Золотой дождь - Джон Гришэм

И она не нашлась что ответить.

Глава 14

Три дня без перерыва идет дождь, решительно отменяя мои обязанности подручного садовника. Во вторник в сумерках я прячусь в своем мезонине и готовлюсь к предстоящим экзаменам, когда вдруг раздается телефонный звонок.

Это Дот Блейк, и я понимаю: что-то неладно. Иначе она бы не позвонила.

— Только сейчас говорила по телефону с мистером Барри Ланкастером, — сообщает она. — Он сказал, что он мой адвокат.

— Это верно. Он очень большая шишка в моей фирме и ведет со мной ваше дело. — Полагаю, Барри потребовалось проверить какие-то детали.

— Но он не так говорит. Он позвонил узнать, не можем ли мы с Донни Реем приехать завтра к нему в офис, чтобы подписать ещё какие-то бумаги. Я спросила про вас. А он ответил, что вы у них не работаете. Я хочу знать, в чем дело?

И я тоже хочу это знать. Секунду я что-то мычу, потом говорю, что это недоразумение, но желудок у меня словно стягивается в тугой узел.

— Дот, это большая фирма. А я новый служащий, понимаете? Он попросту забыл обо мне.

— Нет. Он о вас помнит. Он сказал, что вы работали у них, но больше не работаете. Знаете, это все здорово непонятно, правда?

Согласен. Я падаю на стул и стараюсь привести мысли в порядок. Уже почти девять вечера.

— Послушайте, Дот, успокойтесь. Я сейчас же перезвоню мистеру Ланкастеру и узнаю, что он имеет в виду. И через минуту снова свяжусь с вами.

— Я желаю знать, в чем дело. Вы уже подали в суд на этих подонков?

— Я вам перезвоню ровно через минуту, о'кей? Пока. — Я вешаю трубку, затем быстро набираю номер лейковской фирмы. У меня противное ощущение, что такое со мной уже было.

Телефонистка соединяет меня с Барри Эксом. Я решаю быть любезным, подыграть ему, если потребуется, и говорю самым сердечным тоном:

— Барри, это я, Руди. Вы смотрели мое заключение?

— Да, здорово сделано. Послушайте, Руди, у меня возникли небольшие осложнения относительно вашей должности.

Горло у меня перехватывает от волнения. Сердце замирает. Легкие почти перестают дышать.

— О… да? — выдавливаю я из себя.

— Да. Дело паршивое. Я виделся с Джонатаном Лейком сегодня к вечеру, и он не горит желанием одобрить мой выбор и принять вас.

— Почему же?

— Ему не нравится сама мысль, что адвокат находится на положении помощника. И теперь, когда я все обдумал, мне это тоже в конечном счете не улыбается. Понимаете, мистер Лейк думает, и я с ним согласен, что для дипломированного адвоката будет естественно в его положении попытаться силком, использовав любую лазейку, пролезть в ряды полноправных служащих. Но мы не одобряем такого образа действий. Так поступать нехорошо.

Я зажмуриваюсь, мне хочется плакать.

— Не понимаю вас, — отвечаю я.

— Сожалею. Я старался изо всех сил, но он просто неумолим. Он правит фирмой железной рукой, и у него собственный метод. Говоря честно, он едва мне задницу не отъел за одну только мысль принять вас на работу.

— Я хочу поговорить с самим Джонатаном Лейком, — говорю я, как могу твердо.

— Ничего не получится. Он слишком занятой человек, а кроме того, он не хочет, и все тут. Он не собирается менять решение.

— Вы сукин сын.

— Послушайте, Руди, мы…

— Сукин сын! — кричу я в трубку и чувствую себя от этого лучше.

— Полегче, Руди.

— Лейк сейчас в офисе? — требую я ответа.

— Возможно. Но он не хочет…

— Приеду через пять минут! — снова ору я и шмякаю трубку на аппарат.

Через десять минут, взвизгнув тормозами, я резко останавливаюсь на площадке для парковки перед бывшим складом. Там стоят ещё три машины, в здании горит свет. Барри не ждет меня у двери.

Я колочу в неё кулаками, но никто не открывает. Я знаю, что им слышно, как я стучу, но они слишком трусливы, чтобы выйти ко мне. И наверное, вызовут полицию, если я не уйду.

Но я не могу уйти. Я захожу с северной стороны и стучу что есть силы в другую дверь, затем та же самая история повторяется у запасного выхода с тыльной стороны здания. Я стою под окном кабинета Барри и осыпаю его руганью. В кабинете горит свет, но он на меня не обращает никакого внимания. Я возвращаюсь к главному подъезду и опять колочу в дверь.

Из темноты выступает охранник и хватает меня за плечо.

Я смотрю вверх. Он по крайней мере шести футов и шести дюймов роста, негр в черной фуражке.

— Тебе надо уходить, сынок, — говорит он мягко, басом. — Уходи-ка, прежде чем я вызову полицию.

Я стряхиваю его руку со своего плеча и ухожу прочь.

Я долго сижу в темноте на продавленном диване, который мне пожертвовала мисс Берди, и пытаюсь привести мысли в порядок, но мне это не удается. Выпиваю две банки теплого пива. Я проклинаю, ругаюсь и плачу. Я строю планы мести.

Подумываю даже о том, чтобы убить Джонатана Лейка и Барри Экса. Эти пронырливые, мерзкие подонки решили украсть у меня дело Блейков. И что мне теперь сказать своим клиентам? Как объяснить им все это?

Я шагаю из угла в угол, ожидая, когда взойдет солнце. В прошлую ночь я бы весело рассмеялся, если бы мне сказали, что я снова достану свой список фирм и опять начну обивать пороги. Я весь извиваюсь от стыда и скрежещу зубами при мысли, что опять придется звонить Маделейн Скиннер: «Это снова я, Маделейн, и снова ищу работу».

Наконец я засыпаю на диване, и кто-то меня будит сразу после девяти утра. Это не мисс Берди. Это двое полицейских в штатском. Они показывают свои жетоны, и я приглашаю их войти. На мне спортивные трусы и тенниска. Глаза у меня словно горят, я тру их и пытаюсь сообразить, почему я вдруг привлек внимание полиции.

Они могли бы сойти за близнецов, обоим около тридцати, не так уж намного старше меня. На них джинсы, кроссовки, у обоих черные усы, и ведут они себя как пара посредственных телевизионных актеров.

— Нам можно сесть? — спрашивает один, выдвигая стул из-под стола и усаживаясь. Его товарищ делает то же самое, и вот уже оба расселись с удобствами.

— Конечно, — отвечаю я с неподдельной живостью, — пожалуйста, присядьте.

— И вы с нами, — предлагает один из них.

— А почему бы и нет? — Я сажусь между ними.

Оба наклоняются вперед, продолжая разыгрывать роль.

— А теперь расскажите, что, черт возьми, происходит?

— Вы знакомы с Джонатаном Лейком?

— Да.

— Вам известно, где находится его офис?

— Да.

— Вы были там вчера вечером?

— Да.

— В какое время?

— Между девятью и десятью часами.

— Какова была цель вашего посещения?

— Ну, это длинная история.

— У нас в запасе несколько часов.

— Я хотел поговорить с Джонатаном Лейком.

— Вы поговорили?

— Нет.

— Почему нет?

— Двери были заперты. Я не мог проникнуть в здание.

— Вы старались вломиться?

— Нет.

— Вы уверены?

— Да. Спросите у сторожа-охранника.

Получив ответ, они переглядываются. Что-то в моем ответе соответствует их ожиданиям.

— А вы видели охранника?

— Конечно. Он попросил меня уйти, и я ушел.

— Вы можете его описать? Его внешний вид?

— Могу.

— Тогда опишите.

— Высокий, широкоплечий чернокожий, наверное, шесть футов и шесть дюймов. В форме, фуражке, с револьвером и переговорным устройством. Да спросите его, он вам подтвердит, когда приказал мне убираться.

— Но мы не можем спросить его. — И они снова смотрят друг на друга.

— Почему не можете? — спрашиваю я и чувствую, что надвигается нечто ужасное.

— Потому что он мертв. — Они внимательно следят, как я отреагирую на сообщение.

Я совершенно искренне потрясен, как любой бы на моем месте.

— Как это, почему он мертв?

— Он сгорел во время пожара.

— Какого пожара?

Они одновременно настораживаются, оба кивают и подозрительно опускают взгляды на стол. Один вытаскивает из кармана блокнот, словно начинающий репортер.

— А тот маленький автомобиль во дворе, «тойота», ваш?

— Но вы же знаете, что мой. У вас же есть компьютер.

— Вы на этой машине приезжали вчера вечером в офис?

— Нет, я её притащил туда на плечах. Какой пожар?

— Давайте не умничать, ладно?

— Ладно. Идет. Не буду умничать, если вы не будете ловчить.

Подает голос напарник:

— Мы, возможно, засекли вашу машину поблизости от офиса в два часа ночи.

— Ничего вы не засекли. Это была не моя машина. — Сейчас я уже не могу сказать точно, врут эти ребята или говорят правду. — Какой пожар? — переспрашиваю я.

— Прошлой ночью фирма Лейка сгорела. Полностью уничтожена огнем.

— Дотла сгорела, — услужливо добавляет второй.

— И вы парни из команды, которая борется с поджигателями. — Я все ещё не пришел в себя от шока и в то же время ужасно испуган, так как они думают, что я к этому причастен. — И Барри Ланкастер сказал вам, что я самый подходящий подозреваемый на роль поджигателя, верно?