Воздаяние монстру - Виталий Михайлович Егоров

раз он по-настоящему захотел убить человека во время очередного ограбления пожилого человека в Москве. Приятель, ударив старика в прихожей, ринулся в комнату грабить, а Степан привычно хотел придавить старого человека к полу, но тот оказался не из робкого десятка, к тому же и физически очень сильным. Старик выпрямился и схватил Степана мертвой хваткой за шею. Только удар по голове тяжелым железным прутом, который друзья в последнее время таскали с собой постоянно, «успокоил» жертву, старик разжал пальцы и упал лицом вниз. Степан стал его пинать с твердым намерением убить. Лишь вмешательство приятеля помешало довести дело до конца.

– Степа, тихо, соседи услышат!

Еще раз со всей силы пнув лежащего человека по голове, Степан с приятелем покинули квартиру.

Избив свою мать, он ни минуты не испытывал угрызений совести. Наоборот, при первой же возможности он, нисколько не сомневаясь, повторил бы это снова – в его памяти крепко засела та нематеринская жестокость, с которой она воспитывала его в детстве.

Своего родителя Анисима Степан в отрочестве не воспринимал как отца, для него он был всего лишь бледной тенью властной матери.

Друзей, как таковых, у Степана не было. Он нигде не работал, иногда встречался в сельском магазине со своим спившимся одноклассником и составлял ему компанию. Приятель имел фантастическую способность всегда находить спиртное и угощать своих собутыльников в округе. В такие дни, когда Степан пьяный возвращался домой, Варвара, ничего не говоря, закрывалась в своей комнате и выходила оттуда только после того как старший засыпал. Младший сын уходил к другу с ночевкой.

Однажды, схватившись с соседом Матвеем и бесславно проиграв поединок, Ефремов затаил на него такую злобу, которая не поддается нормальному человеческому рассудку. Он мечтал убить Матвея. Причем убить самым изощренным способом, который бы превзошел по жестокости все известные ему преступления. Убийство это должно быть не рядовым, не обычным. Изверг хотел заглянуть жертве в глаза, посмеяться в лицо и показать уже неживых детей. Только после такого кошмарного ритуала он намеревался покончить с главой семейства. Он днями строил планы о том, как осуществить задуманное. Лежа на кровати, придумывал все новые и новые способы мести. С этими мыслями он жил уже два месяца. Он был настолько увлечен своей страшной идеей, что даже перестал встречаться со своим одноклассником-собутыльником.

Для расправы над соседями Степан подготовил нож, остро наточив его на большом старом наждачном круге, валявшемся еще со времен его детства в сарае.

Нож спрятал за шкурой на двери коровника, потом, как и в Москве, нашел железный прут и закопал рядом. Он ждал удобного случая.

Степан знал, что соседи закрывают дом, ключи вешают на столбе во дворе. Это он отлично видел со своего «наблюдательного пункта». В один из дней в конце апреля он, дождавшись, когда соседи утром все уйдут из дома, тихо зашел во двор Крыловых. Нашел ключи и открыл веранду. Дернул дверь, ведущую в дом – она была не заперта. Степан обходил жилище соседей, исследуя его и пытаясь запомнить все уголки дома, и в комнате отца и матери семейства (это он понял по большой двуспальной кровати возле стены слева) увидел железный ящик. Подошел и обследовал ящик со всех сторон, хотел приподнять, но тот был наглухо привинчен к стене. Изучил замок – он оказался хлипким и подвластным небольшому ломику.

«Надо прихватить какой-либо инструмент, замок можно спокойно отжать. В этом ящике наверняка хранят деньги, ворованные у таких, как мы», – думал Ефремов, сидя на краю кровати напротив железного ящика.

Осмотрев все, что его интересовало, Степан также тихо покинул дом, закрыв веранду на замок. Следов пребывания в доме чужака он не оставил.

В эту ночь Степан нарисовал подробную схему дома Крыловых с расположением кроватей, чтобы даже в темноте найти тех, кого он придет убивать. По первой задумкеон хотел закрасться в дом ночью и вырезать всех во сне. Но этот план не предусматривал того зловещего ритуала, который он планировал провести в отношении отца семейства. Кроме того, входную дверь ночью, скорее всего, хозяева закрывают изнутри, а это затруднило бы незаметное проникновение внутрь дома.

Он знал, что вся семья, кроме отца, собирается к семи вечера. Отец приходил домой ближе к девяти. Следующим планом было убить детей и мать до прихода отца, а затем ударом железного прута оглушить его сзади и удовлетворить свои людоедские фантазии.

На карте Степан нарисовал фигурки спящих людей, согласно расположению кроватей, на каждом человечке поставил красный крест толстым фломастером.

Начался отсчет времени до исполнения кровавым маньяком самого чудовищного преступления, страшней которого не припомнили бы даже видавшие виды сыщики.

2

Двадцать третьего мая, сидя на заборе, Ефремов наблюдал, как отец семейства с сыновьями готовятся к охоте. Когда Матвей вынес из дома три ружья, Степана словно ударило током.

«Вот чем надо их всех истребить, – думал он, с ненавистью наблюдая за приготовлениями соседей к охоте, – их же ружьями!»

Степан наконец понял, что продолговатый железный ящик предназначен не только для хранения денег – у Крыловых там могли находиться ружья.

Теперь Степан продумывал, как добраться до этих ружей и осуществить задуманное.

«Замок слабенький, маленьким ломиком смогу одолеть. Вот только ни разу не стрелял из ружья, даже в руках не держал. Смогу ли?.. Хотя… Если эти мальчики смогли, я подавно сумею зарядить и выстрелить».

Теперь он имел стройный и окончательный план убийства всей семьи.

Двадцать шестого мая он, спрятавшись за забором, ждал, когда соседи покинут свой дом. Сначала ушел глава семейства. Изверг проводил его злорадным взглядом, наблюдая через щель в заборе: «Иди, топай, это твой последний день, больше ты своих не увидишь, да и сам сдохнешь!»

Через полчаса ушли остальные члены семьи. Мальчишки громко смеялись, толкая друг друга, что взбесило злодея: «Смейтесь, смейтесь, осталось немного, навеки замолкнете!»

Когда соседи удалились на почтительное расстояние, изверг выбрался из своего укрытия и, не теряя времени, направился во двор Крыловых, прихватив с собой ломик, найденный в сарае, где, очевидно, хранился еще в бытность отца Анисима.

В доме он сразу направился к железному ящику. Подцепив ломиком краешек дверцы, рывком открыл ее. Ящик был битком набит оружием. Убийца стал по одному вытаскивать ружья. Три гладкоствольных ружья он сразу же отбросил на кровать родителей – такие стволы он раньше видел у своих родственников – и стал с интересом разглядывать небольшой карабин. Его заинтересовал штык-нож, который находился в походном положении. Немного повозившись, Степан привел штык в боевое положение. Встав здесь же,