Перевал Дятлова. Истории Сергея Соколова. Том 1 - Сергей Викторович Соколов

лыжах, но по другой лыжне и в другую сторону. Ей хотелось взаимной огромной любви, но такой любви пока не получалось. Она не знала, что ждёт её в жизни, но желала только самого хорошего. Она сумела справиться со своим настроением и стать прежней Людой. Но в глубине её бездонных глаз затаилась неприметная грустинка.

Что ж, так в жизни бывает. Но даже если это любовь неразделённая, всё равно это великое счастье, что она есть.

9. Двое у костра.

Шёл шестой день похода. Зина и Юра уже привыкли к тому, что они вместе в одной группе, и разговаривали как друзья всё больше, правда темы любви не касались. А Игорь хотел помирить их. От местных он прослышал, что на их пути есть священная гора, где духи помогают людям исполнить свои заветные желания. И у Игоря с Семёном возник план.

В этот день группа должна была проходить мимо этой горы. И у Юры как раз был День рождения. И Юра с Зиной вместе шли на лыжах в этот день и в этом месте. Звёзды сошлись, и это была судьба. Игорь решил отправить Юру, Зину и Рустема вперёд по маршруту, чтобы они подготовили место будущей стоянки, а остальную группу повёл изучать окрестности маршрута. Так Юра и Зина остались почти вдвоём в этот день их судьбы.

Ребята шли по лыжне, и их мысли были друг о друге. Они были близки к признанию, но не знали, как это сделать. Возродившаяся любовь вновь заполнила их сердца, поток любви лавиной нарастал, они понимали, что время пришло, что справиться с ним они уже не смогут, и они подчинились ему, отбросив былые обиды и непонимания. Ребята быстро втроём поставили палатку, заготовили дров, развели костёр. Их было трое, но Юра и Зина ощущали себя вдвоём. Двое сидели у костра и смотрели на вершину священной горы. Вершина искрилась белоснежной шапкой в лучах заходящего солнца, и было ощущение, что там горит волшебный огонь любви, света и счастья. Свежий таёжный воздух наполнял их лёгкие, он был добрым и приятным, и они вдыхали его полной грудью, воздух природы, воздух планеты, воздух волшебного мира. Они сидели рядом, и их мысли были об этом прекрасном, совершенном и гармоничном мире, в котором так хотелось жить и частью которого хотелось быть. Уходило в сторону, отбрасывалось всё неважное, ненужное, лишнее. Оставалось только главное, и этим главным было чувство долга, дружба и любовь. Может, и вправду священные духи манси с вершины горы настраивали в унисон мысли Юры и Зины, а может, сама вершина, сама природа дарила им правильный жизненный импульс, но они поняли, что не могут так жить дальше, жить в разлуке, жить друг без друга. Их сердца устремились друг к другу, и они поняли, что именно это стремление и есть то настоящее и прекрасное, ради чего они жили в этом мире. Но мало это понять, надо ещё суметь это сказать. Юра не знал, как это сделать, любые слова казались ему неуклюжими и фальшивыми.

Двое сидели у костра. Думали о главном. А болтали о второстепенном. Наконец, Юра решился. Он набрал полную грудь воздуха и сказал на выдохе: "Зина, прости меня, я был такой дурак." Он замолчал, ожидая её ответа и вместе с тем боясь его. Он покраснел от волнения и неуклюже долбил снег под ногами носком ботинка. Зина посмотрела на его повинную голову, обняла его и сказала: "Юрка, ты такой повеса! Я люблю тебя!" Юру наполнило счастье, и он сказал: "Я тоже люблю тебя, только тебя!" Счастье любви переполняло ребят, и гордые духи священной горы радовались за них. Сияющая вершина смотрела на них и была главным свидетелем их любви и их счастья, и это делало их чувства волшебными, прочными и неразрушимыми. Коварная разлучница была повержена и растоптана волшебными силами природы и любви. Ребята сидели обнявшись и молчали. Они снова были вместе, их снова объединяла в одно целое их любовь, прошедшая испытание временем и соблазном, которая выстояла и победила. И об этом не нужно было слов, это было в сердцах и душах, это было в природе и в мире, это было везде. Вершина запомнит счастливых влюблённых, а они навсегда запомнят эту вершину, подарившую им радость и счастье.

Когда все ребята подошли на стоянку, они сразу заметили перемену. Их встретила счастливая влюблённая пара семейным теплом и уютом. А на костре шкворчали в котелке праздничные макароны с полуторной нормой тушёнки. Юру поздравили с Днём Рождения и подарили ему сладкий мандаринчик, который они кусали вдвоём с Зиной, перемежая удовольствие лёгкими воздушными поцелуйчиками.

В группе стало ещё больше любви, и от этого ребята стали ещё дружнее, ещё сплочённей. Разделяя радость любящих сердец, каждый из них получал свой кусочек счастья, и это счастье соединялось в одну большую счастливую атмосферу, которая была жизненной опорой и основой всего дружного коллектива.

А Зина с Юрой решили летом пожениться и пригласили на свадьбу всю группу. Приглашение было с радостью принято. Восторженная Зина подошла к краю обрыва и громко крикнула в сторону горы: "Мама, мы летом поженимся!" Горное эхо подхватило её восторженный возглас и уносило его всё дальше и дальше. Конечно, мама не могла его услышать, но Зине хотелось немедленно поделиться своим счастьем с самым родным человеком, и она верила, что мама своим материнским сердцем почувствует радость и счастье дочери.

А Игорь тоже в душе радовался за ребят и тому, что его идея в очередной раз оказалась правильной. Он тоже по-братски любил своих "хибинцев".

История

25.

Легенда

– 4

10. Счастливая палатка.

Георгий был творческой личностью, он писал прекрасные стихи. И хотя он уже закончил институт и работал инженером в другом городе, он любил свою группу "Хибина" и постоянно стремился в походы с друзьями. Накануне Нового 1959 года он прислал Игорю поздравление, а в январе сам пошёл с ребятами в поход. И получается, что желал он в новом году и себе тоже.

С Новым Годом, друзья – туристы!

Пожелать разрешите вам

Ночёвок в краях неблизких,

Походов по диким горам,

Рюкзаков, по традиции, лёгких,

Погоды – хорошей всегда,

Зимой – не очень морозной,

А летом – чтоб не жара,

Чтоб гнус вас не очень мучил,

Чтоб сахар ваш не размок,

Когда на реке кипучей

Придётся идти на порог,

Штаны чтоб рвали не в клочья,

Чтоб можно идти, залатав,

От сохнувшей куртки чтобы

Остался не