Битва за безмолвие. В поисках «византийства» - Дмитрий Борисович Тараторин

и угрозы. Он отстранил от рычагов управления «интеллектуалов» и вернулся к тому, на чем прервалась деятельность Исаака Комнина. Однако деградация достигла уже критического уровня.

«Странное зрелище представляли эти столь знаменитые ромейские воины, храбрость коих подчинила Восток и Запад; налицо было скромное число мужей, да и то одетых в рубища и удрученных скудостью, лишенных вооружения и вместо мечей и военных снарядов, имевших при себе колчаны и секиры; конники без коней и без прочего вооружения. Давно уже цари не выступали в поход, поэтому у военных людей, как у не несших действительной службы, отнято было содержание и денежные выдачи. Они имели робкий вид, не имели мужества и казались неспособными ни на какие большие предприятия. И самые знамена, не возбуждавшие громкого крика, мрачные и как бы потускневшие, окруженные незначительным количеством воинов, производили на зрителя тягостное впечатление. Приходило на ум, как дошло до такого состояния ромейское войско и каких денег и какого труда будет стоить вернуть их в прежнее состояние… С другой же стороны, неприятель, с которым придется иметь дело, известен своей отчаянной храбростью, настойчивостью, опытностью и искусством. Сознавая все это, император, тем не менее, ради государственной пользы считал обязательным для себя идти на врага и по возможности ограничить и сократить его сильный напор», – так описывает хронист Иоанн Скилица войско, с которым Роман выступил в первый свой поход против турок.

Несмотря на плачевное состояние армии, личные энергия и бесстрашие василевса сыграли немалую роль – все встреченные отряды противника были рассеяны. Но когда Роман вернулся в столицу, он столкнулся с кампанией черного пиара, развернутой Пселлом сотоварищи. Они утверждали, что император попусту бродил по холмам и долинам Анатолии, теряя людей без всякого видимого смысла.

Между тем, норманнский герцог Робер Гвискар взял Бари. Больше в Италии не осталось ни пяди земли, принадлежащей Империи. Роман понимал, что на два фронта, тем более со столь серьезными врагами, он сражаться не сможет. И поставил задачу прежде всего нанести решающее поражение туркам. Он планировал дойти до Тегерана и поразить противника в самое сердце. В марте 1071 года он во главе армии, насчитывавшей, по разным оценкам от 70 до 100 тысяч воинов, двинулся в глубины Малой Азии.

Остается загадкой, зачем он разделил армию, а также и то, что с половиной, возглавляемой Иосифом Тарханиотом, на самом деле произошло. Согласно турецким источникам, эта группировка была блистательно разгромлена султаном Альп-Арсланом. Ромейские ничего конкретно не сообщают. А значит, не исключена и измена. Константинопольская элита уже дошла до того состояния, когда устранение неугодного лидера было важнее самого выживания государства.

Войско же Романа сходу отбило у турок крепость Манцикерт и стало лагерем у ее стен. Но ситуация была крайне тревожной. Во-первых, турки постоянно вели беспокоящий обстрел из луков, а во-вторых, крупный отряд наемников-половцев перешел на сторону врага.

И вот на таком фоне султан вдруг предлагает мир. Дело в том, что Альп-Арслан первоочередными врагами считал египетских Фатимидов, и вполне был непрочь отложить выяснение отношений с Империей. Но Роман не мог позволить себе вернуться без победы. Он знал, что в столице его ждет клубок змеев-интриганов. И он повел армию на врага.

Но измена притаилась в самом его войске – арьергард составляла «золотая молодежь» под командованием Андроника Дуки – племянника покойного императора. Роман уверенно наступал, а враг не менее уверенно отступал, осыпая ромеев стрелами. Ближе к вечеру император понял: что-то идет не так – западня. И дал приказ организованно возвращаться к крепости. Но как только началось движение вспять, Дука объявил, что все пропало, василевс убит, спасайся кто может. И немедленно турки обрушились на ромеев всей своей мощью. Начались хаос и резня.

Роман бился в полном окружении, пока раненый не оказался в руках победителей. Его бросили к ногам Альп-Арслана, и он наступил на поверженного императора ромеев. Впрочем, затем с ним обращались вполне корректно. За его освобождение султан потребовал уступить туркам Манцикерт, Эдессу, Иераполь, назначил выкуп в полтора миллиона золотых и ежегодную дань в 360 000. Договор должна была скрепить помолвка дочери императора и сына султана. Альп-Арслан не задержал Романа надолго. Он был заинтересован в том, чтобы обязанный ему жизнью Диоген остался василевсом.

Но в Константинополе уже все решили иначе. Иоанн Дука, брат Константина X, провозгласил императором своего племянника Михаила. А изменника Андроника Дуку отправил с войсками навстречу Роману. Тот согласился сдаться на условиях непричинения ему какого-либо вреда. Но даже не добравшись до Константинополя его ослепили. Причем наиболее варварским из возможных способов. Посадили на мула и повезли в столицу.

Скилица пишет:

«Провезенный на дешевом вьючном животном, имея при этом вид разлагающегося трупа – с выколотыми глазами и кишащим червями лицом, – он прожил еще несколько дней, испытывая жуткую боль и издавая отвратительное зловоние, пока не испустил дух, после чего был похоронен на острове Проти, где он когда-то построил монастырь». А незадолго до смерти ему прочитали письмо от Михаила Пселла. В нем эстет и интеллектуал поздравлял Романа с явной «милостью Господа», ведь потеряв земное зрение, он наверняка обрел способность видеть божественный свет…

Вот это уже было настоящее дно морального падения ромейского общества. И оно должно было или погибнуть, или от него оттолкнуться.

Две Пальмиры

Если рассматривать историю Римской империи как нечто единое, как ее видели в Константинополе, то Роман был вторым императором, попавшим в плен к варварам. С первым беда случилась за 800 лет до Манцикерта, но тоже на Востоке.

Сейчас даже людям, далеким от истории, известно имя старинного ближневосточного города Пальмиры. Но что вообще такое Пальмира и почему, помимо южной, есть еще и Северная?

В 260 году случилась катастрофа – император Валериан после неудачной битвы при Эдессе, также, как и Роман, вследствие измены, попал в плен к персидскому «Царю царей» Шапуру.

Римский император в плену у варваров! Такого позора прежде и представить себе не могли сыны Ромула. Однако изобретательный Шапур его еще максимально усугубил. Современники описывали мрачную сцену – восточный владыка использовал Валериана, находящегося в коленно-локтевой позе, в качестве приступки, чтоб взобраться на коня.

Император так и умер в плену. Причем, по некоторым сведениям, весьма непростым образом. В глотку ему залили расплавленное золото, а потом еще и содрали шкуру, дабы изготовить чучело.

На Западе Империи в это время рулил сын Валериана Галлиен. Он вел тяжелые войны с алеманами, франками, готами. А тут еще после неприятности, случившейся с отцом, разом явилось множество узурпаторов. Этот период даже прозвали несколько позже «временем 30 тиранов». Разобраться со всеми, да еще остановить экспансию воодушевленных победой персов, было нереально.

И тогда Галлиен делегировал