Цветная музыка сидхе - Милена Валерьевна Завойчинская

ночь, так как из-за штор не пробивался свет. Я повернула голову, пытаясь понять, что меня побеспокоило, и вздрогнула от того, что ко мне под одеяло скользнуло крупное тело. Голое тело! Совершенно голое!

– Дар?! – изумленно выдохнула я.

– Наконец-то! – шепнул он мне в волосы, после чего быстро стащил с меня ночную сорочку. Сгреб в объятия, буквально оплетя руками и ногами, как дикая лоза, и затих.

– Да-ар!!!

– Спи. Я тоже буду спать. Ирму я отпустил, ей тоже нужен отдых.

– Дар, у тебя есть комната и своя постель. Ты не можешь спать со мной. И уж совсем не нужно меня раздевать! – сорвалась я на шипение.

– Могу. И буду. И нужно! Ты обещала, что не позволишь мне впадать в безумие. А если тебя нет рядом, я начинаю сходить с ума, – прошептал он с горечью. – Это выводит из себя, но пока что бороться не получается.

Я замолчала.

Было приятно. Уютно. Очень тепло, даже жарко. И от него вкусно пахло. И он такой гладкий и горячий. И весь мой. И… и странно, но он не возбужден. Ну, как мужчина. Я-то видела неоднократно, как это выглядит у мужчин, которые хотят женщину. А тут все спокойно. И пока мы утром принимали ванну, тоже ни малейшего признака возбуждения. И потом, когда он голый разгуливал по моей спальне…

Непонятно.

А потом я заснула. «Под крылом» своего дракона. Абсолютно ненормального, но моего.

Проснулась утром я не в одиночестве. Более того, даже не на подушке и матрасе. Дару оказалось мало просто объятий, он умудрился втащить меня на себя, и сейчас моя щека покоилась на его мерно вздымавшейся груди.

– Доброе утро, – прошептал он, поняв, что я уже не сплю, и погладил по спине.

– И зачем это? – подняла я голову и уперлась подбородком в горячую кожу своего «матраса».

– Если бы мог, я бы вообще впитал тебя в себя, – невозмутимо пояснил он. Похоже, ни капли смущения или раскаяния в столь странных поступках я от него не дождусь. Лишь ночью он досадовал на себя.

– Почему ты не избавился от шрама на лице? – подняв одну руку, я легко погладила кончиками пальцев его изуродованную щеку. – Ведь на теле были куда более страшные рубцы, а их все убрал целитель лорда Калахана. Некогда было?

– Не для кого было. Я обращался к целителю, он предупредил о возможных последствиях. То, что на щеке, – след от магического оружия. В роду Эндариля много редкостей и артефактов, одним из них он и ранил меня тогда, давно. Что же касается лечения… У меня и так не все в порядке с головой, как оказалось, а при вмешательстве целительской магии в это последствие я могу сойти с ума в прямом смысле этого слова.

Я гладила жесткий выпуклый рубец и молча рассматривала лицо дракона сквозь полуопущенные ресницы.

– Ты красивый. Раньше, наверное, был еще красивее.

– Тебе неприятно видеть меня таким? – немного напряженно спросил он. – Я готов рискнуть ради тебя, но… Ты сможешь терпеть меня, если я свихнусь окончательно? Хочешь, чтобы я убрал его?

– Нет, не хочу. Мне всё равно. Ты ценен для меня не из-за внешности.

Комментировать мое признание Дарио не стал, но я почувствовала, как расслабилось его тело.

– Отнести тебя в ванную, чтобы умыться? А потом я сделаю тебе массаж. Масло вчера купил с запасом и привез.

– Тебя долго не было.

– Мне нужно было собрать свои вещи и кое-что приобрести. Так что? В ванную? А потом массаж? Или сначала позавтракаешь?

– Может, Ирма сделает мне массаж?

Все же…

– Нет. Не в этой жизни. И не в следующей.

– Ты решил отыграться на мне за то, что я, будучи девчонкой, а не мальчиком, массировала тебя? – У меня невольно появилась улыбка. Отчего-то злиться на него не получалось.

– Ну, если только совсем немного, – усмехнулся Дарио. – Ты представить себе не можешь, как я бесился, вспоминая эти моменты в то время, когда был вдали от тебя. Особенно потому, что был вдали. А сейчас я постараюсь быть аккуратным и научусь. Вот у Ирмы и научусь.

– То есть ты не умеешь делать массаж. Мило. Давай все же Ирма, а?

– Я научусь!

Вот и поговорили… Мыл в ванне, пахнувшей лечебным эликсиром, меня он, и массаж мне делал он, сосредоточенно втирая в кожу масло, разгоняя кровь, разминая ослабевшие мышцы. Было… приятно. И совершенно не стыдно, даже когда я лежала на спине, полностью обнаженная, вся на виду, а его руки были на моем теле…

Да что со мной не так, а?

После окончания лечебных процедур я позавтракала. Поинтересовалась, где Ирма, и услышала, что в соседней комнате, ждет, пока я освобожусь.

– Дар, а чем ты планируешь заниматься? Ну, ты же вернул имя и состояние. Что делают аристократы драконов?

– Живут, – пожал он плечами. – Но я уже придумал, чем займусь. Как только ты поправишься, я стану тебя учить. Я ведь маг, неплохой, к слову. Вот и стану тебя обучать всему, что знаю сам. А еще тренировать. Мое сокровище лениво и безалаберно. Уверен, все эти месяцы ты пренебрегала физической нагрузкой.

– Я читала книги. Это важно! И ездила верхом.

– Вот и я про это. Сидела с книгами и сидела на лошади. Совсем ослабла. Придется заняться тобой.

– Ты невыносим! – фыркнула я.

– Тебе только кажется. И я стараюсь. Вчера поговорил с твоей прислугой.

– О… И?

– Объяснил им причины своей неадекватности, принес извинения. Ты права, они славные люди. Озвучил им новые правила.

– Дарио! Это мои слуги! Это я должна рассказывать им новые правила! – возмутилась я и попыталась сесть. – Мы же договорились, что если ты будешь тут жить, то станешь соблюдать некоторые условия!

– Я просто рассказал им, что для дракона значит его сокровище, – сдерживая улыбку, уставился он мне в глаза. – И что не надо волновать меня, покушаясь на тебя и твое внимание. И что буду сильно нервничать, если кто-то попытается к тебе прикасаться, а я с этим не согласен. В остальном они могут заниматься своими делами как и раньше, я не собираюсь вмешиваться.

– Да-ар! – прищурилась я.

– И эти шустрые девчонки, Марша и Линда, отстояли право делать тебе прическу и помогать в некоторых деликатных случаях по уходу за телом. Их доводы были убедительны, я их принял.

– Дарио!

– Со своей стороны, я сделал прибавку к жалованью всем слугам, так как тоже буду тут жить и им придется следить за моим питанием, гардеробом и лошадью. И пообещал стараться больше не кричать и