Свет в океане - М. Стедман

Когда Том развернул пакет, что было непросто, поскольку Люси закрывала ему ладошками глаза, он произнес:

— Да это книга…

— Это атлас! — закричала Люси.

Том взял подарок. «Звездный атлас Брауна с описанием всех ярких звезд и подробным указанием, как их найти и использовать для навигации». Он медленно улыбнулся и повернулся к Изабель:

— Люси очень умная девочка, раз смогла придумать такое, верно?

— Читай, папа! Внутри! Я сама писала!

Открыв обложку, Том увидел надпись. Он продолжал улыбаться, но повторяющееся слово «всегда» его больно кольнуло. «Всегда» не могло относиться к этому ребенку, и тем более к данному месту. Он поцеловал Люси в макушку:

— Ты просто замечательная, Маяковая Лулу! Это самый чудесный подарок за всю мою жизнь.

Глава 19

— Если мы сумеем выиграть хотя бы сейчас, то позора удастся избежать, — сказал Блюи.

Сборная Австралии по крикету проиграла дома первые четыре матча традиционного турнира с англичанами сезона 1928–1929 годов, и в марте, когда катер пришел на Янус, в Мельбурне разыгрывался финал. Блюи вводил Тома в курс происходящего, пока они занимались разгрузкой:

— Брэдман заработал свои сто очков. Пока держится. Заставил Ларвуда попотеть, если верить газетам. Тут дело такое — матч продолжается уже четыре дня! Похоже, на этот раз игра будет долгой.

Ральф отправился на кухню передать Люси очередные подарки от Хильды, а Том и Блюи перенесли в сарай последние четыре мешка муки.

— У меня там работает кузен, — сообщил Блюи, ткнув пальцем в логотип производителя на мешке.

— На мукомольном заводе? — уточнил Том.

— Ну да! Думаю, там хорошо платят. И можно взять бесплатно муки сколько хочешь!

— Каждая работа имеет свои плюсы.

— Само собой. Вот у меня — вдоволь воздуха, чтобы дышать, и воды, чтобы плавать, — засмеялся Блюи и обернулся посмотреть, нет ли поблизости шкипера. — Кузен зовет к себе, уверяет, что работы там полно. — Он помолчал и неожиданно добавил как бы между прочим: — Вообще-то мне кажется, что работа бакалейщика ничем не хуже.

На Блюи это совсем не было похоже. Иногда он мог поболтать о результатах ежегодного национального турнира по крикету или похвастаться удачной ставкой на скачках. Он мог вспомнить своего брата Мерва, погибшего в самый первый день Галлиполийской операции, или рассказать что-нибудь о своей овдовевшей матери. Том понял, что последнюю фразу Блюи произнес неспроста.

— А при чем тут бакалейщик?

Блюи пнул ногой мешок, чтобы тот лег ровнее.

— А каково это — быть женатым?

— Что? — опешил Том от неожиданного вопроса.

— Я имею в виду — оно того стоит?

Том сделал вид, что изучает опись доставленных грузов.

— Ты хочешь мне что-то рассказать, Блюи?

— Нет.

— Тебе виднее, — кивнул Том. Если набраться терпения, то со временем все разъяснится. Так всегда бывало.

Блюи поправил еще один мешок.

— Ее зовут Китти. Китти Келли. У ее отца бакалейная лавка. Мы с ней встречаемся.

Том приподнял брови и улыбнулся:

— Поздравляю!

— И я… ну, не знаю… Я подумал… может, нам пожениться? — Заметив, как у Тома изменилось лицо, он поспешил добавить: — Нет-нет, никакой необходимости в этом нет! Ничего подобного! Если честно, мы даже не… я хочу сказать, что отец не спускает с нее глаз. И мать тоже. И братья. А миссис Мьюитт — кузина ее матери, так что сам понимаешь, что это за семья.

Том засмеялся:

— Так в чем проблема?

— Это серьезный шаг. Я понимаю, что рано или поздно все женятся, только как узнать, что настало время…

— Я в этом вряд ли хорошо разбираюсь. Я женился всего один раз и до сих пор привыкаю к новой роли. А почему ты не спросишь Ральфа? Он женат на Хильде с незапамятных времен и вырастил детей. Думаю, он в этом разбирается больше.

— Я не могу спросить у Ральфа.

— Почему?

— Китти считает, что, если мы поженимся, мне придется уйти с катера и начать работать в бакалейном деле. Говорит, боится, что я утону и не вернусь из рейса.

— Оптимизма ей не занимать, верно?

Блюи был явно растерян.

— Нет, серьезно! Каково это — быть женатым? Иметь ребенка и все такое?

Том задумчиво взъерошил волосы, размышляя над ответом и с трудом подыскивая нужные слова.

— На нас вряд ли можно ориентироваться. Семейных пар, которые живут на маяке в полной изоляции, не так много. А если честно, то однозначного ответа я тебе дать не могу: в разные дни по-разному. В браке есть и свои плюсы, и свои минусы. Но в одном можешь не сомневаться — быть мужем намного сложнее, чем быть холостым.

— Мать говорит, что мне еще рано жениться и я сам как несмышленый ребенок.

Том невольно улыбнулся:

— Думаю, она будет говорить то же самое, когда тебе стукнет полтинник. Тут дело вовсе не в разуме, а в чувстве. Доверься тому, что тебе подсказывает сердце, Блюи. — Он помолчал. — Но семейная жизнь отнюдь не простая штука, даже если у тебя хорошая жена. Брак — это долгое плавание, и никогда не знаешь, что тебя ждет впереди. Вступая в брак, ты соглашаешься на все возможные издержки, и пути назад уже не будет.

— Папа, смотри! — В дверях сарая появилась Люси, размахивая плюшевым тигренком, присланным Хильдой. — Он рычит! Слушай! — И она перевернула его, чтобы он зарычал.

Том подхватил ее на руки. Через маленькое окошко было видно, как к ним направляется Ральф.

— Ну ты и везунчик! — сказал Том, щекоча ей шейку.

— Везунчик Люси! — радостно согласилась она.

— А быть отцом? Каково это? — спросил Блюи.

— Сам видишь.

— Нет, я серьезно. Скажи!

Том задумался.

— Это нельзя объяснить, Блюи. Ты не поверишь, с какой легкостью ребенок взламывает всю твою оборону и овладевает душой. И для тебя это полная неожиданность.

— Пусть он порычит, папа! — потребовала Люси. Том ее поцеловал и перевернул игрушку.

— Только не говори никому, ладно? — попросил Блюи и, подумав, добавил: — Хотя все и так знают, что ты не любишь болтать попусту.

С этими словами он повернулся к девочке и тоже шутливо зарычал.

Иногда человеку просто везет. И если короткую соломинку вытягивает другой, не следует винить себя и терзаться сомнениями.

Том прибивал доску, сорванную с курятника ночным ветром. Он полжизни старался бороться с ветрами жизненных невзгод, делая то, что должно.

Вопросы Блюи разбередили старые раны. Но каждый раз, когда Том думал о незнакомке из Партагеза, потерявшей ребенка, перед глазами возникал образ Изабель: она потеряла своих детей и никогда не сможет больше родить. Она понятия не имела о Ханне, когда к острову прибило ялик с Люси, и всего лишь хотела сделать так, как будет лучше для ребенка. И все же! Он понимал, что дело не только в Люси. Изабель испытывала внутреннюю потребность наполнить свою жизнь чем-то, чего Том при всем желании не мог ей дать. Ради того, чтобы быть с ним рядом здесь, она отказалась от всего: от привычного комфорта, любящих родителей, старых друзей. И он снова себе повторял, что не может лишать ее еще и радости материнства.

Изабель устала. Из доставленных припасов она тут же замесила тесто для хлеба и кекса и занялась сливовым вареньем, запасов которого должно было хватить до конца года. Она отлучилась из кухни всего на одно мгновение, которого хватило, чтобы Люси, почувствовав вкусный запах, успела обжечься о раскаленный таз, в котором варились сливы. Ожог был несильным, но никак не давал ей уснуть. Том забинтовал ей ручку и дал немного аспирина, но и к ночи Люси по-прежнему беспокойно ворочалась.

— Я заберу ее с собой на маяк и присмотрю за ней, — предложил Том. — Мне все равно нужно оформить все, что привез катер, а ты совсем выбилась из сил.

Изабель нехотя согласилась.

Подхватив малышку одной рукой, а одеяло и подушку другой, Том осторожно поднялся по ступенькам маяка и положил ребенка на стол с картами.

— Спи, маленькая, — сказал он, но она уже и так дремала.

Том погрузился в колонки цифр, суммируя имевшиеся на острове запасы топлива, а также упаковки с капильной сеткой. Сверху слышался ровный низкий гул вращавшегося механизма, а внизу одиноко светилось окошко в доме.

Он работал почти час, когда что-то заставило его обернуться: на него пристально смотрела Люси, и ее глаза в мягком свете лучились. Встретившись с ним взглядом, Люси улыбнулась, и Том снова невольно поразился, каким чудом была эта девочка — такая прекрасная и беззащитная. Она подняла забинтованную ручку и осмотрела ее.

— У меня рана, папа, — заявила она, нахмурившись, и потянулась к нему.

— Спи, малышка, — отозвался Том и отвернулся, чтобы продолжить работу, но ребенок не отставал.

— Спой мне песенку, папа, — попросила она, продолжая протягивать руки.