Майк Науменко. Бегство из зоопарка - Александр Исаакович Кушнир

северной столицы молодой отец. — Можно подумать, что здесь его мало. Но это не так. Здесь мало «Беломора». Погоды у нас стоят мрачные и своим стоянием давят на психику, вызывая константный даун... Такое состояние атмосферы нагнетает чрезвычайную тоску, причем не только на меня, а почти на всех. Ничего делать не хочется, руки опускаются. Всю субботу и воскресенье сидел в кресле, смотрел TV, читал что-то, на гитаре тренькал, чаи гонял. Странно сидеть одному в квартире. Жена, думаю, пробежала бы, что ли, мимо, штрих бы, что ли, заорал. Странно...»

Кое-что из реальных событий туда не попало — исключительно по эстетическим соображениям.

«В августе мы всей компанией зависли в квартире у Майка на Варшавской, — вспоминала Люда Петровская. — Его родители были на даче, а Наташа с Женей — в Желябово. Мы быстро уничтожили все запасы настоек в огромных бутылях у Василия Григорьевича и сожрали всю пищу, словно саранча. Очень хотелось кушать, а денег ни у кого не было. Тогда мы поперлись в магазин, где я украла несколько пакетов вермишелевого супа. Очень неуютное это дело — красть. Больше я так никогда не делала».

Когда голод брал верх над делами, Майк помогал Дюше Романову продавать арбузы. Параллельно искал новую работу и готовился к выступлению «Зоопарка» в только что образовавшемся ленинградском рок-клубе.

Клуб находился в Доме народного творчества, расположенном на улице Рубинштейна, в доме номер тринадцать. Это было сакральное место — там размещалась первая в стране организация, позволявшая в эпоху брежневской оттепели играть легальные концерты — преимущественно для членов рок-клуба и их друзей. Со стороны это был компромиссный выход из тупиковой ситуации, но на самом деле многое здесь напоминало резервацию. Тексты песен подвергались цензуре, однако остроумие и находчивость музыкантов иногда позволяли «протаскивать» очевидную антисоветчину под видом «пародии на западные рок-группы» и «критики буржуазного образа жизни».

Процесс утверждения текстов, достоверно показанный в фильме «Лето», обозначался термином «литовка». Группа «Зоопарк» прошла эту неприятную процедуру с определенными потерями. К примеру, в песне «Сладкая N» строка «и называли друг друга говном» преобразилась в «танцевали так, что трясся весь дом». Подобных правок приходилось по несколько на каждую композицию — и такова была цена компромисса. В противном случае группа могла навечно остаться в глухом андеграунде, лишившись возможности давать официальные концерты. Вершиной ее карьеры могли бы стать редкие выступления на танцах где-нибудь в Пушкино, и то — не факт.

После прослушивания «Зоопарка» рок-клубовской комиссией Науменко понял, что его музыкантам нужно репетировать больше и чаще. Он знал, что осенью состоится открытие нового сезона и зал на пятьсот человек будет заполнен до отказа. Так в итоге и произошло.

Благодаря Саше Храбунову сохранилась репетиционная запись, на которой зафиксирован генеральный прогон в общежитии технологического института. Основу программы составили номера из альбомов «Сладкая N» и «Все братья — сестры», новая композиция «Блюз субботнего вечера», а также англоязычный рок-н-ролл, приуроченный ко дню рождения Леннона.

Итак, 9 октября 1981 года в Доме народного творчества состоялся первый официальный концерт группы «Зоопарк». Выступление внимательно слушали Гребенщиков, Гаккель, Фан, Ильченко, Васин, а Дюша Романов даже выскочил на сцену и подыграл Майку на флейте. Фотографы снимали происходящее на пленку, а Панкер записывал концерт с микрофона на катушечный магнитофон.

В архиве у Наташи Науменко сохранилось теплое письмо, написанное Майком на следующий день после концерта.

«Отлабали мы, кажется, неплохо, пара-тройка накладок была, но их почти никто не заметил, — докладывал Майк. — Мы сделали «Странные дни», «Если будет дождь», «Горький ангел», «Позвони мне рано утром», «Я знал тебя совсем другой», «Блюз субботнего вечера», Sweet Little Sixteen, «Если ты хочешь» и «Прощай, детка». Голубчик Панкер сделал live recording, а Билл — фотографии. Приедешь — послушаешь и посмотришь. Из записи предполагается сделать концертный альбом «Зоопарка», хотя она и не очень хороша. Но драйв есть, а это немаловажно. Послушав ее, все сказали, что я пою, как Игги Поп».

Тогда еще никто не знал, что через неделю Майку предстоит сыграть концерт в Москве. Причем — не импровизированный джем, как раньше, а в составе собственной рок-группы «Зоопарк». Ни Науменко, ни его музыканты даже не догадывались, что до записи исторического альбома Blues de Moscou оставались считанные дни.

Неведомые наслаждения

Сам факт существования группы «Зоопарк» меня глубоко удивляет. Мне до сих пор неясно, каким образом мне удалось заманить трех человек в подобное заведомо безнадежное предприятие, но пока все складывается гораздо лучше, чем могло быть.

Майк Науменко, 1981 год

После фестиваля в Тбилиси жизнь московской рок-сцены забурлила со страшной силой. С одной стороны, признанные фавориты вроде «Машины времени» и «Воскресения» продолжали записывать и распространять магнитофонные альбомы. Поскольку, в отличие от Ленинграда, собственного рок-клуба в столице не было, музыканты зачастую играли концерты в подмосковных домах культуры, обрастая новыми поклонниками, преимущественно — из числа студентов технических ВУЗов.

С другой стороны, в городе стали появляться десятки новых групп, из которых выделялись «Смещение», «Зебра», «Опытное поле», «Колесо» Сергея Рыженко, арт-объединение «Мухомор», а также «Буржуазная зараза» с программной композицией «Сифилис» и группа «Кэндзабуро Оэ» с будоражащими сознание хитами «Битва на конопляном поле» и «Резиновая Зина».

По следам подпольных сейшнов на горизонте возникли активисты, пытавшиеся катализировать эту инфраструктуру. Центр культурно-интеллектуальной жизни молодой Москвы находился в одном из корпусов студгородка МИФИ, где в течение нескольких лет существовал Клуб синтеза искусств имени Рокуэлла Кента. В рамках его деятельности проводились поэтические вечера, художественные выставки и джазовые концерты, проходившие в располагавшемся поблизости Доме культуры «Москворечье».

С 1981 года в недрах клуба начал издаваться машинописный журнал «Зеркало», который с помощью Артемия Троицкого пропагандировал творчество московских и ленинградских рок-групп. Кроме того, в рамках семинара «Искусство и эстетическое воспитание» был организован творческий вечер Андрея Макаревича, а несколько позже — концерт акустического дуэта Борис Гребенщиков — Андрей «Дюша» Романов. По воспоминаниям зрителей, «знакомство с идеями «Аквариума» стало прорывом в иное культурное измерение, к другому восприятию вещей, музыки и не только». После этого редакция «Зеркала» опубликовала «Правдивую биографию “Аквариума”» (написанную Борисом специально для журнала) и активно занялась устройством новых мероприятий.

Одна из первых акций состоялась в Доме культуры Кусковского химзавода жарким июньским днем 1981 года. Выступал «Аквариум». После исполнения «Прекрасного дилетанта» и «Дороги 21» Гребенщиков неожиданно спросил у притихшей публики: «Скажите, а знаете ли вы Майка?» Несмотря на то, что у Науменко уже было несколько выступлений в Москве,