Цветная музыка сидхе - Милена Валерьевна Завойчинская

– Мы больше никогда не встретимся, Силиария? Да? – спросила я то, что мне и так было известно.

«Ты знаешь».

Да, я знала. Наши судьбы больше не пересекутся, я никогда не вернусь на родину своего народа.

«Не перестарайся, тщательно взвесь всё. Найди важный момент. Ключевую точку».

– Да, я помню. Но если я всё забуду, как ты говоришь, то как пойму, что именно этот момент – ключевой?

«Ты всё осознаешь, когда он наступит, – с грустью отозвалась она. – Прощай».

– Прощай, Силиария.

Я помедлила, мысленно прощаясь с этим загадочным местом, с тем домом, в котором жили мои предки. После чего выпрямила спину, сжала кулаки и решительно шагнула прочь, в реальный мир.

И в тот короткий миг, сотую долю мгновения, когда пересекала границу между Силиарией и Тьяриндой, я даже не прошептала, а выдохнула свое волшебство.

– Леди? – вопросительно взглянул на меня Рас, заметив, что я приподнялась на локте и смотрю на него. – Я вас разбудил?

– Нет, просто бессонница, – завозившись, я села и накинула плащ на спину. – Я думаю, что мы зря теряем время. Мы уже всё объехали, я сделала десятки попыток, но ничего не происходит. Вы же с Ирмой видите, попасть в город сидхе невозможно.

– Ну, попытаться стоило, – усмехнулся наемник и поворошил веткой угли костра. Подумал и подкинул еще дров.

Огонь жадно лизнул подношение, вспыхнув и осветив место нашего ночного лагеря.

– Ну и чего вам не спится? – ворчливо поинтересовалась Ирма, сев и взъерошив волосы. Впрочем, ворчание было напускным. По ее эмоциям я чувствовала, что она не испытывает никакого недовольства. – Ну ладно, сиятельная – трепетная и нежная натура. А ты-то, Рас? Чего спать приличным девушкам не даешь?

– Это ты-то приличная девушка? – весело подмигнул ей оборотень.

Я с улыбкой переводила взгляд с одного на другого и думала… О-о-о, мне о многом предстояло подумать. Но душа города была права: я обрела себя.

И теперь я могла и умела всё то, что мне полагалось по праву рождения. Не всё из этого я буду применять. Незачем. Не стоит дразнить власть имущих, жадных или агрессивных людей и нелюдей. Но если вдруг ситуация потребует, в моих силах что-то изменить.

– Ирма, давайте возвращаться, – озвучила я свое решение. – Да и Дарио совсем скоро вернется из Дагры. Он и так нервный, не стоит волновать его еще сильнее.

– А вот некоторым чешуйчат… – начала говорить девушка, тут вспомнила про следящий амулет старейшин, трое из которых как раз чешуйчатые, и прихлопнула рот ладонью. Помедлила и договорила: – А вот некоторым нервным лордам Шедлам стоит быть терпимее к своему сокровищу.

– Как прикажете, леди, – покачал головой Рас, и я почувствовала его разочарование. Похоже, он по-настоящему был уверен, что я попаду внутрь и расскажу, что скрывается за куполом. – Утром отправимся домой. Но всё же жаль, что вы так и не смогли попасть внутрь Силиарии. Более тысячи лет мы мучаемся от любопытства: что же там осталось?

– Сдается мне, некоторым тайнам лучше оставаться тайнами, – развела я руками.

И именно по этой причине никто никогда не узнает о том, что я побывала в городе-государстве своего народа. А вернулась назад в тот же миг, когда еще лежала на своем ночном ложе и только готовилась войти в медитативный транс. Время – это тоже энергия, как и то, из чего состоит всё в мире. И, как любая энергия, оно отзывается на волшебство сидхе. Поэтому, желая скрыть, что уходила, я вернулась в прошлое.

Путь домой ничем не отличался от дороги в сторону Силиарии. Разве что я была погружена в себя больше обычного. Мне было что осмыслить.

Душа города оказалась права. Чем дальше мы удалялись от родины сидхе и чем больше часов проходило, тем менее отчетливыми становились мои знания о будущем. О трагичном грядущем для многих и многих живых существ.

Могу ли я предотвратить это? Нет, не могу.

В состоянии ли перестроить текущий ход событий? Нет, увы, и это не в моих силах.

Любое мое действие или бездействие ничего не изменит. Всё идет своим чередом. И это страшно – знать о том, что вскоре будет и что это тебе не подвластно.

Когда я пойму, что наступил тот момент, дальше которого я не могу терпеть? А вот это уже выветрилось из памяти. Я знаю, что это будет нечто ужасное. В первую очередь для меня. То, что окончательно разорвет мне душу. Но что именно – уже не помню.

Ве́дала ли Альенда Шохард о своей судьбе? О том, что ждет ее единственную дочь? Почему она не сделала шага назад? Или же, наоборот, к ней однажды пришло понимание, что лишь такое течение временного потока приведет к тому, что я выживу?

А может, она и делала этот шаг назад, но стало лишь хуже? Сколько попыток она предпринимала, если осмелилась и пошла на это?

Это так страшно – взять судьбу целого мира в свои руки. Изменить… всё. Решилась ли она?

Источник мира не давал знаний о судьбах отдельных личностей. Так что всё, происходившее в жизни мамы, осталось для меня загадкой.

Но сейчас я понимала и осознавала, что всё, случившееся в прошлом, еще более запутанно и непонятно, чем я думала. И никогда я не узнаю, а как же всё было на самом деле.

Альенда Шохард унесла свои тайны в могилу. А мне еще только предстоит создавать и хранить собственные секреты. Такие, которыми нельзя поделиться ни с кем из близких. Ни с единой душой.

Я среди людей и нелюдей, рядом с близкими, но одна. Наедине со своей непосильной ношей и невероятной мощью.

Как мне жить дальше? Как не сломаться в одиночестве среди толпы?

Конец второй книги

Сноски

1

Вокали́з – пение, в котором не используются слова; это бессловесная, почти всегда минорная музыкальная конструкция, в которой пропеваются гласные звуки или слоги. Вокализ в основном используется как средство развития голоса, его вокально-исполнительской техники. (Здесь и далее примечания автора.)

2

Стихотворение написано пожелавшей остаться неизвестной читательницей специально к этому произведению.