Личная танцовщица - Стивен Лезер

Так или иначе, он вернулся, и это все, что имело значение. Я полагала, что к этому времени Парк выбрался из комнаты, так что я сказал Питу, что можно вернуться. Пит ушел достаточно уверенным, хотя я увидела, что Пит посмотрел на ботинки около двери, и я задавалась вопросом, заметил ли он, что сандалии Парка исчезли. Иногда Парк может быть совершенно глуп. Он должен был оставить его сандалии там, где они были, но я предполагаю, что он не думал. Он взял его вещи с собой, но он также захватил мои сумки, так что я была вынуждена сообщить Питу, что я носила одежду Сунан, пока я была в Бангкоке.

Пит продолжал осматривать комнату, как детектив, ищущий улики. Я имею в виду, что он еще хотел? Я позволила ему пройти в комнату, я сделала все, что он просил, и он все еще не был доволен. Я только довольна, что Сунан спрятала все фотографии. На большинстве фотографий был изображен Парк.

Пит проводил меня к автобусной станции. Прежде, чем мы уехали, я велела Сунан сообщить Парку, что бы он поехал в Сурин на следующий день. Это значило, что я буду должна переносить поездку в одиночестве, но я не могла рисковать, что Пит увидит его на автобусной станции. Он мог видеть его в Нана Плаза и узнать.

Я конечно махала Питу, пока автобус не уехал, потому что я знаю, что фарангам нравятся долгие прощания.

Они не такие, как тайцы, Тайцы просто говорят «до свидания», и это всё, мы не делаем больше, но фарангам требуется много поцелуев и взмахов руками, и обещаний, что они не будут забыты. Я дала Парку нахлобучку на следующий день, когда он проиехал в Сурин, сказала ему, что он был глуп, что висел в окне комнаты. Я не особенно сердилась, мы видели забавную сторону в этом, наполовину высунутый из окна Парк, и Пит, сидящий у передней двери с лицом, метающим молнии. Мы рассмеялись, а потом рассказали об этом всем в деревне. Да, я считаю, что это было забавно.

Я поговорила с Парком относительно возвращения в Сурин, когда Пит предложил, чтобы я перестала работать в «Зомби». Он не был очень доволен, но я подумала, что это действительно хорошая идея, потому что Парк будет находиться подальше от искушений Нана Плаза. Поскольку он работал диджеем в «Spicy-a-go-go» три или четыре ночи в неделю, а остальную часть времени он поводил в Плаза с его друзьями, я знаю, что он всегда болтал с другими девочками. Я имела обыкновение давать ему нахлобучку, но он бил меня и сообщал, что это его личное дело. Я часто сообщала ему, насколько я люблю его, и я даже порезала мои запястья, чтобы показать ему, насколько я несчастна, но он, казалось, не заботился тем, что я чувствовала.

Так или иначе, когда Пит предложил мне десять тысяч бат в месяц, чтобы я оставила работу, я сказала Парку, что нельзя упускать такую хорошую возможность. Парк начал стонать о нежелании оставить его друзей в Бангкоке, но я сказала, что мы смогли бы возвращаться для встреч. Билет на автобус стоит только несколько сотен бат, и я должна была быть в Сурине, когда Пит позвонит, но мы могли бы делать что хотим в остальное время. Он сказал, что десять тысяч бат не достаточно для него, чтобы уйти с работы, и это сильно раздражало меня, потому что наибольшая сумма, которую он когда-либо зарабатывал, составляла три тысячи бат в месяц. Я оплачивала арендную плату, я давала ему деньги для выпивки и сигарет, и, черт возьми, я оплачивала его мотоцикл. Я конечно не говорила это ему в лицо, потому что он только ударил бы меня, я только приятно улыбнулась, как я улыбалась фарангам в баре, и сказала, что как только мы переедем в Сурин, я сообщу Питу, что я нуждаюсь в большем количестве денег. У Пита было доброе сердце, и если я просила, я получала это. Кроме того, это не навсегда. Через несколько месяцев, когда Пит вернется в Таиланд, я сообщу ему, что я хочу находиться возле него в Бангкоке.

Я плохо спал в ту ночь, когда Джой поехала в Сурин. Я не мог вспомнить про обувь. Обувь, выстроенную в линию возле двери в комнату Сунан. Мужская обувь. И Джой вела себя так, как не имело бы смысла, если она была правдива, если она действительно любила меня. Ее действия имели смысл, только если она лгала мне. Я хотел думать, что она любила меня, я хотел верить этому больше всего на свете, но я помнил тяжелый взгляд ее глаз, когда она отказалась позволить пройти мне в комнату. Почему? Почему? Почему? Я смог придумать только одно объяснение — там был кто-то, кого она не хотела, чтобы я его увидел. Муж? Дружок?

Образ Джой с тайским мужчиной посещал меня всю ночь.

Я встал вскоре после рассвета. Три уборщика сидели в коридоре около моей двери, громко болтая. Я открыл дверь и спросил, могут ли они разговаривать потише, и они все улыбнусь мне. Они разбирали сушеную рыбу из сумки, и одна из женщин подержала ее передо мной. Я покачал головой и закрыл дверь. Они снова стали болтать и смеяться, поэтому я прошел в ванную и включил душ. Я не мог выбросить Джой из головы. Я представлял, как она обматывается полотенцем после душа, стараясь скрыть ее тело от меня, несмотря на то, что не было части ее тела, которого я не видел, не ласкал, не целовал. Неужели есть кто-то еще, кто пользовался ее телом так, как делал я? Кто-то еще, кто разделял ее кровать? Кто-то с нею, в Сурине?

Я знал, что это сумасшествие, мучать себя, но знать и остановиться — две совершенно разные вещи, и я знал, что мое воображение будет тем более мучить меня, когда я вернусь в Англию. Существовал только один способ успокоить мой разум. Я должен заполучить кого-то, кто бы поехал к ней и проверил ее. Сам я не мог это сделать, в Исарне практически не было фарангов, и мой тайский язык не был достаточно хорош, чтобы задавать вопросы.

Нашлись две фирмы частных детективов, рекламирующие себя в «Желтых Страницах» Бангкока. Я позвонил в первую, но не смог добиться толку от подошедшей к телефону женщины. Она не понимала мой тайский язык, и, похоже, не могла говорить на английском языке. Я продолжал просматривать мой словарь, чтобы найти слова «следить» и «детектив», но в конце концов она потеряла терпение и повесила трубку. Типичный Таиланд. Реклама второй фирмы перечисляла детективные услуги как одни из многих услуг, которые они предлагали, включая переводы, визы и брачные контракты. Женщина, которая ответила, говорила на хорошем английском, и как только я объяснил, что я хочу, она сказала мне, что Кун Фирафан определенно способен помочь мне.

Его офис находился в башне на улице Суривонг, недалеко от Патпонга. Там оказалась весьма большая фирмя, имелась большая приемная, заполненная хромированной и кожаной мебелью, и эффектная секретарша, которая дала мне стакан ледяной воды, как только я сел. Я думал, что Фирафан начнет играть в игры власти со мной и продержит меня в ожидании как минимум час, наблюдая за мной, так что я был приятно удивлен, когда через десять минут секретарша сказала, что он готов принять меня.

Фирафану было ближе к пятидесяти годам, он носил костюм-тройку и толстые очки в роговой оправе. Его рукопожатие было деловито и сухо, и он махнул в сторону кресла напротив его черного стола. Я рассказал, как я повстречал Джой, и про финансовую договоренность, которую я заключил с ней. Он скрестил свои пальцы под подбородком, когда я говорил, и смотрел на меня поверх его очков немигающими карими глазами. Сперва я немного беспокоился, раскрывая свою душу, но он не улыбался и ничего не говорил, он даже не делал пометок, он только спокойно слушал. Я рассказал ему о моих подозрениях, о том, что она не позволила мне увидеть ее комнату, что иногда она не оставалась на всю ночь, о моем чувстве, что она не была полностью честна со мной.

Фирафан ждал, пока я не закончил, тогда он взял тонкую золотую ручку и сделал некоторые заметки в желтом блокноте. Он начал задавать вопросы. О Джой. Ее семье. Ее работе в «Зомби». Ее подругах. Я хотел спросить, сколько это будет стоить, но не было подходящего момента. Опрос продолжался почти пятнадцать минут.

— У Вас есть фотография? — спросил он.

Я передал полдюжины фотографий, я сделал их, когда я посетил дом Джой с Бруно. Там были фотографии Джой, Моон, Сунан, и их дома. Я также дал Фирафану листок бумаги, на котором я написал адрес Джой в Таиланде, и номер телефона в Сурине.

— Вы думаете, что Вы сможете мне помочь? — спросил я.

— Конечно, — сказал он, исследуя фотографии одну за другой. — Я работал над многими такими случаями.

— Для фарангов?

— О да. Если у нее есть муж или дружок, я смогу это выяснить. Гарантирую.

— Сколько это будет стоить?

Он посмотрел на меня, и я чуть не рассмеялся, потому что у него вспыхнуло в глазах то же самое, что и у Джой, когда я спросил ее, сколько денег ей нужно, чтобы она оставила работу. Я понимал детектива, цена, которую он собирался назвать, была больше, чем стоила работа, и он размышлял, сколько я могу позволить себе потратить. Это являлось обычным в Таиланде, и я оделся соответственно. Я считал, что менее вероятно много содрать с меня, если я буду одет в трикотажную рубашку, джинсы и мои старые кроссовки.