Родные гнездовья - Лев Николаевич Смоленцев

Северным Уралом. Часть хребта от горы Адак на реке Усе до Вашуткиных озер они разведали и нанесли на карту в прошлом году, южного же продолжения этого хребта пока ни на одной карте не было.

Академик Чернышев согласился с доводами Журавского, что открытая часть хребта Адак-Тальбей имеет структуру, отличную от Уральских гор. Но, любящий во всем законченность, он предупредил: «Ваш Адак-Тальбей будет нанесен на все карты только тогда, когда будет ясен от начала до конца». — «Неужели, Федосий Николаевич, после обработки такого материала у вас еще остались сомнения?» — спросил тогда Андрей академика. «У меня нет сомнений, — ответил Чернышев, — но дело не только во мне, батенька мой. Идите сюда, — подозвал академик Журавского к столу. — Во время работы с вашими материалами я вновь просмотрел отчеты экспедиций на Северный Урал профессоров Гофмана и Ковальского. Кроме двух профессоров лазили там два картографа Генерального штаба и поручик королевской датской службы, ведший зооботанические наблюдения. Геолог-профессор, — подчеркнул Чернышев, — около горы Адак сделал такую запись: «Кругом парма — то есть тайга — и в обнажениях совершенно нет окаменелостей». Два раза Гофман лично поднимался по Усе и Воркуте до Пай-Хоя и пришел к выводу, что там выходов коренных пород нет. Отчеты этой экспедиции считаются фундаментальными. А тут гром средь ясного неба: студент Журавский нашел в центре Большеземельской тундры самостоятельное структурное поднятие! Я понимаю, батенька мой, как вам было больно, когда вас высмеивали за дипломную работу о пышной растительности на линии Полярного круга, ведь экспедицией Гофмана недвусмысленно записано: «...мы сделали новейший вывод, способный опровергнуть любые заключения о богатстве растительности Северного Урала». Вы вели речь о богатых лугах Усы, которая течет по широте Полярного Урала, а Гофман отрицает наличие таковых даже в верховьях Печоры, на широтах Северного Урала. Кому верить?» — «Но вы-то, Федосий Николаевич, знаете, что это не так». — «Ничего, батенька мой, я не знаю — я не был там, а профессор Гофман был... Вот так‑с...»

Этот разговор, состоявшийся перед выездом Журавского из Петербурга, постоянно щемил сердце, мучил неясностью, вселял сомнения. Не мог забыть его Андрей и теперь, почти добравшись до предполагаемого места начала хребта Адак-Тальбей.

— Почему тебе так важно мнение академика Чернышева о растительности Печорского края, если он представил тебя к награде за геологические исследования? — спросил Андрея Шпарберг.

— После смерти Шренка и Гофмана академик Чернышев считается авторитетнейшим знатоком этого края — он исследовал Тиман, был на Новой Земле.

— Хорошо. Но он же тебя поддерживает.

— Геологические изыскания, — усмехнулся Андрей.

— Дай бог и это. Плюнь-ка, Андрей, на сомнения, и поспешим к началу загадочного хребта — утрем нос Гофману.

— Спешить, Михаил, не будем, вначале попросим Алексея Егоровича Мохнатых и Василия Ильича собрать в школу уральских охотников и основательно расспросим их. Ты, как инженер путей сообщения, будешь рисовать карту на доске, а я буду переводить с зырянского все замечания промысловиков.

— Рисовать так рисовать, — согласился Шпарберг.

— Сделаем так: пойдем в школу, и, пока собираем охотников, ты нарисуешь карту Гофмана — Ковальского, только без нашего хребта. Там, где проходит Адак-Тальбей, рисуй, как и у них, сплошное болото, лес. К Уралу пририсуй схему речной сети бассейна Усы так, как нарисовал нам ее Никифор.

Охотники и оленеводы, увидев нарисованное, почти в один голос заявили, что между речками Косью и Большой Сыней лежат горы; что горы эти отходят от Уральского Камня там, где стоит саблевидная вершина Лун-Сабля-Из. Илья-Вась уточнил, что на сотню верст севернее этой вершины есть еще одна, северная Сабля — Вой-Сабля-Из.

— Как назвать эти горы на карте? — радовался успешному началу Шпарберг.

— Так и пиши: против южной — Лун-Сабля-Из, против северной — Вой-Сабля-Из, — диктовал Журавский.

— Что означает «из»?

— Буквально — камень, тут — гора.

— Как вы называете ту гряду, которая лежит между Косью и Сыней? — спросил Журавский охотников.

— Сыня-Тальбей, Вангыр-Тальбей, Неча-Тальбей, Шарью-Тальбей, Дзель-Тальбей, — посыпались названия.

С большим трудом сообща разобрались, что общее название хребта «Тальбей», но в каждом месте, где берет начало какая-нибудь река, вершина гряды носит ее название. Когда на доске стало ясно вырисовываться направление хребта, Андрей попросил Шпарберга нанести контуры северной его части, открытой ими в прошлом году.

— Адак-Тальбей, — безошибочно назвали охотники и оленеводы подрисованную часть.

— Однако, пустый камень, кодить туда — пустый труд, — громко по-русски заявил Илья-Вась.

— Почему, Илья? — удивился Журавский.

— Антип кодил, отец водил. Гоп кодил, отец водил — золота абу, нет.

— Что он говорит? — перестав рисовать, спросил Шпарберг Андрея.

— Говорит, что горы есть, но золота там Гофман с Антиповым не нашли, а потому идти туда незачем. Любопытная деталь, Миша: его отец был проводником и в экспедиции Гофмана, и в отряде Антипова. Хотя чему мы удивляемся: в верховьях Аранца и Вангыра их родовые охотничьи угодья. Придется вам с Алексеем Егоровичем поскучать, а я по-зырянски расскажу им, что мы ищем.

— Завидую я тебе, Андрей.

— Не завидовать, а учить языки аборигенов надо — сколько раз я говорил вам об этом. Вот сегодня наглядный урок.

— Уж куда нагляднее: карту хребта нарисовали. Пока ты с ними лопочешь, я перерисую карту с доски в тетрадь.

— Вы, конечно, видели, как вздувается и трескается лед в ручье, когда он промерзает до дна? — снова обратился Андрей к охотникам.

— Как не видать? Видели, — поддакнул Илья-Вась, взявший на себя роль старшего среди селян. — Бывает, что до дна лопает.

— Примерно то же происходит, когда растут горы: земля коробится, вспучивается и подошва... платформа... камни, — искал точное определение в зырянском языке Журавский. — Вот смотрите, — достал он из кармана коробку спичек, — может, там спички, а может, нет, не видно?

— Тряхни — услышишь, — подсказали охотники.

— Землю не тряхнешь, — рассмеялся Журавский. — И раскрыть, как этот коробок, не раскроешь. Тогда вот что с ней делает природа, — он взял коробку в обе руки и большими пальцами резко надавил на тыльную сторону. Верхняя часть коробка вспучилась, лопнула, и спички, ломаясь, вылезли наружу. — Вот