что потери среди его беспилотников стали катастрофическими. Противник, под командованием подполковника Фогеля, нашёл новые эффективные меры борьбы с дронами, существенно ограничив их эффективность.

— Товарищ генерал, — обратился Громов к Малиновскому, — мы больше не можем использовать прежние маршруты. Немцы разгадали нашу тактику. Давайте действовать непредсказуемо.

Малиновский взглянул на Громова:

— Предлагайте, Алексей Андреевич. Сейчас не время церемониться.

— Нужно запускать дроны группами с разных направлений и одновременно использовать их как ложные цели, — быстро пояснил Громов. — Это запутает немецкие мобильные группы РЭБ и позволит прорваться хотя бы нескольким аппаратам для разведки и корректировки огня.

— Хорошо, делайте, — коротко ответил Малиновский. — Вам виднее, как лучше использовать беспилотные аппараты.

Вскоре советские беспилотники вновь поднялись в небо. Теперь они действовали иначе: одни аппараты намеренно провоцировали немецкие средства ПВО и РЭБ, в то время как другие использовали эту суету для проникновения в глубь вражеских позиций. Тактика дала эффект: хотя дроны по-прежнему несли потери, информация, добытая выжившими аппаратами, позволила артиллерии наносить точные удары по ключевым узлам немецкой обороны.

Несмотря на все усилия, глубокого прорыва не получалось. Каждая попытка продвинуться вперёд стоила огромных потерь. К концу недели плацдарм увеличился лишь незначительно, фронт стабилизировался в кровавом тупике.

— Мы не смогли прорваться, — хмуро сообщил Малиновский по телефону командованию. — Но немцы увязли здесь, и резервы у них связаны.

— Это тоже победа, товарищ генерал, — успокаивающе произнёс Василевский. — Каждый немецкий танк, который не дошёл до Курска, уже существенная удача.

Малиновский устало кивнул, опуская трубку. Громов, стоявший рядом, тихо добавил:

— Мы выполнили главную задачу. Враг не сможет легко перебрасывать свои силы. Но нужно искать новые пути и решения.

*