Невинная для Севера - Дина Данич

попросила. Она виновата, да. Но выходит, что из-за меня ее… к мужчинам… Она же…

Всхлипываю, закрываю ладонью рот, трясясь от ужаса.

Это же Север сделал. Он здесь хозяин. И он вот так может с людьми!

Сдавленные рыдания мешают сделать вдох. Прислоняюсь к стене, сползаю на пол, трясясь от страха, что я могу стать следующей.

Но практически сразу чувствую, как меня резко дергают наверх.

29 Север

Алина, конечно, лихо приложила меня.

Так что я двое суток словно бешеный выколачиваю грушу, чтобы хоть немного унять ту злость, что клокотала внутри.

А ведь я уже и забыл, когда реагировал настолько ярко и сочно.

Что Игнат, что Тарас сторонятся меня и лишь со знанием дела советуют спустить пар другим способом.

А тупо не хочу.

Никого не хочу после бедовой девчонки, с которой внутри что-то дрогнуло, и заледеневшее нутро стало оттаивать.

Да только… Хер там. Это просто долг для нее.

Хотя чего было ждать? Все они продажные. Вот и она в итоге сделала выбор. Пусть и непростой.

Спустя два дня возвращаюсь домой, справедливо решив, что раз такие дела, то пусть эта Алина валит на все четыре стороны — в конце концов, если она хотела только расплатиться, лады. Принимается.

— Север!

Торможу в холле, оборачиваясь к Демьяну. Тот будто караулил меня.

— Чего тебе?

— Оу, кто-то не в настроении? — балагурит мелкий.

А я реально прямо совсем не настроен сегодня терпеть его выверты.

— Верно считываешь, — киваю и прохожу дальше.

— Ну, так может воспользоваться лекарством в одной из комнат горничных?

Нет, я, конечно, понимал, что та ситуация вряд ли остается вне его внимания. Парни все получили четкие распоряжения относительно Алины. Кир сказал, что тут проблем нет. Лена… Ну, сука эта, я считаю, получила по полной. Я бы и из дома ее вытолкал, но у Кирилла были свои идеи на ее счет, так что согласился, пока ситуация в городе была шаткой, а Лена все-таки давно в доме и много чего могла услышать.

— Решил, что готов позубоскалить? — мрачно уточняю, делая в сторону Богдановского только шаг. Парень не дергается, но во взгляде мелькает что-то эдакое. Ловит посыл верно. Хорош, чертяка. Поумерить бы пыл ему, да больно горячий пока.

— Я вообще-то по делу.

— На предмет?

— В общем, ты говорил про учебу и… — Богдановский замолкает, а затем вываливает пулеметной очередью: — я решил, что готов пойти учиться. Универ выбрал.

— Центральный? — спрашиваю, удивляясь таким переменам. Еще недавно пацан метил в мои помощники, заявляя, что справится не хуже Кораблева.

— Нет. Тот, что за мостом. Закрытый.

— Губа не дура, — ухмыляюсь. — С чего вдруг? Ты ведь знаешь заведение непростое. Ну, и там не только бабки нужны, чтобы получить входной билет.

— Я вывезу, — упрямится мелкий.

— Ну, выкладывай, что ты там задумал.

Сталкиваемся взглядами. Богдановский упрям и своенравен. А еще слишком эмоционален. И я уже выучил эти его слабые стороны, да и остальные тоже.

— Что ты знаешь про смерть моих родителей?

— Это опасная территория, — качаю головой, понимая, куда он клонит.

Я подозревал, что рано или поздно Демьяна потянет на поиски наследия. Чуял, что пацан захочет распутать тот клубок. Но надеялся, что это будет чуть позже.

— Я хочу знать. И хочу вернуть свое.

— Ты уверен? Демьян, это не шутки. Влезешь, и просто откреститься не выйдет.

Вижу, что парень закусился. Будь кто другой — попытался бы отговорить. Мертвых не вернешь. А деньги… Может, и стоило бы вернуть свое, но цена может оказаться непомерной.

— Я не прошу помощи, — бычится Богдановский.

— Так я и не предлагаю пока, — ухмыляюсь на его вызов. — Но ты должен понимать — дорога эта будет долгая. А универ тот вне моей территории уже. Там я не смогу тебя прикрывать.

— Справлюсь.

Киваю, и только после этого Демьян чутка расслабляется. Будто реально биться со мной собирался за право покопаться в тайнах своей семьи.

— Попроси Марка — он поможет с документами для учебы.

Расходимся с мелким. Мой план сейчас — подняться к себе в спальню и завалиться спать. Выдохнуть и уже завтра принимать решения. Но тихий плач тормозит, и еще до того, как я соображу, кто это может быть, оказываюсь в правом крыле, так и не добравшись до лестницы.

И ведь чуйка не подводит. Вижу Алину, она держится за стенку, тихо всхлипывает, сползает на пол.

Вся злость, раздражение и остальной коктейль эмоций растворяется. Будто и не было ничего.

Успеваю подхватить ее и дернуть наверх.

Девчонка замирает, разворачивается, и мы встречаемся взглядами.

Бам! Контрольный выстрел, Север. Столько лет считал себя непробиваемым, а молодая девушка вдруг с легкостью укладывает меня на лопатки всего одним взглядом.

Медленно стираю с ее щек слезы. Алина замирает. Дышит тяжело, а затем вдруг выдает:

— Это я виновата…

30 Алина

Близость Севера вызывает слишком сильные эмоции. В любой момент я готова услышать от него слова, которые подтвердят то, что я уже и сама знаю.

Но он не торопится обвинять меня или бросать пренебрежительные обвинения в мой адрес. Наоборот. Смотрит пристально, с таким вниманием, что у меня невольно мурашки по коже пробегают.

Казалось бы, Сергей — не первый взрослый мужчина, которого я вижу. Тот же Марк — тоже взрослый, тоже старше меня. Но он не вызывает у меня такого трепета и неясного желания покориться.

— Виновата в чем?

Его голос ощущается чем-то весомым. От него не отмахнуться, ему хочется подчиниться. Поэтому я отвечаю, даже не раздумывая:

— В том, что случилось с Леной.

Во взгляде Севера отчетливо вижу недоумение.

— Виновата? — вкрадчиво спрашивает он, склоняясь ниже. — Ты сейчас это серьезно, Алина?

Он не просто смотри на меня — он вглядывается так, точно ищет какой-то подвох или скрытый смысл в моих словах.

— Она же… Она… Ей плохо.

— А тебе не было плохо? — практически рычит Сергей. — Тебе не было страшно, когда ты оказалась в бане с голыми мужиками? Или ты так и не поняла, что если бы я не приехал раньше, чем планировал, то тебя бы эти трое выебали во все щели?!

Его грубость не пугает, что странно. Я как будто смотрю