Вор без имени - Илья Соломенный

дубинкой по столу, выжидающе глядя на меня. Каждый удар отдавался в моих висках противным звоном, будто отсчитывал последние секунды до решения.

Я сжал зубы так, что заныли скулы, а в челюсти появилась тупая, ноющая боль.

Каторга.

Не рабство.

Как будто это что-то меняло! Как будто гниение заживо в шахтах было милостью!

С другой стороны — а какой у меня выбор?

Внутри всё кипело, горело, рвалось наружу! Я чувствовал, как кровь бьёт в висках, как сжимается желудок, как ногти впиваются в ладони.

Обида… Жгучая обида и злость захлёстывали меня, туманили разум и не позволяли размышлять трезво.

Они приняли меня! Накормили, когда я был никем — голодным и побитым оборванцем, рыскающим по помойкам! Дали имя! Дали крышу! Смеялись вместе со мной, говорили, какой я молодец, делили кров, пищу, добычу!

А потом оставили умирать…

Внезапно, с холодной ясностью, захлестнувшей голову, я осознал всё.

Вот почему дело с контрабандой показалось мне таким странно лёгким… Вот почему в нём была пара неувязок, а Рив не стал вдаваться в детали. Вот почему меня не представили никакому «глазу» Старого порта, да и вообще не свели ни с какими «теневыми»! Вот почему не спешили делиться полезной информацией о городе и «теневых»!

Рив с самого начала решил, что со мной произойдёт. И все его поддержали — а я, идиот, поверил! Доверился незнакомцам! И вот что из этого вышло…

Меня просто использовали… Сделали приманкой, наживкой, отмычкой — можно назвать как угодно, но…

Рив меня подставил. Он хотел, чтобы я сдох, он сам это сказал…

А ещё он сказал, что я не «теневой»…

И это значит… Что если я заложу симорию — никто не сможет мне ничего предъявить! Не то, чтобы меня это волновало — но если возникнут вопросы, отмазаться будет проще простого.

Если я выберусь, конечно.

В тот же миг ярость схлынула — не исчезла, нет. Просто я взял её под контроль. Приберегу для Рива, когда буду разбивать ему голову!

— Эй! Ты долго будешь думать, феррак⁈

Эти ублюдки в кожаных панцирях ждут, что я буду дрожать и умолять о пощаде? Что стану пресмыкаться, как крыса, лишь бы сохранить свою шкуру?

Что ж, ладно… Пусть поверят в это… А я сыграю на своих условиях.

Я опустил голову, изображая подавленность, позволяя плечам сгорбиться, как у побеждённого. А затем вздрогнул, задергал плечами, зачастил дыханием, изображая приступ паники.

— Я… я… — голос сорвался на хрип, глаза забегали, словно ища спасения по углам этой проклятой камеры, — Я всё скажу… Я скажу! Я недавно на улице! Недавно! Я не зна-а-а-ал!

«Коренастый» фыркнул, разочарованно скрестив руки на груди. «Нормальный» переглянулся с капитаном.

— Что скажешь?

— Всё… Всё! Я не знал! Не знал, что они отравят торговца! Меня самого обманули! Они во-о-о-ооспо-о-о-льзовались мно-о-о-ой!

Вызывать слёзы несложно — главное, представить самое хреновое, что случалось в жизни. Вызвать это в памяти во всех красках, ПОЧУВСТВОВАТЬ снова…

И готово.

А у меня хренового за последнее время набралось выше крыши…

— Похоже на правду, иначе почему парнишку бросили в лавке? — подал голос «нормальный», — Да и у остальных, судя по описаниям очевидцев, были какие-то маски. Дыхательные, видимо.

Да! Да, спасибо, мужик! Как же ты в руку всё это сейчас говоришь!

Впрочем, радости я не показал — вместо этого разрыдался во весь рот, ещё сильнее, затряс головой, забился на стуле, сжался, будто от боли, изображая настоящую истерику.

— Они… они… — заикаясь, я заглотнул воздух, делая вид, что не могу говорить от ужаса, — Они сказали, что я сдохну… Я не хочу на рудники! Не хочу! Пожалуйста! Я всё скажу!

Капитан приподнял бровь, затем медленно кивнул «коренастому». Тот мгновенно схватил меня за волосы.

— Хорош причитать! Говори уже, кусок дерьма! Пока я тебе рёбра не пересчитал! А считать я умею только до десяти! Кто твой «клык»⁈

Я снова всхлипнул, пустил из носа сопли и сделал вид, что собираюсь с мыслями.

— Рив! Рив! Его зовут Рив!

— Кто капитан?

— Никто… Они… «Свободная» симория… Они так сказали…

— Как звали других шнырей⁈

— Тур… Хрип… Щелбан…

— Кто дал вам наводку на торговца⁈

— Я не знаю! Не знаю! Рив узнал о нём! А я был прима-а-а-анкой! Всё вре-е-е-емя! Они заставили меня…

— Тихо! Где вы взяли дурман⁈

— В Вороньем… гнезде…

— Конкретнее!

— «Ржа-а-а-авый я-а-а-а-корь»! — я снова разрыдался, — Тра-а-актир… На ю-у-у-ге… Райо-о-о-она… Мне сказали… Что это… Амулеты… Что их просто надо… Без палева… Донести…

— Как твои сообщники выглядели? Какие у них приметы? Говори!

Вопросы следовали один за другим — и я отвечал на каждый. На какие-то правдиво, на какие-то нет. Но в целом историю, которая со мной приключилась, не было смысла менять — так что я рассказал всё, как есть.

Сейчас выставить себя идиотом было в моих собственных интересах.

Внешне я бился в истерике — а мозг работал. Я просчитывал возможные варианты, и пока получалось, что у меня всего один шанс выбраться отсюда… Вот только как уговорить капитана поверить в этот шанс? В его возможность поймать симорию…

К счастью, эти придурки сами пошли в нужном направлении.

— Где ваше логово?

Я затараторил — сбивчиво, намеренно путая слова, будто сознание затуманено страхом:

— Мы… мы жили… в старом складе… у квартала ремесленников… нет, не у ремесленников… у… у старых… или… — я замолчал, закатил глаза, будто напряжённо вспоминая.

— Какой склад? — Капитан нахмурился, его пальцы сжали дубинку крепче, — Где точно?

— Там… там… — я замотал головой, изображая растерянность, — Кирпичный склад… В Вороньем гнезде… От перекрёстка мясников… направо… через проулок и дворы… Н-нет… Налево, через красные фонари… И там ещё большие каналы…

— Рядом с кварталом красных фонарей нет никаких каналов! — рявкнул «коренастый», дёргая меня за волосы.

— Я не зна-а-а-аю! — завопил я, — Не зна-а-аю! Я из Старого порта! А они из Вороньего гнезда! Я плохо… Плохо знаю… Я был у них всего раза три! Я спал на крыше в Старом порту! Они сказали… Сказали что при-и-и-мут меня… После де-е-ела!

— Эта твоя вонючая симория говорила, куда собирается? Где залягут на дно?

Так-так-так, сейчас надо аккуратно… Вывести этих придурков на единственную верную мысль…

— Мне ничего-о-о-о не говорили! Ничего-о-о-о…

— Да он какой-то увечный, капитан, — раздражённо рыкнул «коренастый», отпуская мои волосы и показывая на меня грязным ногтем, — Ни хрена не поймёшь. Видно, от страха мозги в пятки ушли!

Капитан вздохнул, потирая переносицу, будто уже устал от этой игры. Так, сейчас главное — не пережать его!

— Меня раздражает, что ты не сказал ничего