Ночной звонок - Борис Мариан

— Только не в себе она эти дни, — сказала Ленуца, пристраивая гвоздики в бутылку из-под молока. — Что-то не заладилось у нее с ее парнем.

— А что именно — не знаете?

— Не говорит. Она у нас скрытная. Про себя переживает, а молчит. Со мной, с подругой, поделиться не хочет!

— Что за парень? Кто он?

— Нам она его не показывает. Сюда ни разу не приходил. Зовут Жекой, это она говорила… А вот и сама идет!

По ступенькам прозвучали шаги. Вошла Майя с двумя батонами в авоське. Увидев капитана, заулыбалась:

— Здравствуйте, Мирон Петрович! За молоком пришли?

— Нет, Майечка, я к тебе, — пожал Влад протянутую руку. — Ленуца, не будете возражать, если я Майю уведу ненадолго? Разговор у меня к ней.

— Да хоть надолго уводите. Сегодня суббота, людей много не будет. А магазин я и одна закрою.

Майя отнесла батоны в подсобку и вместе с Мироном вышла на улицу.

— Пойдем в парк, посидим? — предложил Мирон.

Майя согласно кивнула. Они молча, не спеша перешли улицу, вошли в парк, сели на скамейку.

— Ну вот, — сказал Влад, — а теперь рассказывай, что у тебя с Жекой стряслось. Только все по порядку.

Майя посмотрела на него удивленно:

— Вы-то откуда знаете?

— Я, девочка, милиция. Обязан все знать. Особенно то, что касается моих друзей… Так что же стряслось? Начинай по порядку: где познакомились, когда?

— Здесь, в парке, и познакомились. В апреле. Вышла я в перерыв с книжкой на солнышке погреться, а он подсел. Вежливо подсел, без хамства. Разрешения спросил. Поинтересовался, что я читаю. Лескова, говорю, «Леди Макбет Мценского уезда». Он сказал, что тоже очень любит Лескова. Спросил, читала ли я «Очарованного странника», рассказы про купцов — «Чертогон», например. Читала, говорю. Лескова еще родители мои собирали, он у меня полный. А его роман «На ножах» читали? Нет, говорю, и не слышала даже. Обещал дать почитать. Так мы и проговорили весь перерыв. На следующий день он опять пришел и книжку принес обещанную. Стали каждый день встречаться. Майские праздники вместе встречали у моей подруги в Дубоссарах. В кино часто ходили. Театр Маяковского на гастроли приезжал, так мы ни одного спектакля не пропустили. Он у себя на работе билеты доставал…

— А где он работает?

— Не знаю. Как-то разговора об этом не было… Стал он домой ко мне ходить. И один раз… — Майя опустила голову, покраснела. Потом посмотрела на Мирона с каким-то вызовом и договорила: — Ночевать остался. — После такого признания она замолчала. Минуту спустя заговорила снова: — Стал Жека ходить ко мне каждый вечер. А седьмого августа, в субботу, не пришел. Ждала его всю ночь, тревожилась. Утром побежала к нему домой. Сосед его сказал: Жека просил передать, если я приду, что он с товарищем на рыбалку уехал. В воскресенье вечером забежал он ко мне. Извини, говорит, что вчера не пришел. Ко мне, говорит, старый школьный товарищ из Москвы приехал. Я, говорит, эти дни должен с ним побыть. Голос смущенный, в глаза не смотрит. Неделю я его не видела, извелась вся. А в прошлый вторник, это значит семнадцатого, я его на проспекте встретила. Вот хорошо, говорит, что я тебя увидел. Я, говорит, завтра в отпуск уезжаю. Дневным одесским поездом. Я хоть и обижена на него была, сказала, что проводить приду. Он вроде даже обрадовался. Приходи, говорит, к двенадцати к билетной кассе. Пришла я, застала его там. Постояли мы, поговорили. Потом расцеловались, он сел в вагон, помахал мне рукой, и поезд тронулся… А вчера… — Майя вдруг уткнула лицо в ладони и расплакалась.

— Ну, Майечка, — растерялся Влад. — Ну чего ты? Перестань… На вот платок, утри слезы!..

— А вчера пошла я после работы подругу навестить заболевшую. Она на улице Лазо живет. Иду по двору и вдруг вижу… в окне… второго этажа… Жеку-у-у!.. Он выглянул, заметил меня и сразу спрятался. Я у подруги спросила, кто там живет, а она не зна-а-а-ет!

Мирон приобнял Майю за плечи и стал утирать ей слезы своим платком, приговаривая:

— Ну не плачь, девочка! От слез цвет лица портится… Перестань сейчас же!..

Майя улыбнулась сквозь слезы, достала из сумочки свой платок, вытерла глаза, высморкалась и проговорила каким-то слишком уж веселым голосом:

— Вот я вам все и рассказала! Такое со мной стряслось!..

— Давай-ка обсудим все спокойненько, — рассудительным тоном сказал Влад. — Видела ты его, говоришь, всего секунду?

Майя кивнула.

— Шла к подруге, а думала все время о своем Жеке?

Майя опять кивнула.

— Думала ты о нем, думала, а тут какой-то мужик из окна на секунду выглянул и исчез. Вот тебе и показалось, что это Жека. Иначе и быть не могло. А то никто и не выглядывал вовсе. Просто его лицо стояло у тебя перед глазами, вот и померещилось. Он сейчас загорает, в море купается, а ты тут нюни распускаешь! Брось!.. У меня к тебе дело очень важное. Вернее — просьба…

— Слушаю, Мирон Петрович! Все, что смогу!..

И капитан рассказал Майе о своем намерении посетить дом Серегина, о том, для чего это нужно, о своих надеждах обнаружить там третьего участника ограбления или хотя бы следы его пребывания, установить, не там ли спрятаны деньги…

— Понимаешь? — закончил он свой рассказ.

— Понимаю, — отозвалась Майя. — Пойду.

— Только веди себя соответственно. Меня на «ты» называй, Миркой. Обними иногда, прижмись слегка. Сумеешь?

— А чего тут не суметь? Вы мне всегда нравились.

— Только не вы…

— Ты мне всегда нравился!

— Вот и хорошо. Ничего не обнаружим — уйдем, как пришли. За столом придется посидеть — посидим, Надо будет — выпьем… Ты как?

— Немного могу.

— Вот и чудесно. Значит, договорились?

— Договорились.

— Завтра в половине второго здесь в парке встречаемся. Оденься понаряднее.

— Само собой.

Расставшись с Майей, Мирон снова и снова думал, вправе ли он подвергать ее риску, вводя в дом такого отъявленного бандита, как Серегин. И неизменно приходил к выводу, что если бандит заподозрил ловушку — на свидание не придет. Если же придет — значит, ничего не заподозрил, будет рассчитывать получить в понедельник деньги за дом и в воскресенье никаких глупостей себе не позволит.

Заскочил домой. Сердобольная соседка чуть не силком усадила его за стол и накормила ароматной чорбой и голубцами в виноградных листьях — к ней приехал сын, которому Влад помогал подготовиться в мореходку, и у нее был парадный обед.

После обильной и вкусной еды капитана так и тянуло лечь соснуть, но он преодолел это желание и пошел в управление.

Там он прежде всего поднялся к оперативникам. Последнее сообщение гласило, что Игрек сидит дома, выходит только во двор, а Зет пока нигде не обнаружена. В приемной Волкова сидел Кафтанат — один из пары, упустившей Нонку. Вид у него был понурый.