Нодье Ш. Читайте старые книги. Кн.1 - Шарль Нодье

КОРНЕЛЬ:

Август.

Сюда, о Цинна, сядь и трезвою душоюВзвесь то, что выскажу сейчас я пред тобою;Не возражая мне, словам моим внимайИ речь мою ничем пока не прерывай.Будь нем; но коль тебя внимание такоеЛишит хотя б на миг душевного покоя,Когда окончу я, ты можешь возразить.Хочу лишь этого я у тебя просить.

Цинна.

Я повинуюсь.

Август.

Но условия такогоДержись — тогда и сам свое сдержу я слово.Воспитан, Цинна, был ты средь врагов моих,И мой отец, и я зло видели от них.Средь чуждых мне людей ты получил рожденье,Ты, перейдя ко мне позднее в подчиненье,Их ненависть посмел в душе своей сберечьИ на меня теперь свой обращаешь меч.Еще с рождения врагом ты мне считался,Потом, узнав меня, ты все же им остался.И злоба у тебя в крови; в душе своейТы держишь сторону враждебных мне людей.И с ними ненависть ко мне питаешь злую.Но я, любя тебя, мщу, жизнь тебе даруя.Я сделал пленником тебя, дружа с тобой,И в милостях моих стал двор тебе тюрьмой.Сперва я возвратил тебе твои именья,Потом Антония дал земли во владенье.Ты помнишь, я всегда с тобою ласков был,Благоволение и почести дарил.Блага, которые тебе так милы были,Ты тотчас получал, не ведая усилий.Ты стал знатнее тех, кто при дворе моемЗаслугами бы мог гордиться и родством,Кто мне могущество купил своею кровью,Кто охранял меня столь преданной любовью.Я так был добр к тебе, что победитель могЗавидовать тому, кто побежденным лег,Когда же небом был лишен я МеценатаИ горе пережил, томившее когда-то,Его высокий сан тебе я передал,Чтоб ты советником моим первейшим стал.Еще не так давно, душой изнемогая,От власти Цезаря уйти навек желая,С Максимом и с тобой советовался я,И только за тобой пошла душа моя.На брак с Эмилией я дал тебе согласье,Чтоб все здесь твоему завидовали счастью.Я так тебя взыскал, что, отличен во всем,Ты б меньше счастлив был, когда бы стал царем.Ты знаешь это сам; такую честь и славуСтоль скоро позабыть ты не имел бы права.Так как же можешь ты, все в памяти храня,Стать заговорщиком, чтобы убить меня?

Цинна.

Как, государь! Чтоб я бесчестное желаньеТаил в душе…

Август.

Но ты не держишь обещанья.Молчи! Ведь я не все успел тебе сказать.Я кончу — и тогда пытайся отрицать.Теперь же мне внимай, не прерывая боле:Ты смерть готовил мне у входа в Капитолий,При приношенье жертв хотел своей рукойНад чашей нанести удар мне роковой,И часть твоих друзей мне б выход заслонила,Другая бы тебе помочь успела силой.Как видишь, обо всем я извещен сполна.Ты хочешь, чтоб убийц назвал я имена?То Прокул, Глабирьон, Виргиниан, Рутилий,Помпоний, Плавт, Ленас, Альбин, Марцелл, Ицилий,Максим, которого я другом мог считать,А прочих, право же, не стоит называть.Вот кучка тех людей, погрязших в преступленье,Которым тяжело законов проявленье,Которые, тая бесчестность дел своих,Законов не любя, стремились свергнуть их.Вот ты теперь молчишь, но вызвано молчаньеСмущеньем у тебя, в нем нету послушанья.Чего же ты хотел, о чем же ты мечтал,Когда б, поверженный, у ног твоих я пал?Свободу дать стране от слишком тяжкой власти?Коль мысли я твои понять мог хоть отчасти,Спасение ее зависит от того,Кто крепко держит жезл правленья своего.А если замышлял ты родины спасенье,Зачем мешал ты мне дать ей освобожденье!Из рук моих ты б мог свободу эту взять —И было б незачем к убийству прибегать.Так в чем же цель твоя? Сменить меня? НародуОпасную тогда приносишь ты свободу.И странно, что, в душе стремленье к ней храня,Одно препятствие находишь ты — меня!Коль тяжкой родину я награждал судьбою,То легче ль будет ей, забыв меня, с тобою?Когда я буду мертв, ужель, чтоб Рим спасти,Власть к одному тебе достойна перейти?Подумай: вправе ль ты довериться расчетам?Ты в Риме так любим, ты окружен почетом,Тебя боятся все, готовы угождать,И у тебя есть все, что мог бы ты желать,Но и врагам своим внушал бы ты лишь жалость,Когда бы власть тебе, ничтожному, досталась.Осмелься возразить, скажи, чем славен ты,Какой в достоинствах достиг ты высоты,Чем похвалиться ты бы мог передо мноюИ чем возвыситься по праву над толпою?Тебе могущество, тебе дал славу я,Тебе опорою была лишь власть моя.Всеобщее не сам стяжал ты поклоненье,В тебе моих щедрот все видят отраженье,И если б я хотел, чтобы ты пал скорей,Поддержки стоило б лишить тебя моей.Но уступить хочу я твоему желанью.Бери отныне власть, меня предав закланью.Ужель Сервилия, Метелла славный род,Потомки Фабия, которых чтит народ,Потомки тех мужей, какими Рим гордится,В чьих жилах пламенных героев кровь струится,Забудут хоть на миг о прадедах своихИ примирятся с тем, что ты стал выше их?. . . . .Дай руку, Цинна, мне! Останемся друзьями!Врагу я жизнь дарю. Нет злобы между нами.Пусть низким замыслом чернишь ты мысль свою,Убийце своему я снова жизнь даю.Начнем мы спор иной. Пусть каждый в нем узнает,Кто лучше: кто дает иль тот, кто получает.

(Цинна, д. V, явл. 1 и 3; перевод Вс. Рождественского) Замечу, что другой знаменитый монолог Августа{297}, о котором я не упомянул в основном тексте, также восходит к Монтеню. Прочие плагиаты Корнеля указаны в «Замечаниях по поводу „Сида”»{298} Жоржа де Скюдери.

Примечание Б (к с. 86)

МОНТЕНЬ:

А я хочу показать вам, насколько вера, которую я считаю своей, незлобивее той, которой придерживаетесь вы. Ваша подала вам совет убить меня, даже не выслушав, хотя я ничем не обидел вас; моя же требует, чтобы я даровал вам прощение, хотя вы полностью изобличены в том, что готовились злодейски прикончить меня, не имея к этому ни малейших оснований (Опыты, I, XXIV).

ВОЛЬТЕР:

Знай: боги разные призвали нас к служенью.Твои велят тебе предаться злому мщенью,А мой — хотя меня ты замышлял убить —Велит тебя жалеть и все тебе простить.

(Альзира, д. IV, явл. I)

Примечание В (к с. 86)

МОНТЕНЬ:

Я легко могу представить себе Сократа на месте Александра, но Александра на месте Сократа я себе представить не могу. (Опыты, III, II).

РУССО:

Ты, кто отваги полн военной,А добродетели лишен,Представь, что смог Сократ смиренныйЗанять убийцы Клита трон, —То был бы царь благочестивый,Любимый всеми, справедливый,Вовек достойный алтарей.А покорителя ЕвфратаНа месте бедняка СократаСочли бы худшим из людей.

Примечание Г (к с. 86)

КАССЕНЬ:

Пою воителя, что взял бразды правленьяПо праву доблести и большего именья.

ВОЛЬТЕР:

Пою воителя, что взял бразды правленьяПо праву доблести и знатного рожденья.

Примечание Д (к с. 87)

НЕРЕЙ:

— Не страшно ль вам? Лигист вас слышит, может статься…— Лишь Бога я страшусь; не мне людей бояться.. . . . .— Покинем ли детей в годину бедствий злых?— Бог нам их даровал, Бог сохранит нам их.— Но без защиты их оставить невозможно.— Кому отец — Господь, тот защищен надежно.Не даст и воронам Всевышний умереть,И малым птицам он приготовляет снедь,Питает он зверей в лесах, горах и долах.Его щедротой все живет.

Замечу, что Расин в соответствии с требованиями своего времени заменил viande (снедь) на pâture (корм, пропитание), а Вольтер, цитируя ”Лигу”, также счел необходимым исключить слово viande. Меж тем во времена Нерея это слово было весьма употребительным, ибо в нем различали корень vie (жизнь); к тому же, когда речь идет о птицах, оно уместнее, чем слово pâture, которое обозначает пищу четвероногих. Такое пренебрежение драгоценными этимологическими преданиями сродни ханжеству. Если язык развивается, это не значит, что следует уничтожать все его памятники.