Майк Науменко. Бегство из зоопарка - Александр Исаакович Кушнир

Мне же говорили, что это очень стыдно и неприлично. Я петербуржец в девятом колене, и мой прадед служил статским советником при дворце Его Императорского Величества. Род был хоть и не дворянским, но все — с высшим образованием. И вот первый раз в роду человек заявляет: «Я не хочу учиться!» Тем более, стоял вопрос об армии, который я решал, работая грузчиком во всяких военных учреждениях, которые давали отмазы, бронь так называемую».

Панкер никогда не скрывал от друзей, что его отчим трудится в Ленинградском обкоме партии. Поэтому Гудкову не составило большого труда совместить карьеру военного грузчика с работой звукорежиссера. Вначале — в Театре кукол, где он в 1980 году пытался записывать «Аквариум», затем — в театральном институте. А заодно — купить настоящую ударную установку. Услышав эту сенсационную новость, Науменко опрометчиво решил, что барабанщика он себе уже нашел. Легко и быстро.

Через несколько месяцев, сидя в гостях у Фана, Майк познакомился с ударником студенческой группы «Прощай, черный понедельник» Андреем Даниловым, с которым басист «Аквариума» играл в армейские годы. Уроженцу Петрозаводска, слегка провинциальному Данилову было крайне любопытно пообщаться с Гребенщиковым, Юрой Ильченко и Майком. Несмотря на увлечение хард-роком, он с интересом приезжал к Науменко домой — меняться пленками и слушать его рассказы о Лу Риде, Бобе Дилане и Марке Болане. На смену хард-року пришли фолк, глэм-рок и пост-панк.

Однажды вечером к Фану забрели знакомые барды, собравшиеся в Ригу на очередной слет Клуба самодеятельной песни. Опустошив несколько бутылок портвейна, они предложили Майку ехать вместе с ними, по их выражению — «попеть песни».

Несложно догадаться, что Науменко сопротивлялся недолго. Прихватив гитару, Панкера с бубном, Данилова с маракасами и Родиона с девушкой, он уже через несколько часов репетировал акустическую программу в поезде Ленинград — Рига. На возмущенные вопли соседей по плацкартному вагону компания не обращала никакого внимания.

«Науменко уже переехал на Боровую, но постоянные поездки в Москву у него еще не начались, — вспоминал Родион спустя почти сорок лет. — А у меня тогда были личные переживания, я просто заехал к Майку в гости, и в итоге меня увезли на три дня в Прибалтику».

Когда питерский десант добрался до столицы Латвии, выяснилось, что фестиваль с поэтическим названием «Рига 1981» проходит не в городе, а в его укромных окрестностях. После бессонной ночи, проведенной в палатке под одеялом, украденным из поезда, друзья вышли на сцену помятыми и злыми. Наслушавшись за целый день песен про «изгиб гитары желтой», они решили играть максимально жестко — такое было настроение. Самыми «мягкими» композициями в тот вечер были «Сладкая N» и «Баллада о Кроки, Ништяке и Карме», а все остальное в этом контексте лучше не упоминать.

Сохранилось несколько фотографий с этого оголтелого выступления. Панкер подыгрывал Майку на маракасах, а Данилов что есть силы бил палкой по раструбу от огнетушителя — пока эту палку не сломал. Взбешенные столь брутальной эстетикой барды пытались громко свистеть и размахивать кулаками. Но невозмутимый Майк смачно плюнул им под ноги, выдал еще несколько боевиков и покинул сцену абсолютным победителем.

Всю ночь в палаточном городке бородатые геологи, одетые в толстые свитера с оленями, жгли костры и распевали песню одного из лауреатов: «Десять, девять, восемь, семь... пять, четыре, три». По воспоминаниям Игоря Гудкова, эта интеллектуальная баллада о походе гномиков на речку пользовалась у публики особым успехом. Палатку Майка мудаковатые менестрели старались обходить стороной.

На обратном пути в Ленинград Науменко неожиданно «взорвался» и высказал все, что думал о «виртуозном» умении Панкера держать ритм. Но, чтобы не обидеть приятеля, тут же предложил ему гениальный выход из ситуации.

«Ты будешь у нас звукорежиссером, — ласково сказал он Гудкову. — Андрей Данилов станет барабанщиком, мы найдем басиста, гитариста и запишем дебютный альбом. Назовем его «Любовь к электричеству», потому что у Аксёнова есть такой роман, который я очень люблю».

Для достоверности певец показал нарисованную им обложку — по воспоминаниям друзей, «очень убедительную». Теперь дело оставалось за малым — найти остальных музыкантов.

Изначально на роль лидер-гитариста планировался Ишин друг — художник Володя Федоров, белокурый красавец, внешне похожий на Брайана Джонса. В тот волшебный миг, когда Федоров брал в руки гитару, девушки теряли терпение и самообладание одновременно. Скажем честно — играть после этого ему было уже не обязательно.

Теперь настало время поблагодарить Ишину маму Юлию Викторовну Петровскую, неожиданно кстати уехавшую из дома в иногороднюю командировку. Двухкомнатная квартира на Пражской оказалась в полном распоряжении лучших представителей купчинской молодежи. И вот в один из сентябрьских вечеров на квартире у Петровского собрались Майк, Панкер, Володя Федоров и фотограф Саша Бицкий (тот самый, который ездил с Ишей и Майком в Москву).

Приняв на грудь необходимое количество спиртного, друзья решили поиграть рок-н-ролл. Саша Бицкий весь этот «хэппенинг» аккуратно снимал, хотя пленка у него быстро закончилась. Тут же стало ясно, что поет Иша примерно так же, как Панкер играет на барабанах. И хотя впоследствии Майк представлял Петровского, как «лучшего в мире панк-вокалиста», он сразу понял, что будет лучше, если Иша останется просто добрым другом. Не звукорежиссером, не директором группы, а именно другом.

Но главное огорчение ждало Науменко впереди — когда в процессе репетиции он осознал музыкальную несостоятельность Володи Федорова. И здесь вариантов тоже не оставалось.

«Понимаешь, я сам не очень здорово играю на гитаре, — откровенно пояснил Майк Федорову. — И если кто-то у меня в команде будет играть еще хуже, то это будет уже не группа, а полное говно».

Было похоже, что очередная попытка Майка собрать «Зоопарк» закончилась неудачей. Но, слава Богу, это оказалось не так. Именно в этот сказочный вечер Михаил Науменко нашел для своей команды идеального бас-гитариста.

Сравнивая мифологии

Однажды у Леннона спросили, что он думает о ситуации с рок-музыкой в Восточной Европе. Джон ответил, что рок-музыка там, естественно, существует, и ее энергетический центр находится в Уткиной Заводи, где играет «Союз Любителей Музыки Рок». «Уткина Заводь? Но ведь это так далеко!» — воскликнули изумленные журналисты. «Ничуть, — ответил Леннон. — Ведь туда идет 120-й автобус».

Майк (из фольклора)

Когда репетиция в квартире у Петровского приблизилась к пику своей громкости, в коридоре раздался настойчивый звонок. Иша с Майком переглянулись — судя по всему, их ожидали очередные разборки с недобрыми соседями. Но когда хозяин осторожно приоткрыл дверь, его удивлению не было предела. На пороге