Волчьи тропы - Андрей Фролов

Они замолчали. Первый — потому что не любил много говорить, второй — потому что был полностью поглощен воцарившимся вокруг него новым миром. Каким теперь будет пришедший день для кузнеца, когда солнце снова вернется на небосклон? Машины глотали дорогу, нисколько не заинтересованные творящейся вокруг красотой. А приблизительно через час, когда лысый лес сменился холмистыми, еще белыми после уходящей зимы полями, водители вовсе отключили фары.

Здесь джипы пошли значительно быстрее, хотя от этого увеличилась и тряска. Ивальд, буквально летавший по скользкому полу между ног северян, будто вросших в свои лавки, тихо, но отчаянно ругался, пытаясь занять надежную и стабильную позицию, а усмехавшиеся над кузнецом воины понимающе переглядывались между собой над его головой. Атли и Орм завели неторопливый, иногда прерывающийся на целых несколько минут разговор ни о чем, а маленький Эйвинд, словно тренированная птичка вцепившийся в темную трубу автомобильного скелета, безмятежно вглядывался в темноту.

Почти час понадобился Ивальду, чтобы укрепить винтовку и плотно залечь самому, приготовившись к коротанию времени. Поглядывая наверх, где над каркасом начали то и дело появляться ветки деревьев, он вдруг понял, что механические звери опять вошли в лес. Скорость снова упала, а разговор викингов постепенно затих. Уже приготовившегося было полежать с закрытыми глазами, хотя бы в подобии дремы, кузнеца неожиданно толкнули в бок, а через секунду машина остановилась вовсе. Проклиная все и вся за остановку в самый неподходящий момент, дверг очень неохотно покинул убежище, присоединяясь к разминающим ноги северянам.

Эйвинд, Олаф и Харальд, выполняя приказ ярла, подхватив оружие, мгновенно и бесшумно исчезли в лесу, прочесывая окрестности дороги. Кузнец же, сделав по морозной земле буквально несколько шагов, понял, что машины стоят на перекрестке. Прошелся, разминая руки и ноги и прислушиваясь к хрусту старого снега под рифлеными подошвами. Это понятно — если ожидаешь неожиданного боя, то каждые полчаса надо себя готовить, а то вдруг нога подведет… Прерывая размышления, в плечо толкнула рука Орма. Он надвинулся вплотную, приподнимая свою снайперку к глазам дверга, и вопросительно наклонил голову. На этот раз Ивальд понял без слов, подскочил к джипу и, немного попутавшись в ремнях, коими и крепил винтовку к днищу, достал оружие.

— Даже отлить… — тихо подвел итог Орм, и кузнец послушно кивнул.

Моторы заглушили, вслушиваясь в ночь, по кругу загуляла черная пластмассовая бутыль. Без горючки тут и за половину ночи окочуришься. Ивальд дождался своей очереди, глотнул, принимая от ирландца прессованный хлеб, и закусил. Ночной мир вокруг показался еще более волнующим и красивым. Курящие, а это были почти все, задымили сигаретками.

Потом Атли и Арнольв достали карты, сверяясь с направлением, Орм и Олаф отошли, мелодично и синхронно зажурчав, а остальные просто слушали лес, молча прогуливаясь вокруг техники и дымя табачком. Через пару минут, по отмашке ярла, уже грузились. Завелись моторы, и машины, одна за другой повернув направо, на северо-восток, поползли в глубь леса, едва освещая себе избитую дорогу тусклыми фарами.

Ивальд, наконец, понявший динамику передвижения своей дикой багги, на этот раз проявил успехи, почти не взлетая больше со своего места, и снова залезть под лавку уже не норовил. Высоко-высоко, застенчиво поглядывая на Мидгард из-за темных густых облаков, показалась луна. Лес сменился рощицами, перемешанными с открытыми круглыми полянками, а чуть позже изменилась и сама дорога.

Более накатанная, без особых там ям или колдобин, она позволила машинам северян набрать чуть большую скорость. Люди поглубже натянули шапки — разноцветные четырехклинки с меховыми опушками, что только у ярла от остальных отличалась — стандартная армейская вязанка, закатанная на самую его бритую макушку. «Интересный стиль, ему не соответствующий, — подумал кузнец, — выбирает себе этот человек в жизни…»

Пейзажи вдоль дороги тоже поменялись. Теперь это был не просто лес, практически не тронутый ни людьми, ни войной; теперь это была территория человека, как этого века, так и пары прошедших. Вот они проехали мимо остова сожженной машины, затем корявые останки давным-давно сгоревших изб на опушке слева. У дороги, куда Ивальд и ирландец ходили по нужде (не забыв винтовки!), белел в темноте техногенный мусор, занесенный сюда ветром времени: пластиковая посуда, тряпки и не-догнившие бумаги. Холодало, постепенно усиливался ветер.

Из рук в руки передавая флягу по салону, выпили еще, обсуждая, что то же самое сейчас наверняка делает и их авангард, да посочувствовали непьющему Бьёрну. Со смехом посетовали, что багги, к сожалению, не имеет ни крыши, ни толковой печки.

Потом под колесами застучал гравий и Атли немедленно полез в карты. Что-то сверял, поминутно оглядываясь, но в конце концов разглядел. Отлично прорисованная на фоне ночного неба, на высоком холме в километре на юг от дороги виднелась огромная вертикальная цистерна. Машины еще с полчаса катили по гравию, отбивающему под днищем свою барабанную дробь, после чего ярл снова заглянул в карту, достал кирпич массивного старинного фонаря и трижды просигналил им в заднее стекло идущего впереди джипа.

Тот притормозил, едва не подставив багги свой зад для удара. Из открытой двери высунулся Харальд, и Атли несколько раз резко махнул ему рукой налево, не забыв сдобрить приказ тихими ругательствами по поводу водительских умений викинга.

На следующем повороте, какого двергу ни в жизнь по незнанию было бы не рассмотреть, машины повернули строго на север, обратно на проселочную дорогу, приближаясь к темному и плотному массиву выжившей после войны тайги. Глубоко в чаще завыл зверь, ему ответил еще один и еще. Луна, испугавшись, затаилась за тучами.

Еще через три четверти часа, уже изрядно вкатившись под тяжелое одеяло страшного и древнего леса по указанной Атли дороге, короткая колонна автомобилей остановилась. Тайга окружала, укутывая лучше пухового платка, грела и не давала прорваться внутрь холодному мартовскому ветру. В то же время она пыталась взять за это собственную немалую плату — пугала, глушила любые звуки, давила и вышибала из людей способности к трезвому мышлению. Огромные сосны ростом в пару десятков двергов смыкались над головами, не предвещая ничего хорошего. Насмехались, даже в лютую зиму потрясая богатством одежды на ветвях, и не сулили непрошеным гостям добра, ужасающе впечатляя собственным величием и огромным числом.

Продолжая испытывать звериное зрение, подаренное кузнецу «Фенриром», тот с трудно подавляемым страхом всматривался в заросшие мхом и заплетенные тонкими ветвями проходы между исполинами. Пытался отыскать просвет или тропу среди валежников, буреломов, павших гигантов, раскинувших в агонии ветвистые руки, но все его попытки оказывались тщетны. Мир этот для чужака грозил смертью.

Поставив машины вплотную, Атли собрал весь немногочисленный хирд у края дороги, троих выставив лицами к лесу. Как понимал каждый, а через секунду подтвердил и сам ярл, дальше им придется идти пешком.

— Мы сейчас, если это кому-нибудь интересно, — Атли поднял в руке пластиковый листок, влажно поблескивающий в темноте, — вот в этой точке. Тулинское — ближайшая деревня к определенному в задаче региону, но пройти туда можно лишь на своих двоих. Вот Новокруглово, а это колхоз «Крепкий», второй спаленный троллями пункт, из которого и прибежал выживший пацан. Бывшие болота, прямой дороги нет, а на объезд мы не располагаем временем. Сейчас мы оставим машины здесь, замаскируем их и двинемся на северо-восток, чтобы приблизительно в семь, может, восемь утра быть на точке. При благоприятном стечении обстоятельств мы эвакуируем поселение, при неблагоприятном — идем по следу. В любом случае после Тулинского наш путь лежит вот в этом направлении. Торкель даст вам более подробный брифинг уже на выходных позициях. — Ярл, выдавший сложную речь буквально на едином дыхании, ни разу, к удивлению северян, не сбившись, шумно перевел дух. Орм и Харальд молча повернулись и принялись разгружать машины.

Через полвздоха они уже работали, оставив двоих в патруле, ножами и топориками срезая широкие колючие лапы и заботливо укрывая ими отогнанные к самой обочине джипы. Минута за минутой, теряя привычный облик, те начали превращаться в темно-зеленые холмы. Трудились молча, в ненапряженной тишине, изредка обмениваясь короткими фразами и лишь однажды рассмеявшись, все-таки не выдержав без привычной раумсдальской шутки — резкой и обидной, когда зазевавшегося на нижней ветке огромной сосны Арнольва стряхнули в мокрую кучу бурелома. Попытки гиганта догнать обидчиков и переломать им кости пресек ярл, яростно, хоть и тихо откостеривший шутников. Молча продираясь сквозь колючие ветки лапника, тянущиеся к его лицу и шее, Ивальд старательно работал рядом с Ормом, изо всех сил стараясь не отставать от темпа северянина, и не без сожаления наблюдал, как покрывается пятнами смолы его чистая до этого времени рубаха. Заброшенная за спину винтовка беспощадно колотила по хребту, цепляясь за любой сучок и норовя соскользнуть на бедро.