Возвращение Безумного Бога 7 - Кирилл Геннадьевич Теслёнок

должна, просто обязана доказать, что способна на большее! Иначе грош цена всем ее потугам!

Ворвавшись в свой сектор, Госпожа с ходу рявкнула подскочившим бойцам:

— Так, орлы, слушай сюда! Облажались мы по полной, факт. Я в первую очередь. Недооценила этих Кривотолковых, крысят подколодных. Повелась, будто сопля зеленая!

Соратники только понуро сопели, не смея поднять глаз. Они и сами чувствовали, что подвели командира.

— Короче, так, — отчеканила Госпожа, мерив шагами комнату, — Довольно ныть и страдать! Будем учиться на ошибках. Каждый боец сейчас скажет, какой косяк допустил и как исправит. Начали!

Следующие полчаса превратились в сеанс беспощадной самокритики. Подручные по очереди каялись, разбирая свои промахи. Тот недоглядел, этот поддался на провокацию, третий замешкался не вовремя. В общем, всем досталось на орехи от разгневанной Госпожи.

Единственное послабление она сделала лишь для двоих помощников — те особенно сильно пострадали в стычке с Вольдемаром, и сейчас валялись в лазарете переломанные, в гипсе по самые уши. В их адрес прозвучало сочувственное: «Ничего, ребятки, поправляйтесь, скоро опять в строю будете!»

Когда разбор полетов был окончен, Госпожа подытожила:

— Значит так. Да, накосячили малехо. Да, на победу в верхней сетке теперь не претендуем. Ну так что, руки опустим? Фиг там! Будем выгрызать свой шанс в нижней! Порвем там всех на британский флаг, заставим жрать пыль ботинок наших! И когда Черное солнце будет наше… вот тогда и поглядим!

Подручные одобрительно зашумели, повеселели.

— Во-во, хозяйка дело говорит! — гаркнул кто-то, — Утрем нос всей этой титулованной швали! Наше ме…

Договорить он не успел. Со стороны арены донесся оглушительный взрыв, да такой, что задрожали стены. Следом раздался слитный вопль тысяч глоток — изумленный и восторженный.

Похоже, финальная битва меж Соколовыми и Безумовыми достигла своего апогея!

Госпожа резко обернулась к экрану, транслирующему схватку. И обомлела: арена превратилась в настоящее месиво!

Афина с ее ледяными клонами, Марья верхом на пылающем лавовом монстре, хмурые маги-сенсоры — вся честная компания будто взбесилась! Они остервенело бросались на Безумовых, осыпая тех лавиной атак. В ход шло все — от банальных фаерболов и ледяных копий до каких-то запредельных менталок, от которых кровь стыла в жилах!

Пространство арены то и дело вспарывали ослепительные вспышки, грохот стоял такой, что уши закладывало. Обломки, крошево, клочья дымящейся плоти — все смешалось в чудовищной круговерти!

Но и Безумовы не отставали. Бесстрашно бросались в самое пекло, орудовали печатями так, что дух захватывало! Вот Сахаринка, мирмеция-красавица, с непостижимой ловкостью скачет по полю боя, сметая со своего пути десятки ледяных болванов. Настя сотворила доппельгангера самой Светланы — и теперь эта штуковина азартно месит лавовую псину!

Эмми и Айсштиль вообще словно с катушек слетели — носятся меж врагов ошалелыми вихрями, то и дело впиваясь в противника то шипами, то ледяными кинжалами. Поди пойми, где там чья магия!

Но больше других, конечно, впечатлил Безумов. Вот уж кто оправдывал свое прозвище на все сто! Он будто везде сразу — и здесь, и там! Черные щупальца так и мелькали, опутывая недругов, впиваясь под кожу. Даже сквозь грохот и вопли Госпожа различала мерзкий хруст ломаемых ледяных суставов.

А у края арены прогуливалась Светлана Соколова собственной персоной — невозмутимая, словно снежная королева. Все с тем же бокалом вина, будь он неладен! Княжна флегматично взирала на побоище, изредка лениво отмахиваясь от случайных атак.

Шальное заклинание врезалось ей в висок — и тут же от отскочило в сторону, не причинив княжне ни малейшего вреда! И хоть бы хны! Ни один волосок не упал с ее идеальной прически!

Госпожа сглотнула. Да уж, ну и силища у девки! Даже не шелохнется ведь, зараза, а поди сдвинь ее с места!

Вновь кольнула обида — даже она сама со своими крыльями и жалами не сумела бы пробить эту необоримую защиту…

— Вот ведь зараза лощеная! — процедила она сквозь зубы. Будто почуяв ее эмоции, бойцы сзади гневно загалдели, то и дело поминая недобрым словом «княжью холеру» да «выскочку патлатую». Особо смачные эпитеты сыпались и в адрес ее соратников — «курощупов недоделанных» и «куриц ощипанных».

Госпоже это не сильно понравилось.

— А ну хорош прохлаждаться! — рявкнула она на своих подручных, — Уже выздоровели? Быстро за тренировки, бездельники!

Те испуганно шарахнулись прочь, на ходу подхватывая разбросанное оружие и экипировку. Зная крутой нрав хозяйки, связываться с ней в таком настроении — себе дороже.

Госпожа поморщилась. Башка всё еще раскалывалась после ментальной атаки проклятой Дарьи Кривотолковой. Поганая стерва, ну ничего, она еще припомнит ей этот финт ушами! Отольются кошке мышкины слезки!

Надо что-то делать с этим странным гулом в голове. Не замолкает, зараза, ни на миг! Будто рой пчел в черепушку залетел и давай жужжать! Поганое чувство!

Тут за спиной раздался смачный грохот. Будто что-то тяжелое уронили, хряпнули со всей дури! Госпожа аж подскочила от неожиданности. Какого черта⁈

Резко обернувшись, она не сдержала возгласа изумления. Потому что в дальнем углу помещения возвышались… ее головорезы! Точнее, то, что от них осталось. Живописной кучкой громоздились на полу, оглушенные, помятые, со свернутыми набок челюстями. Над телами клубился легкий дымок, в воздухе отчетливо воняло паленым.

Какого… стоило ей на миг расслабиться…

— Это что еще за новости⁈ — взревела Госпожа, метнувшись к неподвижным бойцам. Склонилась, пощупала пульс у ближайшего амбала. Слава богу, живой! Но в отключке конкретной, это да.

Только тут до ее слуха донесся негромкий смешок. Госпожа вскинула голову — и обмерла. В паре шагов вальяжно прислонившись к стенке стоял… Фома Лисовский собственной персоной! Легендарный мастер подлых ударов в спину и по совместительству персональный кошмар всех служб безопасности!

— Ты⁈ — только и смогла выдохнуть Госпожа, во все глаза пялясь на нежданного гостя, — Какого черта⁈

— И тебе не хворать, дорогуша, — ухмыльнулся в ответ Лисовский. Смерил Госпожу насмешливым взором, хмыкнул, — Интересная ты барышня, Госпожа. То за мужиков рубишься похлеще их самих, то в истерике бьешься.

Госпожа