Полдень Грифона - Кейн Адель

– Говори, – потребовал он, тряхнув мужчину.

От страха тот выронил платочек с птицами и молитвенно сложил ладони.

– Они приходят из-под земли каждую ночь и атакуют лагерь Лорана. Все, что он начинал возводить, рухнуло. Гоблины ползут отовсюду, но прочие деревни их не интересуют.

– Пещерные гоблины… – Вздох Новы показался почти восхищенным, но Самаэль успел запомнить, как звучит ее страх.

Ведьма воды была в ужасе.

– Да, они! А еще недавно объявились огры и бесовские псы… – закивал ей торговец. – Смилуйтесь! – взмолился он, стоило ему добиться внимания Новы.

Она легко сломалась от его мольбы и снова повисла на руке Самаэля.

– Сэм, тебе все сказали, отпусти его!

– Нет, еще не все, – ухмыльнулся он и снова дернул мужичка, заставляя того посмотреть ему в глаза. – Что стало с советом Наследников? Кто из соседних королевств поддерживает моего брата? Что известно о духовном наставнике короля, Морготе?

– Почем мне знать, я ведь никто… – затараторил торговец.

– Да вы лавочники-передвижники из Грифо знаете все, не надо мне врать.

– Я…

Опустив глаза, Самаэль заметил за пазухой мужчины крошечные ножны с кинжалом с волнистыми краями. Вот тебе и безобидный лавочник с узорчатыми платками! Удерживая торговца за шкирку одной рукой, второй Сэм выхватил из складок его одежды лезвие и приставил к горлу несчастного.

– Давай начнем торговаться, если ты только такой язык понимаешь, – вкрадчиво проговорил он, надавливая на лезвие. – Ты мне все расскажешь, или я просто перережу тебе глотку. Выбирай.

Недолго думая и больше не дергаясь, мужчина захрипел, и информация полилась из него, как вино из бочки в день ярмарки: обильно и хлестко. Он рассказал все об атаках и казнях, о домыслах, кто вошел в новый совет, о поимке Моргота. В какой-то момент Сэм понял, что торговец начал додумывать известные ему сплетни и выдавать их за явь.

– Ладно.

Самаэль перестал настаивать не столько из-за убедительности в голосе мужичка, сколько от глухого плача ведьмы воды. Не хватало еще, чтобы на эти звуки сбежались сердобольные.

Замолчав на какое-то время, Самаэль прокрутил в голове все, что наговорил ему торговец, и выдавил ругательство сквозь плотно сжатые зубы. Если людям Лорана удалось перехватить Моргота, вряд ли он надолго останется жив. И новый совет уже сформирован. Искать старые подвязки на Малом Гринфордте нет смысла, они уже все как пить дать продались Лорану. Беда вечно делимого королевства в том, что народ этого королевства так же легко, как ветер, может переметнуться со стороны на сторону, стоит поменяться власти.

Выходит, надежды найти Моргота были напрасными, теперь на поддержку со стороны не стоило рассчитывать, Сэм остался предоставлен самому себе. Мысленно он подвел итог и не почувствовал радости: Ниорин была его единственным союзником; твари из старых книжек действительно пробудились, но их интересовал исключительно лагерь Лорана; бывший ковен ведьмы огня не принял сторону нового короля, оставшись на Клыке. И последний, но немаловажный момент – торговля пошла в гору, а это значит, что скоро будет достаточно и пищи, и одежды, и оружия, чтобы можно было обеспечить сопротивление Ниорин.

Продолжая молчать, Самаэль перехватил поудобнее кинжал и легким движением прошелся им поперек горла торговца. Под давлением из глубокого пореза хлынула кровь, тело мужчины содрогнулось в предсмертной конвульсии и быстро обмякло. Прежде чем Нова смогла закричать, Самаэль успел зажать ей рот ладонью.

– Прекрати истерику, – приказал он, отрезвляюще тряхнув ее за плечи.

Медленно Самаэль убрал руку от ее лица и наклонился за расшитым платочком.

– Зачем было его убивать… – голос ведьмы дрожал так, как никогда прежде. – Он бы не сделал ничего плохого! – не сводя глаз с убитого, прошептала она.

– Ты сама слышала, как он разговорился, стоило прижать нож к его горлу, – отрезал Сэм. – С такой же легкостью он мог продать меня людям Лорана.

Отряхнув от пыли и крови узорчатый платочек с птичками, Самаэль молча вложил его в руки Новы.

– Пойдем, – позвал он, поворачиваясь к ней спиной. – И не наступай в кровь, не хватало еще оставить следы на снегу.

Не дожидаясь ведьму, он вышел из безлюдного переулка и удалился в противоположную от него сторону. Скоро тело торговца кто-нибудь да заметит, и лучше к этому времени держаться подальше от злополучного места.

Пошел снег, усиливаясь с каждым мгновением. Встречающиеся на пути люди обсуждали одну и ту же тему – приход ранней зимы и приближение самой долгой ночи в году. Самаэль и сам поражался таким переменам: раньше в это время снега не было, а теперь он щедро сыпался с неба, не зная конца. Должно быть, отголоски магии Одханы? Сэм поежился. От снега была только одна польза – при таких осадках в поле и в пределах деревни скоро не останется ни одного следа, и никого не заинтересуют отпечатки подошв, ведущих в направлении Когтистого леса.

Скоро Самаэль снова услышал характерную поступь Новы у себя за спиной и не оборачиваясь спросил:

– Зачем тебя за мной послала Ниорин?

– Чтобы я проследила, как бы ты не наделал глупостей…

Шумный гомон и сутолоку на улице разрезал оглушительный вопль, полившийся со стороны переулка, где оставалось тело торговца. Никак не отреагировав на нарастающую волну криков и хлынувшую туда толпу, Сэм усмехнулся ответу Новы.

– У тебя плохо получилось.

– Я заметила… – прошептала ведьма.

– Знаешь, в этом есть и плюс.

– Какой?

Самаэль остановился и повернулся к ней.

– Больше Ниорин не даст тебе подобных заданий.

Нова поджала губы и ничего не ответила.

Ночь они переждали в заброшенном сарае на самой окраине деревушки. Спасибо духам-защитникам, что людям хватило ума оставаться по домам в ночную непогоду, поэтому, перестав реагировать на посторонние шумы за стенами, Сэм смог успокоиться, ведь каждый раз в гости к ним наведывался исключительно воющий ветер, загоняющий в чахлый сарай холод и снег.

Всю бессонную ночь Нова молчала и не заговорила даже после рассвета. Когда они покинули старый сарай и отправились в сторону леса, ведьма также не проронила ни слова, прижимая к себе платочек, расшитый птицами.

Как Сэм и предполагал, снег скрыл все их следы и в лес они успели вернуться незамеченными в срок – до следующей ночи, как велела Ниорин. Нова сразу оставила его одного и ушла в сторону своего ночлега.

В крошечном лагере Посвященную было нетрудно найти, поэтому Самаэль не стал откладывать разговор до утра и сразу передал все Ниорин, надеясь, что она точно найдет знаниям применение. Да и ему было проще доверить решение его проблемы кому-то другому, потому что у самого Сэма пропало всякое желание о чем-либо размышлять после рассказов торговца, особенно теперь, когда за его спиной сомкнулись стены из кривых деревьев.

Не перебивая, Ниорин выслушала его и надолго задумалась, а после, ничего не сказав, вдруг ушла. Всплеснув руками, Самаэль готов был зарычать.

– Чего это ты гримасничаешь? – прокряхтел поблизости сварливый голос, заставивший Сэма поежиться.

Обернувшись, он опустил глаза на Удулу, которая, казалось, стала еще меньше. Совсем ссохлась и сгорбилась, все сильнее напоминая больную птицу. В ее вечно горящем взгляде не осталось ничего, что раньше вгоняло Самаэля в страх. Очевидно, старая ведьма догадалась о его мыслях по его глазам, потому что, несвойственно себе прежней, только сложила руки и покачала головой.

– Эта зима станет для меня последней. – Ее голос походил на треск сухой земли.

Самаэль не ответил, да и нечего было ему сказать. Расстраиваться из-за смерти Удулы он уж точно не станет, но и радость была бы неуместна.

– Остерегайся, – вдруг прокряхтела Удула. – Ты отмечен стриксами, и даже мне, даже магам разума не дано знать, через что тебе предстоит пройти…

Это была первая серьезная, не издевательская и не чудаческая речь от Удулы, которую Сэму доводилось услышать. От смысла сказанных слов у него неприятно засосало под ложечкой – старая ведьма вогнала его в такой ужас, какой он не испытывал даже в тот день, когда впервые увидел ее в подземелье отца. Что значили эти слова?