Седьмая девственница - Виктория Холт

— Это верно, обычно не женятся. Да только такие, как ты, обычно не бывают ученые да воспитанные, иль не так говорю?

Я кивнула.

— Так разве ж это не добрый знак? Да ты и сама ведь думаешь, что у тебя по-другому все выйдет, чем у простых да обычных — то иль не то говорю?

— Да, но мне не нравится Джонни. И он на мне никогда не женится, бабушка. В нем есть что-то такое, что мне подсказывает, что он этого никогда не сделает. Он не так со мной ведет себя, как с Меллиорой, хотя теперь, может, будет и по-другому. Я знаю, что он меня хочет, но чувств у него ко мне нисколечки нет.

Бабушка кивнула.

— Да, сейчас так оно и есть, — сказала она. — Но ведь все меняется. Ты там будь поосторожнее в этом доме, любушка. А особо осторожна с Джонни. — Она вздохнула. — Я-то надеялась, что ты выйдешь замуж, скажем, за священника или там за доктора. Вот чего бы мне хотелось для тебя.

— Если бы сложилось так, как мы думали, бабушка, я не знаю, может, я и пошла бы за Дэвида Киллигрю.

Она погладила мои волосы.

— Я знаю. Ты спишь и видишь этот дом. Тебя к нему тянет, Керенса. Он тебя околдовал.

— Ах, бабушка, если бы не умер священник!

— Каждому приходит время помирать. Он уже в годах был, вот его срок и подошел.

— И еще сэр Джастин. — Я вздрогнула, вспомнив, что я увидела, когда по ошибке открыла не ту дверь. — Сэр Джастин и его преподобие отец Чарльз. Вот уже двое, бабушка.

— Так уж водится. Ты же видела: как приходит осень, куда деваются листья на деревьях? Вянут, падают и засыхают. Падают один за другим. Потому что осенью так им и положено. Ну вот, и к нам тоже, то к одному, то к другому, приходит осень; и тогда мы один за другим быстрехонько падаем с деревьев.

Я с ужасом посмотрела на нее.

— Только не ты, бабушка. Ты не должна умирать!

Она засмеялась.

— Ну, я-то вот она. Непохоже, чтобы настал мой черед — иль не так?

В такие моменты мне становилось страшно — страшно за свое будущее и за то, что меня ждало в аббатстве, страшно от мысли, что придется жить в мире, где не будет бабушки Би.

3

Я стояла у окна в отведенной мне комнате и говорила себе: «Ты здесь. Ну вот ты и здесь. Ты здесь живешь!» — и ликовала несмотря ни на что.

Комната была маленькой и располагалась рядом с комнатами Джастина и Джудит Сент-Ларнстон. Повыше на стене висел колокольчик, и в случаях, когда он зазвонит, мне следовало спешить на зов своей госпожи. Мебели было маловато, как раз для горничной: небольшая кровать, шкафчик, комод, два стула и туалетный столик с поворачивающимся зеркальцем. Вот и все. Но на полу лежали ковры, а занавеси были из того же плотного велюра, что и в богато обставленных покоях. Я смотрела из окна на газоны и изгородь, отделявшую их от луга, мне как раз было видно Шесть Девственниц и старую шахту.

Моя госпожа меня еще не видела, и я размышляла о том, как она ко мне отнесется. С тех пор как сэра Джастина парализовало, почти все решения в доме принимала старая леди Сент-Ларнстон, и раз она решила, что камеристкой ее невестки буду я, так и сделали.

Встретили нас весьма прохладно, не то что в прошлый раз, когда мы приезжали сюда в масках. Белтер, который служил теперь у Хемфиллов, подвез нас.

— Ну, удачи вам, — сказал он, кивнув сперва Меллиоре, а потом мне, и весь его вид говорил, что без удачи нам тут никак не обойтись.

Миссис Роулт встретила нас, как мне показалось, с некоторым самодовольством, словно ей доставляло радость видеть нас в таком униженном положении, особенно меня.

— Я пошлю одну из моих девушек наверх поглядеть, готовы ли ее светлость вас принять, — сказала она. Она отвела нас к задней двери, подчеркивая усмешкой, что мы сделали ошибку, подойдя со стороны большого каменного портика к двери, ведущей в главный зал. В будущем, сказала миссис Роулт, не следует забывать, что эта дверь не про нас.

Миссис Роулт отвела нас в большую кухню, огромное помещение со сводчатыми потолками и каменным полом, но теплое, благодаря печи, размеры которой, казалось — и наверняка так оно и было, — позволяли зажарить в ней быка целиком. За столом сидели две девушки и чистили серебро.

— Ступай к ее светлости и доложи, что прибыли новая компаньонка и горничная. Она желала их видеть лично.

Одна из девушек направилась к двери.

— Только не ты, Дейзи, — поспешно закричала миссис Роулт. — Нет, ну надо же! Отправиться к ее светлости в таком виде! Ты глянь только, что у тебя на голове — будто на сеновале валялась. Ступай ты, Долл.

Я отметила, что у той, которую назвали Дейзи, было пухленькое, ничего не выражающее личико — с глазками, будто ягодки смородины, и буйной шевелюрой, растущей чуть ли не от самых бровей. Долл была поменьше, погибче, и вид у нее в отличие от напарницы был настороженный, что могло означать и лукавство. Она прошла через кухню в соседнее помещение, и я услышала шум льющейся воды. Когда девица появилась снова, на ней был чистый фартук. Миссис Роулт одобрительно кивнула и, когда Долл вышла, переключила свое внимание на нас.

— Ее светлость сказали, что есть ты будешь с нами, в зале для прислуги. — Это она обратилась ко мне. — Мистер Хаггети покажет тебе твое место. — И потом к Меллиоре: — А вы, мисс, как я понимаю, будете кушать в своей комнате.

Я почувствовала, как кровь бросилась мне в лицо, и поняла, что мое состояние не укрылось от миссис Роулт, доставив ей удовольствие. Я уже предвидела предстоящие баталии. Нужно заставить себя сдержаться и не выпалить, что я буду есть вместе с Меллиорой. Ясно, что мне этого не позволят, и я буду вдвойне унижена.

Я уставилась в сводчатый потолок. Этими кухонными помещениями с их печами и вертелами пользовались с давних пор, и позднее я обнаружила, что к ним примыкали молочные, кондитерские, холодильные комнаты и кладовки.

Миссис Роулт продолжала:

— Мы все сочувствуем вам, мисс, переживаем о вашей утрате. Мистер Хаггети говорит, что теперь уж не будет такого, как раньше, когда в приходе станет жить новый преподобный отец, а вы, мисс, заживете тут.

— Спасибо, — кротко сказала Меллиора.

— Мистер Хаггети еще говорил, ну, мы с ним еще толковали, что надо надеяться, вам тут неплохо будет. Ее светлости страсть как надо компаньонку с тех пор, как сэра Джастина прихватило.

— Я тоже на это надеюсь, — быстро ответила Меллиора.

— Само собой, вы, мисс, быстро разберетесь, что к чему в таком большом доме.

Она бросила взгляд на меня, а с губ ее не сходила усмешка. Она давала мне понять разницу между положением Меллиоры и моим. Меллиора была дочерью священника, леди по рождению и воспитанию. А меня она, как я видела, хорошо помнила стоящей на помосте для найма на Трелинкетской ярмарке и иначе думать обо мне не собиралась.