Зодчий. Книга IV - Юрий Александрович Погуляй

— Ваше сиятельство, если рядом корректировщик… — сказал один из его людей.

— Всё, Тёма, — скривился Столыпин, отыскал меня взглядом, а затем тяжело направился ко мне. Я распрямился, морщась от боли в рёбрах, и осторожно огляделся:

— Черномор, с земли нападения ждём или нет? Такая атака может быть комбинированной.

— Всё чисто, Хозяин. Ничего подозрительного. Кроме…

Искусственный интеллект стал бирюзовым и демонстративно уставился на идущего к нам князя.

— Что не так с князем? — насторожился я.

— С князем всё так, не извольте беспокоиться, — пропыхтел Столыпин. — Михаил Иванович, я хотел сказать, что это был доблестный поступок с вашей стороны. Клянусь, что не забуду вашего самопожертвования.

Хм… Я вслух про князя сказал, что ли? Или так совпало?

— Это был мой долг, ваше сиятельство, обеспечить вашу безопасность на моих землях, — тихо сказал я. — Простите, что не справился.

— Я цел, этого достаточно. Так, теперь ты, — он повернул голову к Черномору. Рожица моего помощника стала ядовитая жёлтая. Князь видит его? Толстяк изменился лицом, перстень на его руке загорелся фиолетовым, а по мордочке Черномора пошла рябь. Наконец, он остановился на ослепительно белом цвете.

— Координаты переданы, проверены, сетка обработана. Выстрел был произведён с позиций временного лагеря Третьего Артиллерийского полка, находящегося под командованием полковника Баранова, — сухо отчитался Черномор, повиснув напротив хакнувшего его техноманта. — Все способы связи загружены по выданному вами адресу. Вынужден сообщить, что активирован протокол очищения из-за риска утраты конфиденциальных данных. Полная ликвидация накопленных данных произойдёт через пять секунд, четыре секунды, три…

— Стоп! — поспешно воскликнул я. Тут же усилилась боль в груди, но сейчас не это самое страшное.

— Ликвидация отменена по запросу Хозяина, — с облегчением заявил помощник.

Столыпин улыбнулся ИскИну как добрый дядюшка:

— Простите за грубое вторжение в вашего помощника. Не было времени объяснять. Вы настроили ликвидацию данных? — князь хитро прищурился, но совершенно беззлобно. — Поступок разумный, но разве вам есть что скрывать, Михаил Иванович?

Я помотал головой. Техномант видел Черномора и слышал мои команды. Это очень неожиданно, но с другой стороны этот человек может копаться во внутренностях Конструкта. Чему тут вообще удивляться?

— Я даже не слышал о таких возможностях техномантии… — с уважением произнёс я. — Это невероятно. Как я могу этому научиться?

— Вам это не надо, Михаил Иванович, — отмахнулся толстяк. — Вы же не собираетесь претендовать на моё место в Инженерном Триумвирате? Как видите, работа непредсказуемая и нервная.

— И всё же…

— Если серьёзно, Михаил Иванович, у вас всё ещё впереди. Может быть, когда-нибудь, эта тайна будет открыта и вам. Сейчас не забивайте себе голову.

— Ваше сиятельство, нам нужно уезжать, — рядом нарисовался широкоплечий блондин с абсолютно непримечательным лицом. Видимо, начальник охраны. — Вероятность повторного нападения чрезвычайно…

— Уже всё хорошо. Вот, — князь протянул ему телефон. — Звони, пусть этот полковник Баранов из-под земли достанет исполнителей. Я хочу знать, кто осмелился на такое. Также свяжись с кем надо и пусть самого Баранова тоже проверят. Если надо пусть весь Третий Артиллеристский забирают.

— К… какой Баранов? — на миг нахмурился блондин, не понимая, чего от него хотят, но только на миг. — Простите, слушаюсь, ваше сиятельство.

Он с поклоном забрал телефон и ретировался.

— Лично кожу с них срежу, если найду, — пообещал толстяк с улыбкой, однако что-то мне подсказывало: это уже не шутка.

— Думаете, били по вам? — спросил я, снова поморщившись от боли.

— Работала армейская артиллерия, зачарованными снарядами. Не по вам же, Михаил Иванович. Вы ещё слишком молоды, чтобы привлекать столько внимания.

Я вежливо улыбнулся, а вот Снегов хмыкнул.

— Я сказал что-то смешное? — будто только что заметил его князь.

— Простите, ваше сиятельство, нервное, — отчеканил мой телохранитель, глядя куда-то выше головы Столыпина. — Горячка боя.

— Осташков! — вдруг обернулся Столыпин. — Мухой сюда.

Рядом с нами оказался черноусый прилизанный человек лет пятидесяти.

— Я здесь, ваше сиятельство!

— Просканируй парня, — кивнул на меня князь.

— Ваше сиятельство, нет нужды, — попытался отказаться я.

— Никто не смеет возражать его сиятельству, — мягко пожурил меня Осташков. Биомант прикоснулся ко мне, нахмурился. Я почувствовал, как магия струится по телу. Боль сразу утихла.

— Жидкости в лёгких нет. Три трещины на рёбрах. Кариес на семёрке снизу, — отчитался лекарь Столыпина. — Минутку.

Меня, как холодной водой облило, каждая нервная клетка встрепенулась.

— Глубокий вдох, — сказал чуть потускневший лицом биомант. Я подчинился, ох, как же хорошо, когда ничего не болит! Осташков довольно улыбнулся.

— Готово, ваше сиятельство.

— Благодарю, — кивнул я лекарю.

Столыпин уехал минут через десять, очень тепло попрощавшись. Я проводил колонну автомобилей задумчивым взглядом. Князь, несомненно, архонт техномантии, но и у меня были козыри. Люди архонта очень наследили звонками и переписками. Ну и кое-что я сам запросил у Черномора.

— Прогуляемся, Станислав Сергеевич? — сказал я витязю задумчиво. Третий Артиллерийский полк поднялся по тревоге после первого выстрела, однако когда бойцы прибыли на место — гаубица уже молчала. Дежурный расчёт растворился в воздухе, словно его и не было. Детекторы Скверны никаких колебаний не засекли. Всё это я узнал из телефонов и информационных планшетов людей Столыпина.

Загадка…

Я остановился у первого дома на улице, выводящей на площадь. Подошёл к двери. Здание старое, почерневшее от солнца. Под глазком выцветший венок, слева от входа небольшая клумба с подсохшим деревцем. Выжженный аспект земли ныл, и потому я, стиснув зубы, ударил потоком воздуха. С треском и грохотом дверь влетела в дом, развалившись по дороге, а я бросился наверх.

Нужный мне человек не нашёл ничего лучшего и попытался спрятаться под кроватью. Я застыл рядом с ней и кивнул ошеломлённому витязю:

— Прошу.

Тот вопросов не задавал, легко перевернул мебель. Мужчина закрыл лицо руками, защищаясь:

— Что вам надо? Что вам надо⁈ Ваше благородие, что вы делаете? Не надо!

Я сделал просящий жест, и витязь легко поднял жителя Приборово с пола. Поставил передо мной и нахмурился, всё ещё ничего не понимая.

— Ваше благородие… Я…

Я прижал палец к своим губам, призывая заткнуться, после чего безошибочно вытащил телефон из кармана хозяина дома. Несколько долгих секунд скользил по линиям, пытаясь отследить адресата, которому этот человек отправил сообщение в момент,