Возвращение домой - Александра Турлякова

Барклиф сидел, развалясь в кресле, в своём кабинете и просматривал отчёты. Сержант Торнтон стоял рядом, у стола, и терпеливо ждал вопроса, какой обычно задают все командиры при подобной проверке.

— Так, — протянул Барклиф, глядя на сержанта из-под красиво изогнутой брови, — значит, строевая подготовка пока на слабенькую четвёрочку. Надо бы подтянуть ко дню присяги. Как вы думаете? Ведь опозоримся…

— Будет сделано, сэр! — ответил Торнтон.

— А рядовой Тайлер? Он справляется со службой? Должен был ведь отставать по-сле двух недель карцера?..

— Строевая подготовка на "отлично", сэр! — в голосе сержанта сквозила гордость за своего воспитанника. — Лучше всех в бригаде… И тест на выносливость, и на полосе препятствий — лучшее время. И бег на полтора километра.

— Да? — Барклиф улыбнулся, покачиваясь в кресле, снова посмотрел в отчёт. — А что-то у него с гимнастической подготовкой слабовато? Что, турников боится? — усмех-нулся.

— Нет, сэр! — серьёзно ответил Торнтон. — Мне так кажется, у рядового Тайлера про-блемы со здоровьем в последнее время…

— Да? И какие, по-вашему, у него проблемы? — Барклиф прищурился.

— Мне кажется, его бьют, сэр, — признался Торнтон доверительным тоном. — Трудно ему на турниках… Что-то с рёбрами… Как бы не перелом?

— Бьют? — Барклиф дёрнулся, кинул отчёт на стол. — Я думал: в нашей бригаде неуставные отношения давно прекращены! Вы почему не следите за этим, сержант?

— Я делаю всё возможное, сэр! — Торнтон обиженно поджал губы и выпрямился.

— Ладно. А когда у нас стрельбы? Вы уже водили их на стрельбище? — продолжил Барклиф, глядя на сержанта.

— Нет, сэр! Завтра после завтрака в первый раз!

— Отстаёте, сержант! — упрекнул Барклиф. — Другие бригады уже вовсю на стрель-бище шумят, а мы…

— Виноват, сэр! Будем нагонять!

— Ладно. Завтра я приду, посмотрю, как вы управляетесь с моими солдатами.

Траншея была глубокой, почти до середины груди, широкой, но недлинной и прямой. Выкопали её, судя по всему, уже достаточно давно: утоптанное сапогами дно и утрамбованный бруствер. Ячеек оказалось всего десять, и в них расположи-лись самые удачливые или, точнее, самые нахальные.

Остальные солдаты из бригады Љ 3 разместились кто где. Кто-то сидел на краю траншеи, спустив ноги вниз, кто-то топтался и прохаживался, выбирая себе удобное место для предстоящей тренировки, кто-то сидел прямо на дне траншеи. Сержанта не было. Он ушёл куда-то вперёд, туда, где в окопах были оборудованы места для обслуживающего персонала. Там же стоял небольшой одноэтажный дом, а над ним — еле различимый отсюда флаг с гербом Императорского Дома.

— Слыхал сегодня за завтраком от Круза из первой бригады, — говорил один из пар-ней, закуривая сигарету. — Этой ночью обстреляли блокпост при въезде в город.

— Что-то я ночью очередей не слышал, — усмехнулся другой, пристраиваясь на краю траншеи, положив автомат рядом, полез в карман за сигаретами.

— Да ты же, Марио, дрыхнешь без задних ног! — засмеялся кто-то из ребят, осмат-ривая свой автомат с видом профессионала.

— А я вот слышал вчера новости куда интереснее, — вмешался ещё один рядовой из самой дальней ячейки. — Часовые на нашем полигоне видели сионийских разведчи-ков. Вот это новость так новость. Нас всех лично касается.

— Да если б это были сионийцы, лес бы уже давно прочесали до самой Чайны!

Солдаты загомонили, оживились. Сообщение о противнике, с которым только предстояло воевать, заинтересовало всех. Мысли о войне, такой нереальной и далё-кой, вдруг стали явными и совсем близкими. Но им, молодым и неопытным, ещё сложно было представить всю серьёзность и опасность их общего будущего. Война казалась одной из возможностей показать себя, проявить свои знания и умения, стать героем. Вероятность смерти никто из них при этом не считал для себя прием-лемой. Кто-то, возможно, и погибнет, — не одним же сионийцам погибать? — кто-то, но не я!

— Вот бы я их всех! — крикнул один, вскакивая на бруствер и вскидывая автомат. — Пусть только сунутся!

Все вокруг засмеялись. Это был Эши Арнольд, смешливый и добрый парень, веч-но веселивший своими выходками всю бригаду.

Крис Нэру, сидевший на краю траншеи, тоже улыбнулся, глядя на оживившихся товарищей. Солнце уже припекало вовсю, жгло спину сквозь ткань комбинезона. Можно было, конечно, спрыгнуть вниз, на дно траншеи, там чуть-чуть прохладнее, но не хотелось шевелиться.

Джейк сидел на корточках, прислонившись спиной и затылком к боковой стенке траншеи. Автомат держал за ствол и упирал приклад в землю. Крис сверху глянул на друга, казалось, тот дремал, пользуясь моментом, и не слышал всего этого шума вокруг. Нэру сидел так, что заслонял своей спиной свет, и лицо Джейка было в те-ни. "Хорошо устроился, — с завистью подумал Крис. — Здесь на стрельбах первый раз в жизни, а он спит". Захотелось курить, Нэру шевельнулся, сунулся за сигаретами в боковой карман комбинезона, и лучи солнца коснулись лица спящего. Джейк замы-чал в ответ недовольно, сонно улыбнулся. Крис разобрал только:

— Сиди так!

— Слышь, Джейк, ты стрелял когда-нибудь до этого? — спросил Крис, закурив сига-рету. Одному курить было скучно, даже поговорить не с кем, поделиться своими чувствами. Рядом, конечно, ребята толклись, но лишь Джейку Крис мог, не стесня-ясь, сказать, как он волнуется. Тот медленно открыл глаза, молчал какое-то время, словно вспоминал что-то, а потом спросил в ответ:

— А ты?

— У меня в детстве был какой-то пугач самодельный, но мать мне запретила стре-лять, — Крис улыбнулся какой-то мальчишеской смущённой улыбкой. — Я ворон гонял на поле… А гриффиты, что у нас на ферме работали, сильно боялись выстрелов. Они и ворон дохлых боялись! — он рассмеялся. — Они вообще смерти боятся, сейчас, правда, уже не то, что раньше. А то увидят в лесу мёртвое животное и стороной это место обходят. Странные… Не в обиду тебе будет сказано, конечно.

Джейк промолчал, никак не отреагировал на это замечание, но в душе что-то не-приятно шевельнулось, будто хотелось оправдаться, сказать что-то, объяснить. Но он и сам мало что понимал из рассказа матери, да и привык уже как-то… Все-таки почти две недели здесь, всякого за это время наслушался…

Крис-то, он, парень деликатный, хоть и простой, а вот те, из городских, так и но-ровят задеть побольнее и унизить, даже кличку придумали "Грифф", это сокращён-но от "гриффит". Нашли, чем обидеть.

То, что он узнал от матери о своём рождении, конечно, неприятно удивило, но Джейк до этого момента жил как человек, и после не почувствовал никаких пере-мен в себе. "Чем я отличаюсь? — постоянно спрашивал он сам себя. — Да ничем! Теле-патия и зрачки эти гриффитские — всё это ерунда! Мелочи! И не с такими пороками люди живут!"

— Эй, ребята, смотрите! Наш Грифф спать собрался! — это заорал на всю траншею Колин. — Эй! Пнёт тебя наш сержант, а ты спросона и забудешь, чему на занятиях учили! Ночью спать надо!

Вокруг все загоготали, кто беззлобно, кто насмешливо, кто только из страха перед компанией Колина. Лицо Криса заметно посерело, он с трудом сдерживался, чтоб не сказать что-нибудь обидное в ответ. Джейк же только усмехнулся на эти слова. Колин не вызывал у него ничего, кроме презрения. Когда они сталкивались один на один, его и ударить-то было ниже всех тех принципов, по которым жил Джейк. А вот его шайка заставляла включать все инстинкты в готовность "номер один", что-бы выжить в этой дикой после Гвардии обстановке. Драки стали теперь частым явлением, их финал почти всегда был неизменным. Джейку везло лишь в том, что все побои заживали у него очень быстро, может быть, только за исключением ушибленных рёбер. Но и к этой боли он уже притерпелся.

От отчаянных поступков его удерживали только хорошие отношения с Нэру и странное предчувствие того, что всё это должно скоро закончиться, какое-то ожи-дание скорых перемен. Возможно, военные действия? Или запрос придёт с Ниобы, должна же была мама связаться с Дарлингом за это время?

— Бригада! Стро-ойсь!!! — сержант остановился перед траншеей, поглядел на всех сверху. Рядовые нехотя заворочались, стали подниматься, становились в строй, докуривая на ходу сигареты.

— Это кто у меня на стрельбище курит? — это уже закричал лейтенант Барклиф. Он не появлялся почти неделю, и Джейк, глядя на него сейчас, вдруг ощутил странную симпатию к нему, как к хорошему командиру. Понял, что соскучился по его силь-ному властному голосу, которому невольно подчиняешься, как бы этого не хоте-лось. — Убрать немедленно!

Через несколько секунд вся бригада стояла неподвижно. У этого Барклифа удиви-тельный талант усмирять самых непокорных. Может, поэтому ему и досталась тре-тья бригада, известная в части, как самая "трудная".

— Вы теперь держите в руках боевое оружие, а не макеты! Поэтому я хотел бы надеяться на ваше благоразумие, — лейтенант медленно оглядел всех, опять, уже скорее по привычке, задержал взгляд на лице Джейка. — Сержант, выдайте первой десятке патроны!