Первокурсник - Александр Раевский

— Берите, конечно! Что за вопрос? Можете даже пожить у нас. Комнату мы вам выделим. Когда вы прилетаете?

---

1 — разговор идёт о событиях, подробно описанных в романе "Изгой". Главы "Городская больница" и далее.

Глава 21. Концерт в райцентре

4 октября 1971 г.

Странный какой-то разговор состоялся у него с мальчишкой. Как только автобус отъехал от театра, где они погрузили всё концертное имущество, Саша поднялся со своего места рядом с Катей, подошёл к нему, дождался, когда он взглянет на него, сел рядом с ним и спросил:

— Олег Иннокентьевич, сколько вы планируете заплатить нам за выступление?

— Я думаю, по сто десять — сто двадцать выйдет. Как удастся договориться. А что?

Саша понизил голос:

— Можно вас попросить, выплатить все эти деньги Катюше? Все двести сорок. Как будто бы это её доля. Она нуждается в деньгах, а от меня стесняется брать…

— А тебе самому деньги не нужны? — он тоже понизил голос.

— Нет, не нужны. Я с вами еду только для того, чтобы она могла немного подзаработать. У неё в Хабаровске семья большая осталась. Родители не имеют возможности много присылать, а самостоятельно она пока не научилась зарабатывать.

— Что, понравилась?

— Угу, понравилась.

Олег Иннокентьевич вздохнул:

— Вообще-то, неправильно это, Кузнецов. Нет, то что ты пытаешься научить её самостоятельно зарабатывать, это как раз правильно! Неправильно то, что ты хочешь дать ей не заработанное и не заслуженное. Этим ты только хуже делаешь…

— Почему хуже?

— Ну вот смотри: двести сорок рублей это же две месячные зарплаты какого-нибудь врача или инженера! Две! Заработанные за каких-то два часа на сцене! У девочки может возникнуть иллюзия, что деньги зарабатываются очень просто, понимаешь? Останется ли у неё после этого стимул и дальше учиться на врача? Не проще ли мотаться раз в месяц по халтурам, наподобие этой?

Саша подумал немного, глядя на дорогу через лобовое стекло автобуса, и, наконец, кивнул:

— Да, вы правы, наверное… Ладно, забудьте о моей просьбе!

* * *

Они молча сидели рядом и глядели в окно. Для них обоих дороги и вообще окружающая местность были новыми и незнакомыми. На задних сиденьях в автобусе вольготно разместилась со своим багажом группа из четырёх девушек в возрасте от двадцати пяти до тридцати. Их развлекал гармонист. Кроме анекдотов, он достал припасённую бутылку водки, стограммовый стаканчик, и они все уже по разу причастились.

Представил Сашу и Катю Олег Иннокентьевич. На вопрос самой молодой и, похоже, самой бойкой из девушек, что за молодёжь он взял с собой, усмехнулся, назвал их по именам и сказал, что решил попробовать в деле два новых самородных таланта. Прибавил при этом, что если они — то есть Саша с Катей — выдержат проверку, то на халтуры он их будет брать регулярно.

В райцентр приехали за два часа до представления. Это было хорошо, потому что Саше нужно было проверить аппаратуру. На всякий случай он взял с собой свой магнитофон. Сказал: «Если что, я его к делу приспособлю.». Когда они с Катей выгружали своё барахло, Олег Иннокентьевич забеспокоился. Он не видел, как они грузились, поэтому удивился малому количеству их багажа. У них на двоих был только этот магнитофон, большой чемодан с упакованными в нём концертными платьями и ещё один чемодан, размером поменьше первого, в котором размещались реквизиты для Сашиных фокусов.

— А где клетка с кроликами? — растерялся Олег Иннокентьевич. — Дома забыл? И где ваш столик с зеркалами?

— А зачем нам клетка с кроликами? — удивился Саша.

— Как зачем?! Ты же хотел фокус с кроликами и шляпой показать! Забыл?

— Ах, вы про это? Нет, не забыл. Шляпа у меня с собой, а кролики в нужный момент появятся. Я же говорю — свои фокусы я сам придумываю. Они внешне походят на общеизвестные, но исполняются совершенно по-другому! Вы не волнуйтесь, Олег Иннокентьевич! Кролики будут! Причём в таком количестве, что лучше бы их поменьше было!

Он не поверил. Сказал:

— Переодевайтесь, и ты мне их покажешь! Ты, брат Кузнецов, в другой раз предупреждай! У меня сердце и так изношенное!

Саша хотел было возразить и напомнить ему о разговоре, состоявшемся в вестибюле мединститута, но Олег Иннокентьевич уже отвернулся к Кате, которая ждала их возле выставленных из автобуса чемоданов:

— Переоденешься, с голыми плечами не ходи, Катюша! Накинь на себя что-нибудь. И рейтузы — или что у тебя там? — до последней минуты не снимай. В клубе может быть прохладно. Не простудись. Очень уж платье у тебя воздушное.

— Ну что? Пойдёмте?

* * *

Когда Саша у него на глазах открыл свой чемодан с реквизитом, последние надежды испарились без следа! Мальчишка совершенно не подготовился! Нужно срочно думать над тем, как и чем занять полчаса выделенные на фокусы! В открытом чемодане имелся сложенный цилиндр, две пустые литровые банки из-под томатного сока и аккуратно сложенный тёмно-коричневого цвета платок или скатерть с жёлтой бахромой по краям! Всё! Больше там ничего не было!

— Ну и как ты собираешься столик для фокусов делать? — грустно усмехнулся он. — И, главное, из чего? Где твои зеркала?

— Не собираюсь я ничего делать! Зачем мне столик? Я вам ещё в институте говорил, да вы, верно, внимания не обратили. Я сам придумываю, как исполнять фокусы. До мельчайших деталей. Всё, что мне нужно, у меня с собой! Точка! Почему вы мне не верите? Я вас хоть раз обманул?

— Показывай! — решительно ответил Олег Геннадьевич.

Мальчишка ещё даже не переоделся. Снял только свой полушубок и кроличью шапку и остался в толстых брюках и толстом же вязанном свитере. На ногах зимние ботинки на каучуковой подошве.

— Кроликов хотите увидеть? — мальчишка наклонился над чемоданом и выудил оттуда складной цилиндр.

— Покажи хотя бы одного! — кивнул Олег Иннокентьевич. — Где он у тебя?

Мальчишка ткнул кулаком в дно цилиндра, отчего тот с треском выпрямился, приобретая форму, протёр лоснящийся чёрный верх рукавом свитера, сдул с него какие-то пылинки и осмотрелся по сторонам.

— Здесь можно какой-нибудь стол раздобыть? Обычный канцелярский.

— Зачем?

— Ну не на весу же мне фокус показывать? Я, конечно, могу подойти к краю сцены, сесть там, свесить с неё ноги, поставить цилиндр рядом или к себе на колени, но тогда зрителям из задних рядов видно не будет.

— Стол найдём! Ты, главное, убеди меня, что твой фокус работает!

— Садитесь в первый ряд и наблюдайте, — покладисто кивнул Саша. — Буду у себя на коленях показывать!

Разместились. Олег Иннокентьевич в первом