Рожденный, чтобы жечь! – 3 - Дмитрий Лим

Демон замолчал.

Боря выругался.

— Ладно, хватит играть в молчанку. У нас нет времени на твои загадки. Говори, что знаешь, или пожалеешь.

Демон выглядел равнодушным. Казалось, его ничто не может напугать.

Я решил вмешаться.

«Возможно, он не понимает наши вопросы, — предположил я. — Может быть, ему нужно задавать вопросы по-другому».

Боря посмотрел на меня с сомнением.

— И как ты предлагаешь задавать ему вопросы? Заклинаниями? Медиумическими практиками?

«Нет, — ответил я. — Просто… более конкретно. Спросим его о том, что нам действительно важно знать».

Я сделал шаг вперёд и посмотрел прямо в глаза демону.

«Скажи мне, — мысленно произнес я, — что произойдет, если ты откроешь врата? — я искренне надеялся, что он услышит мои мысли».

Демон ответил не сразу. Казалось, ему трудно говорить. Но всё же он произнёс:

— Придут… те, кто ждал. Те, кто спал веками.

— Кто придёт? — настаивал я. — Кто эти те, кто ждал?

Демон снова замолчал.

Я чувствовал, что теряю терпение.

«Скажи мне, — потребовал я, — или я заставлю тебя пожалеть, что ты вообще появился на свет».

Демон посмотрел на меня с презрением.

— Ты не можешь мне навредить, младенец, — произнёс он. — Я — часть тьмы. А ты… ты — всего лишь её сосуд.

Эти слова словно ударили меня током. Сосуд…

Я попытался сохранить самообладание.

«Неважно, кто я, — ответил я. — Важно то, что я могу помешать тебе».

Демон вздохнул. Казалось, он сдался.

— Придут… Древние, — произнес он. — Те, кто правил этим миром до людей. Те, кто был изгнан в тьму. Они вернутся, чтобы забрать своё.

Древние…

Я слышал о них в древних текстах. Существа невероятной силы и жестокости. Те, кто был изгнан в другие измерения.

Я почувствовал, как по спине побежал холодок. Если Древние вернутся, миру придёт конец. Хотя… а не плевать ли? Мне главное найти свою маму. Её душу…

— Скажи мне, если ты знаешь, кто я такой, ты знаешь хоть что-то про мою душу? Почему я здесь? Почему я сосуд? Что случилось со мной и моей мамой много веков назад?

Демон на секунду задумался, словно взвешивая, стоит ли отвечать. Его взгляд стал менее надменным, в нем промелькнуло что-то похожее на сочувствие — или, может быть, просто отблеск пламени свечи.

— Твоя душа… она принадлежала подземному миру. Демон — Оклопус — заключил сделку с твоей мамой, когда та — горела на костре.

— АКУЕТЬ! — не удержался Боря. — Малой, так тебе лет… ёба… сколько?

— Твоя мать, — продолжил демон, не обращая внимания на Борю. — Горела, обвиненная в колдовстве.

— Она заключила сделку, чтобы спасти твою душу, которую уже тогда желала Тьма. Оклопус дал ей возможность переродиться, чтобы ты смог выполнить свое предназначение. Ты родился с частицей его силы. Потому ты и чувствуешь себя… особенным. Связь с матерью — ключевое, к сожалению, она была лишь средством для достижения цели. Она любила тебя, но жертва была предрешена.

Я стоял, ошеломлённый. Картина мира переворачивалась с ног на голову. Моя мама… заключила сделку с демоном? Чтобы спасти меня? И я — орудие Тьмы, реинкарнация Князя Тьмы, сосуд для Древних? Все это казалось невероятным, бредом сумасшедшего. Но в то же время, что-то внутри меня отзывалось на эти слова. Словно я всегда знал об этом, но боялся признаться себе. Я всегда чувствовал себя немного… другим. Словно во мне скрывается что-то темное, что-то опасное. А теперь я узнал, что это такое.

«Не понял… а когда это было?»

— Много столетий назад.

«Почему я переродился именно сейчас?»

— Демоны, — усмехнулся рогатый. — Они всегда найдут выгоду в сделке. Поэтому, тебя держали в заточении столько времени.

Боря присвистнул:

— Вот это твоя мать завернула! Даже я в шоке, хотя повидал всякое. Так, стоп. Значит, этот малой у нас не просто так бегает? Он, получается, ключ ко всему? И эти Древние хотят вернуться, чтобы мир захватить, да? Слушай, рогатый, а они вообще сильные? Ну, чтоб мы знали, с кем имеем дело. Нам хоть шанс какой-то дайте. А то, судя по всему, мы тут все поляжем, как мухи.

Демон усмехнулся.

— Шансов у вас нет. Вы — пыль под ногами Древних. Они — воплощение хаоса и разрушения. Их сила не поддается описанию. Они правили этим миром задолго до людей. И они вернутся, чтобы вернуть себе то, что им принадлежит по праву. И тогда наступит вечная тьма…. Ничего не спасет вас. Тьма пожрёт мир, а вы захлебнетесь в страданиях и ужасе.

Боря сплюнул на пол.

— Ну, спасибо, утешил. Прямо бальзам на душу. Ладно, рогатый, мы поняли, теперь чё, голову ломаю ему?

* * *

Ректор откинулся на спинку кожаного кресла, сцепив пальцы в замок на животе. Тяжелые портьеры в кабинете были плотно задернуты, приглушая дневной свет и создавая атмосферу строгой конфиденциальности. На массивном столе, отполированном до блеска, лежала стопка бумаг, но взгляд ректора был устремлен на академика Элиаса, сидящего напротив.

— Валентина — опытный специалист, — произнес ректор, словно убеждая не только Элиаса, но и самого себя. — Она тактична, наблюдательна и, главное, предана университету. Уверен, она справится с задачей.

Элиас молча выслушал ректора. Он сидел неподвижно, словно каменная статуя, и лишь легкое подрагивание пальцев выдавало его внутреннее беспокойство. Вопрос о Борее Клеменко, казалось, был для него лишь прелюдией к гораздо более серьезной теме.

— А как насчет… нашего гостя в подвале? — тихо спросил Элиас, избегая прямого взгляда ректора. — Что вы планируете с ним делать?

Ректор нахмурился. Эта тема была для него крайне неприятной. Он старался не думать о существе, заточенном в глубинах университета, но Элиас неуклонно возвращал его к этой пугающей реальности.

— Мы начнём исследования, — уклончиво ответил ректор. — Пытаемся понять для чего он здесь.

Элиас медленно покачал головой.

— Исследования… боюсь, мы играем с огнем. Вы понимаете, что это… существо не должно было попасть в наш мир? Что его присутствие здесь нарушает баланс сил?

Ректор вздохнул, барабаня пальцами по столу.

— Я осознаю риск, Элиас. Но мы не можем просто игнорировать этот феномен. Мы в некотором роде — ученые, и наш долг — изучать неизведанное. К тому же, я получил указания «сверху».

Элиас помрачнел. «Сверху» — это всегда плохой