Магия большого города. Журналистка (СИ) - Мягкова Нинель

— К тому, что больше, пожалуй, никто и не знал о том, что ты в этот момент будешь одна, — отрезала я.

— А своих знакомцев из редакции ты не считаешь? — отпарировала соседка. — Там тоже много кто знал, когда и куда ты пойдёшь. Думаю, вычислить где ты живешь, они тоже могли при желании.

— Но зачем им похищать тебя? — растерянно поинтересовалась я.

— А Тео зачем? — ехидно спросила Саманта. — Мы с ним завтра в театр пойдём, как раз и проверю платочком. Кстати!

Вспомнив что-то, она бросилась в спальню.

— Где все наволочки? Ты выбросила? — раздался оттуда ее тоскливый вопль.

— Нет, конечно! Вон они лежат, — растерянно указала я на кучу тряпок у входа. Две горы, пушистая белая и цветастая, ждали своей очереди на упорядочивание. То ли выкинуть все, то ли чинить… решать в любом случае соседке, как хозяйке имущества.

Ее решительный настрой и абсолютная уверенность в невиновности Тео меня беспокоили. Нет, разумеется я буду счастлива за подругу, если он окажется ни при чем, но пока что кроме смутных подозрений и необъяснимой неприязни он во мне ничего не вызывал.

Саманта по локоть зарылась в разрозненные тряпки, в которые превратилось ее рукоделие. Хорошо, хоть она не сильно расстроилась из-за испорченных подушечек. Я бы над ними рыдала в три ручья, но я вообще чувствительная.

— Ага! Нашла! — торжествующе возопила она, выпрямляясь. В зажатой руке красовался коричневато-бурый платок.

— Это заготовка для проверки? Не темновато? — скептически оглядела его я.

— Нет! Этот платочек уже проверку прошёл! Нападавший на него наступил! — радостно сообщила Саманта. — Раньше он был вот такой.

И она продемонстрировала лоскут ярко-вишневой ткани.

Мне стало дурно.

Получается, заклинание таки работает! Но радости открытие не вызывало.

К нам в квартиру приходил самый настоящий маньяк, убивающий девушек. И охотится он за Самантой.

Понятно, что одну я соседку на свидание не отпустила.

Нет, разумеется я не навязалась к ним третьей лишней. Я даже на глаза влюблённым не показывалась, справедливо опасаясь, что Саманта возмутится моим произволом и потребует оставить ее в покое.

И да, я осознавала, что мои действия граничат с нездоровой паранойей и преследованием, но ничего не могла с собой поделать. Один раз проигнорировала интуицию, что просто вопила — не нужно селиться в том уютном особнячке. И что? Ничего хорошего. Потому в этот раз я не стала сопротивляться управлявшему мной внутреннему голосу, который упорно твердил, что от Тео стоит ждать всяческих неприятностей.

А потому я помогла подруге уложить волосы, восхитилась ее внешним видом и ни словом более не обмолвилась о грозящей ей опасности в компании ухажёра. Саманта косилась на меня с подозрением, но раз я тему не поднимала, считала за благо тоже игнорировать потенциальную проблему.

Кутаясь в пушистый халат, я проводила ее до дверей, помахала рукой, всем видом демонстрируя, что вот сейчас с чувством займу ванную комнату, подождала пока соседка скроется в лифте…

И быстро сбросила халат.

Обулась в старые разношенные туфли, спустила вниз закатанные штанины, набросила пиджак и понеслась по лестнице вниз, стараясь двигаться бесшумно.

Вот и пригодился скандальный брючный костюм мистера Даура! Саманта его еще не видела, так что опознать издалека меня не сможет. Надвинутая по самые глаза шляпа, подобранные под нее волосы — и вот еще один щуплый юноша из золотой молодежи, разгуливающий по вечерним бульварам.

Я выскользнула из подъезда следом за ними, старательно делая невинный вид. Впрочем, бдительную мисс Поллет мне обмануть не удалось. Она проводила меня пристальным взглядом с явным оттенком неодобрения — мало того, что на ночь глядя куда-то намылилась одна, так еще и в брюках! — но смолчала, чем укрепила меня в уверенности, что мистер Хэмнетт постарался внушить заведующей максимум уважения к моей персоне.

Быстрым шагом я нагнала прогуливающихся влюблённых и двинулась следом, благо дорога в театр была одна. Сумерки скрывали и размывали фигуры и черты лица, и вообще я старалась держаться в тени зданий, на самой грани — только чтобы не упустить из виду парочку. Саманта, умница, первым делом проверила кавалера на злокозненность. Притворилась, что заметила на его пальто соринку, и принялась ее тщательно стряхивать платком, задевая будто бы случайно шею.

Платок остался неизменным, что немного меня и ее успокоило. Издалека я видела, как ее лицо озарила торжествующая улыбка. Уверена, знай она, что я неподалёку, не преминула бы высунуть язык и заявить, мол, я же говорила! Но меня надежно скрывали ближайшие кусты, а собаку, способную меня учуять, Тео на свидание не взял. Вообще он вел себя исключительно воспитанно и прилично, рук не распускал, разве что предложил Саманте опереться на локоть, но все в рамках благопристойности. Я брела за ними, чувствуя себя героиней третьесортного романа, вздумавшей следить за неверным супругом.

Парочка влилась в поток разряженных в пух и прах любителей представлений и исчезла в недрах театра. Похоже, сегодняшние билеты и впрямь продавались со скидкой, в расчете на простых смертных — ни одной частной машины я не заметила, как и меховых накидок на дамах. Блестки и перья да, обильно присутствовали, но это не признак дороговизны наряда. Скорее, наоборот.

Я прошлась туда-сюда вдоль здания театра, заскучала и устроилась в кафе напротив. Цены там были устрашающие, но от одной чашки кофе я не разорюсь, а сквозь стекло, в тепле и уюте, куда сподручнее было наблюдать за входом.

Представление длилось более часа. Я успела не раз отвадить официантку, норовившую предложить мне что-то посолиднее из меню, после чего сдалась и заказала салат, лишь бы она не кружила рядом, как хищная птица над жертвой.

Салат давно закончился, второй кофе остыл, но я все же дождалась — двери театра снова распахнулись и из них повалили восторженные, горячо обсуждающие пьесу зрители. Я быстро расплатилась и метнулась в дальний конец площади, чтобы двигаться в обратную сторону перед парочкой, а не позади них. Мне совершенно не улыбалось оправдываться после перед соседкой, если она меня поймает на подглядывании и преследовании.

Когда Саманта не вышла даже среди последних, запоздалых любителей представлений, я поняла, что дело плохо.

Не дожидаясь, пока двери запрут, я бросилась в театр. Билетерша у входа попыталась меня затормозить, но я увернулась, бормоча что-то о забытом зонтике. Похоже, подобные ситуации повторялись с завидной частотой, потому что меня пропустили, но строго погрозили пальцем. Мол, буду ждать пока ты выйдешь, иначе вызову полицию!

Чтоб они за посетителями так бдительно следили!

Я сунулась в партер — там уже шуровала шваброй пожилая дама в залихватски повязанной косынке.

— Простите, вы не видели здесь девушку в синем платье? — вежливо поинтересовалась я без особой надежды на успех. Конечно, платье Саманта себе шила сама, но вряд ли старушка разбирается в тонкостях моделей, а синий цвет нынче в моде. — На ней была длинная нить жемчуга, и мужчина с ней такой… тощий, и бородка клочками.

Как ни старалась я подобрать лестные эпитеты для Тео, тщетно. Зато в глазах уборщицы зажегся огонек узнавания.

— Ой, помню я вашу подругу! Редкостная бесстыдница, — прошамкала бабулька, не переставая елозить шваброй по и без того сверкающему полу. — Зашла с мужчиной в женский туалет! Это же уму непостижимо!

— В смысле?! — изумилась я. Уж на кого-кого, а на бесстыдницу Саманта точно не тянула. И вряд ли моей соседке-скромнице взбрело в голову уединяться в столь неромантичном месте с мужчиной на первом свидании.

Особенно учитывая ситуацию с маньяком!

— А вот так! — горделиво задрала нос бабка. — Зашли вдвоем, бессовестные, и в кабинке заперлись. Я там сколько ни убирала, так и не вышли. Миловались, поди! Тьху!

Она сплюнула на гладкий паркет и принялась полировать его с удвоенными усилиями.

Я чувствовала себя так, словно плюнули на меня.