Вор без имени - Илья Соломенный

губу и постоянно хмурился, то и дело поглядывая на небо, которое стремительно затягивали тучи…

Узкие улочки Вороньего гнезда кишели тенями. Где-то впереди послышался пьяный спор, звон разбитой бутылки, потом женский смех, резкий и фальшивый. Из распахнутого окна второго этажа лился желтый свет и доносился запах жареной рыбы, смешанный с чем-то сладковато-гнилостным.

— Ну ты, крыса! — спустя десяток минут Свен наклонился и его дыхание, густо пропитанное луком и дешёвым вином, обдало мне лицо, — Ты чё, нас кругами водишь? Мы полгорода уже обошли, мразь!

— Нет-нет, господин с-сержант! — залепетал я, намеренно запинаясь и делая глаза круглыми от мнимого страха, — П-п-просто здесь все д-д-дома п-п-похожи, а в темноте…

— В темноте даже крыса свою нору найдет! — рявкнул Свен и дернул меня так, что плечо хрустнуло. Я едва удержался на ногах, — Веди быстрее!

— Уже недалеко, господин сержант! — залепетал я, — Через квартал… За улицей Фонарщиков!

— Смотри, крыса… Если врёшь…

Он не продолжил — не было нужды, и так было понятно, что меня просто грохнут.

В этот момент я заметил то, что искал — узкую щель между двумя домами, почти незаметную в наступающих сумерках. За ней находился небольшой двор — «колодец» и спуск в канализацию.

Но долбаный Свен не отпускал меня ни на мгновение! А другие стражники по прежнему находились так близко, что я слышал их дыхание!

Сердце колотилось так сильно, что, казалось, его стук слышен на всю улицу… В горле пересохло, а подмышки стали мокрыми от пота, несмотря на вечернюю прохладу. Я знал — водить этих олухов дольше уже не получится… Их доверие падало, настороженность росла, и если я не сбегу в ближайшее время — следующей нашей остановкой будет дно залива с привязанным к ногам грузом!

— Ну, отброс? Где твой долбаный склад? — один из стражников сплюнул мне под ноги. Его лицо в тусклом свете фонаря казалось вырезанным из старого дерева — всё в морщинах и неровностях, — Нам всю ночь с тобой гулять?

— Да щас, — прохрипел другой стражник, худощавый и лысый, — Капитан обурел вкрай… Отправил в бесполезный рейд накануне Прилива! Чую, приближается он… Надо возвращаться, сержант!

По спине пробежали мурашки, а в голове замелькали обрывки возможностей. Если вырваться из хватки Свена… Рвануть влево — и можно попробовать зацепиться наручниками за выступающий крюк у мясной лавки, подтянуться… Нет, слишком высоко.

Нырнуть между торопящимися лавочниками с тележками? Нет, за ними тупик… Прыгнуть в канал? В кандалах далеко не уплыву, подстрелят…

Внезапно «нормальный» сержант, самый молчаливый из стражников, идущий впереди, остановился. Его ноздри дрогнули, будто он учуял что-то.

— Что-то не так, — пробормотал он.

Ледяная волна прокатилась по спине. Я почувствовал, как пальцы Свена сжались еще сильнее.

— Я же говорил! — зарычал он, поворачивая меня к себе. Его лицо вдруг оказалось так близко, что я различал каждую пору на его носу, желтый налет на зубах, крошечную родинку под левым глазом, — Решил водить нас за нос, крыса⁈ Хочешь сдохнуть⁈ ХОЧЕШЬ СДОХНУТЬ⁈ Где на самом деле твоя шайка, мразь⁈ ГОВОРИ!

Я открыл рот, чтобы что-то ляпнуть, но в этот момент Свен ударил меня в живот, выбивая из лёгких весь воздух.

А в следующий миг раздался глухой удар, будто где-то далеко упало что-то огромное. Потом по улице прокатилась волна воздуха, которая заставила задрожать витрины лавок. Где-то с грохотом посыпалась черепица. В небе, между двух половинок луны, вспыхнуло зеленоватое сияние, осветившее улицу призрачным светом.

— Прилив… — прошептал один из стражников, и в его голосе слышалась неподдельная дрожь, — Дождались, мля…

Хватка Свена ослабла ровно на секунду — но мне хватило и этого. Я развернулся и впился зубами в руку стражника — тёплая медь крови заполнила рот, а его вопль оглушил меня.

Я рванулся вперед со всей силы, почувствовав, как кожа на плече рвется под ногтями Свена.

Наручники звякнули, а я уже летел к ближайшему проулку.

За спиной ревел Свен, а другой стражник орал:

— Держи его! Стреляй! Да стреляй ты, баран!

БАХ!

Пуля выбила каменную крошку, брызнувшую в лицо, но я уже нырнул в узкий проход, чувствуя, как кирпичные стены царапают плечи. Темнота поглотила меня, а следом донесся только яростный вопль Свена:

— Найдите его!

— Да хрен бы с ним! — рявкнул «нормальный», — Надо возвращаться, Прилив приближается!

Их голоса потерялись за спиной, а я бежал в лабиринте проулков, спотыкаясь о мусор, и чувствуя, как сердце готово вырваться из груди.

Наручники звенели при каждом шаге и неловком движении, впиваясь в запястья. Кровь из оцарапанного плеча стекала по руке, оставляя липкие тропинки на коже.

А воздух, меж тем, всё густел и густел с каждой секундой, наполняясь странным запахом — смесью гниющих водорослей и чего-то металлического, что щекотало ноздри и заставляло глаза слезиться.

То и дело на моем пути попадались люди — они метались, как испуганные тараканы. Худой старик в рваном плаще с визгом захлопнул ставни, едва завидев меня. Женщина с корзиной белья бросила свою ношу и рванула в переулок, оставив на мостовой разлетающиеся портки. Где-то вдалеке кричал ребенок — но этот звук резко оборвался, словно рот напуганного мальца заткнула чья-то рука…

— Закрывайтесь! Закрывайтесь! — орал чей-то хриплый голос, — Прилив идёт!

Мне вдруг стало страшно…

Небо почернело за считанные секунды. Тучи сгущались, кружась в странном танце, и сквозь них пробивалось мертвенное, зеленоватое сияние. Воздух дрожал, наполняясь статическим электричеством — волосы у меня встали дыбом, а наручники вдруг похолодели ещё сильнее, и обожгли кожу.

Я споткнулся о выбоину в мостовой, едва не грохнувшись лицом в грязь — но успел выставить скованные спереди руки.

Это меня затормозило, и в тот же миг рядом раздался странный звук — будто кто-то рвет мокрую ткань. Я заозирался и увидел, как стена соседнего дома… пульсирует! Камни на мгновение стали полупрозрачными, сквозь них проглянули какие-то жилки, и тут же все вернулось в норму.

— Феррак… — вырвалось у меня.

Нужно было прятаться. Сейчас же!

Я рванул вперед, прикидывая, где можно спрятаться. Пока я водил стражу за нос, мы оказались неподалёку от границы Вороньего гнезда и Мёртвого района. Дома здесь становились ниже, а улицы — уже.

Здесь уже почти не было людей — только редкие огоньки в окнах, которые один за другим гасли. В воздухе повис странный гул, будто кто-то провел смычком по натянутой струне длиной в весь город.

Убежище обнаружилось неожиданно — полуразрушенная мастерская, дверь которой висела на одной петле. Вывеска, некогда красовавшаяся над входом, теперь лежала в грязи, и я лишь мельком разглядел облупившиеся буквы: