Сильнее денег - Джеймс Чейз

– Наконец-то полицейские поймали убийцу из Санта-Барбары. А я уже думал, что так это дело и кончится ничем.

Меня словно ударило под сердце кулаком в железной перчатке. Прошло не меньше минуты, пока я пришел в себя и мог спросить:

– О чем ты говоришь?

Позевывая и потягиваясь под лучами горячего солнца, Джек равнодушно пояснил:

– Да о том типе, что пристукнул какую-то потаскушку в Санта-Барбаре. Полицейские застали его в ночном клубе в Нью-Йорке. Началась перестрелка, он был ранен и, говорят, не выживет. Я услышал это в машине, по радио, в последних известиях, когда ехал к вам.

– Вот оно что! – заметил я, сам не узнавая своего голоса. – Ну, пожалуй, пора и за работу. Очень рад, Джек, что ты навестил нас.

– Спасибо за обед. – Он положил руку мне на плечо. – Я очень рад, что Сарита выкарабкалась. Совершенно чудесный она человек, тебе дьявольски повезло.

Я долго смотрел вслед черно-белой машине Джека, спускавшейся с Саймеон-хилла. «Тебе дьявольски повезло».

Я все еще не мог унять дрожь. Выходит, Вассари все же схватили. «Был ранен и, говорят, не выживет…» Вот тогда мне повезет, даже слишком.

Мне не терпелось узнать подробности. Я сказал сиделке, что должен съездить в город. Остановившись у первого же киоска, я купил газету, но об аресте Вассари в ней ничего не сообщалось. Очевидно, соответствующие материалы появятся только в ночном выпуске.

Я приехал в контору в состоянии полнейшего смятения. Выживет ли Вассари? Если выживет, то его будут судить за убийство, которое – я знал это – он не совершал. Я не мог сосредоточиться на работе, а в беседе с субподрядчиком вел себя так странно, что он в недоумении посмотрел на меня.

Позже со строительной площадки вернулся Уэстон. Он принес с собой вечернюю газету и небрежно бросил ее на письменный стол. Как только мой клиент ушел, я повернулся к Уэстону и спросил:

– Тед, могу я воспользоваться вашей газетой?

– Конечно, мистер Холлидей.

На первой полосе была помещена фотография Вассари и хорошенькой брюнетки лет восемнадцати на вид. Вассари обнимал девушку и, глядя на нее, улыбался. Подпись гласила: «Джинкс Мендон в день ареста женится на певичке из ночного клуба». Далее шло краткое изложение событий.

«В клубе „Корнет-клуб“ Вассари праздновал свою женитьбу на Паулине Терри. Случайно оказавшийся здесь детектив опознал его. Когда он подошел к столику, за которым вместе с женой ужинал Вассари, последний выхватил револьвер, но детектив успел выстрелить первым. Тяжело раненного Вассари срочно доставили в больницу, и сейчас врачи отчаянно борются за его жизнь».

Работа совершенно не шла мне на ум. Я сказал Уэстону, что поеду домой, но не смог этого сделать, зашел в ближайший бар и выпил одну за другой две порции виски.

«Врачи отчаянно борются за его жизнь…»

Какая ирония! Борются за его жизнь, чтобы отправить на электрический стул.

Но что же мне предпринять? Если Вассари выживет, я должен явиться в полицию. Теперь у меня не было оснований избегать заслуженной кары. Сарита уже не беспомощна, она скоро снова начнет ходить.

Но, может, Вассари не выживет? И тут же передо мной вставал другой вопрос: а если выживет?

Я прожил трудную, мучительную неделю. Газеты скоро поняли, что за столь энергичными попытками врачей спасти Вассари кроется нечто необычное. Сообщения о состоянии его здоровья печатались ежедневно. «Гангстер при смерти», – гласили заголовки сегодня. «Состояние Джинкса Мендона улучшилось», – кричали они назавтра. На шестой день мне бросился в глаза заголовок: «Операция для спасения гангстера. Один шанс из ста тысяч на успех».

В газетах сообщалось, что последней попыткой спасти жизнь Мендона явится операция, которую взялся сделать один из известнейших хирургов Нью-Йорка. Сам хирург, отвечая на вопросы журналистов, подтвердил, что шансы Мендона выжить действительно очень невелики. Операция предстоит настолько сложная и необычная, что, несомненно, привлечет внимание специалистов со всего мира. Я как раз читал эту заметку, когда до меня донеслись слова Сариты:

– Джефф! Я уже дважды к тебе обращаюсь. В чем дело?

– Прости, дорогая, я читал. Что ты говоришь?

Мне было трудно заставить себя посмотреть в ее недоумевающие глаза.

– Произошло что-нибудь нехорошее, Джефф?

Мы только что позавтракали, и она сидела за столом напротив меня в кресле-коляске. Кроме нас в комнате никого не было. Сарита выглядела неплохо и уже порывалась начать ходить.

– Нехорошее? Что ты! Ничего нехорошего не произошло.

Карие глаза Сариты внимательно изучали мое лицо.

– Правда? В последние дни ты так нервничаешь, Джефф, и это меня беспокоит.

– Прости, родная. Мост! Все мост виноват. Столько всяких проблем – голова идет кругом. – Я встал из-за стола. – Мне пора в контору. Вернусь часов в семь.

Еще накануне мы с Джеком договорились встретиться на строительной площадке. В тот день мне предстояло поставить первую ферму.

В ожидании этого момента Джек взглянул на меня и сказал:

– Что-то тебя угнетает, Джефф. Вид у тебя отвратительный.

– Мост совершенно выбивает меня из колеи.

– И напрасно. Все идет как по маслу!

«Надо следить за собой, – с тревогой подумал я. – Постоянное нервное напряжение рано или поздно подведет меня».

Спустя два дня грянул гром.

Газеты сообщили, что сделанная Мендону операция прошла успешно, его жизнь находится вне опасности. Через неделю преступника самолетом доставят в Санта-Барбару (в тюрьму), и через некоторое время, нужное для того, чтобы он окреп, состоится суд. То, чего я ждал и боялся, произошло. Вассари выжил и теперь, если я не скажу правду, будет казнен.

Сарита сидела за книгой. Меня подмывало открыться ей во всем, но в последнее мгновение инстинкт подсказал мне, что этого не стоит делать.

Больше я не должен медлить. Надо завтра же поехать в Санта-Барбару, рассказать все Кэйри, и пусть он немедленно начнет разыскивать Уилбора.

– Забыл предупредить тебя, Сарита, – сказал я небрежным тоном. – Завтра мне придется дня на два выехать в Сан-Франциско. Нужно встретиться с поставщиком стали.

Сарита удивленно посмотрела на меня.

– Завтра? Поезжай, Джефф, только что-то слишком уж неожиданно.

– Мы не удовлетворены темпами поступления стали. Джек просил меня повидаться с представителями фирмы.

Как только Сарита легла спать, я позвонил Джеку домой.

– Хочу завтра поехать в Сан-Франциско и поговорить со Стовеллом. Сталь поступает плохо.

– Вот как? – весьма удивился Джек. – А мне-то казалось, что фирма отлично выполняет соглашение. Во всяком случае, никаких перебоев с поставкой стали я не наблюдал.

– Мне все равно нужно поговорить со Стовеллом.

– Пожалуйста. – В голосе Джека слышалась все та же недоумевающая нотка. – Поступай, как находишь нужным.

На следующий день после четырех часов дня я появился в полицейском управлении Санта-Барбары.

Дежурный – долговязый, раскормленный сержант – сидел за столом и грыз кончик пера. Бросив на меня равнодушный взгляд, он спросил меня, что мне нужно.

– Вызовите, пожалуйста, инспектора Кэйри.

Дежурный вытащил перо изо рта, с подозрением посмотрел на меня и спросил:

– Что ему сказать?

– Скажите, что его хочет видеть Джефф Холлидей.

Он протянул свою ручищу к телефону, но затем, решив, видимо, что не стоит себя утруждать, показал на коридор:

– Третья дверь налево.

Я прошел по коридору, остановился около третьей двери и постучал.

– Войдите! – рявкнул Кэйри.

Инспектор сидел, развалившись на стуле, и читал газету. Увидев меня, он отбросил газету и так откинулся на стуле, что тот затрещал. Глазки Кэйри расширились.

– Ну и ну! Мистер Холлидей! Вот сюрприз! Приветствую вас в Санта-Барбаре.

Я сел лицом к нему.

– Вам повезло, мистер Холлидей, что вы застали меня здесь, – продолжал Кэйри, вынимая пачку жевательной резинки. – Рад сообщить вам, что сегодня я работаю в последний день. Я прослужил в полиции тридцать пять лет и, думаю, заслужил отдых. Не скажу, правда, что меня ждет сладкая жизнь. Какая уж тут сладкая жизнь на паршивую пенсию, которую мне обещают? Ну, ладно. Как мост?

– Нормально.

– Как жена?

– Поправляется.

Кэйри положил в рот плитку резинки и заработал челюстями.

– Отлично. – Он оперся жирной спиной на спинку стула. – Вас привело сюда какое-нибудь дело, мистер Холлидей?

– Да. Я пришел сказать, что Мендон не убивал Римму Маршалл.

Маленькие глазки Кэйри расширились.

– На каком основании вы утверждаете это, мистер Холлидей?

– Ее убил человек, называющий себя Уилбором. Он наркоман и недавно освобожден из тюрьмы под честное слово.

– Почему вы думаете, что именно он убил Римму Маршалл?

Я глубоко вздохнул.

– Я это знаю. По ее показаниям его осудили на двадцать лет тюрьмы. Как только его выпустили на свободу, он стал разыскивать свою бывшую сожительницу, чтобы убить ее, но не нашел. Тогда я сообщил ему ее адрес. А несколько раньше по телефону предупредил Вассари, что полиция напала на его след. Когда Уилбор появился в «Бунгало», Вассари уже исчез.